Ромео Саровски (Stran nuk) - Нарезка. Машенька. Долг. Розыгрыш

Анна Семеновна Вострикова мать Машеньки, сидя в тот момент в самолете, постоянно и с завидным усердием крестилась, чем приводила в неописуемый ужас и удивление стюардесс, выпивая на их глазах перед взлетом валерьянку, на ходу заменяя ее алкоголем. Она посматривая на них, все время что-то невнятное бормотала про свою неудачную, супружескую жизнь и дико-ужасную семью, от которой так удачно только что убежала, причем похоже что навсегда. Но судя по обращенным на нее взглядам стюардесс, ее посчитали тоже немного не в своем уме, видать Анна Семеновна того стоила и очень давно.

После звонка Машеньки, генерал Попрыгайло Ефим Тимофеевич, немного и надолго задумавшись все таки решил на всякий случай поднять по тревоге весь свой маленький гарнизон, приказав прочесать весь путь до самого Аэропорта, и остановить свою дочь, после чего отправить ее снова на отдых туда, откуда ее недавно так удачно для нее выпустили. Но как оказалось это было уже запоздалым и бесполезным. Ему постоянно по телефону докладывали, что следов его доченьки вообще никаких не обнаружено. Выпив немного своего самого лучшего коньяку, он успокоился и отменил тревогу, решив что его Машенька как это часто бывало пошутила.

Тем временем Машенька продолжала свой удивительный для нее приключенческий путь, по просторам подземной крепости, напевая какую-то дикую песенку непонятно про что, видать она своим необъятным умом ее выдумывала на ходу, ну прямо как те якуты. На ходу отпивая из бумажной коробки персиковый сок, и громко похрустывая вкусным печеньем, Машенька продолжала свой осмотр всего что попадалось на ее пути. В конце коридора она немного запыхалась от такого чудного для нее приключения. Поэтому передохнув, она со вздохом облегчения решила проверить последнее помещение, которое находилось в нескольких метрах от нее. Сверившись еще раз с картой она кивнула головой, решив что скоро уже выход на поверхность, поэтому весело подпрыгнула как ослик, и направилась к последней двери. Открыв дверь и осветив чем только можно было помещение, она дико закричала от радости и задрожала в экстазе, потому что такого она еще не видела. Перед ее взором посреди помещения, стоял огромного размера передвижной пулемет на колесах, с несколькими стволами и сиденьем, с педалями и необъятными ящиками под стволами, в которых находились вдетые в стволы пулеметные ленты, в которые были заряжены патроны крупного калибра. Такой игрушки папенка ей не приносил. Пулемет блестел от смазки и был на ходу. Глаза у Машеньки дико заблестели от восторга и удовольствия. Она поняла что с помощью этого крутого комплекса, очень реально и намного сократит время своего прибытия к папенке.

С криком радости и возбуждения усевшись на сиденье пулемета, и поставив свой огромный рюкзак в прикрепленный сбоку от сиденья ящик, она быстро разобралась во всей его конструктивной особенности. Дернув за какой-то рычаг и поставив свои ножищи на педали, она завыв от удовольствия, крутанула педалями и округлив глаза, понеслась по коридору крепости. От такого восторга у не из носа лились сопли и развевались вместе со слюнями и длинными, светлыми волосами позади нее, но она этого не замечала. Ее юбка тоже развевалась как тот флаг победы, бесстыдно оголяя ее почти голый зад, потому как на ней были надеты, только еле заметные трусики, неопределенного цвета. Голубой топик надетый на ее тело, тоже был подозрительно мал по размеру, и еле прикрывал ее необъятные груди, которые угрожали совсем вывалиться наружу и показать все свои прелести. Выскочив на поверхность, Машенька с воплями понеслась вперед. Ее взору открылась панорама южного, маленького городка, с улицами, на которых по обеим сторонам росли деревья, с разного рода всякими экзотическими фруктами. Она сразу с тоской, болью в голове, а еще и злостью, почему-то вспомнила недавнее посещение больницы, куда она попала из-за папиной посылки с фруктами. В этой больнице она очень сильно и, как будто с упорством наступающего на врага солдата, долго гадила где угодно, и очень этим удивила находящихся в ней врачей.

Глупая и злая улыбка мести, поползла увеличиваться в размерах, по ее грязному и потному лицу. Глаза у Машеньки еще больше округлились и заблестели. Со всей силы нажав ногами на педали и порвав от этого свои сандалии, сжав со злостью рукоятки управления пулеметами, она нажала на все что только можно было и,с воплем понеслась по городку, быстро увеличивая скорость. Грохот от выстрелов из четырех стволов пулеметов разнесся по тихому городку, который умиротворенно спал в своей послеобеденной сиесте, людей на улицах городка почти не было, но те что остались, сразу разбежались прятаться в свои подвальчики, погреба и домики.

Машенька неслась по улице городка, со скоростью хорошего бронепоезда, поливая крупным калибром все что только попадалось на ее пути. Крупные и мелкие ветки, плоды, небольшие деревья, осколки от горшков и окон, щепки от ворот и калиток, черепица крыш, разлетались далеко в сторону. От такой затеи и того что видели ее глаза, Машенька почувствовала легкое головокружение и боль в затылке, поэтому она пришла в дикое возбуждение, и закричала что-то непонятное и воинственное. Она быстро приближалась к военному гарнизону, бойцы которого подумав что внезапно и как всегда без всякого объявления, началась теперь уже третья мировая война, тоже попрятались в ужасе в укрытия, освобождая Машеньке легкое наступление по всему флангу без всякого сопротивления.

Пули попавшие в ворота гарнизона, превратили их в щепки. Влетев на огромной скорости в гарнизон, и еще немного постреляв по разным дверям гарнизона пока не кончились патроны, Машенька с радостным воплем вбежала в кабинет своего папенки. Генерал со страхом на лице, убрал свой взор от амбразуры окна кабинета, и повернулся в сторону разбитой двери, щепки от которой валялись по всему полу. Поправив свои мокрые штаны и увидев свою дочь, генерал вдруг сразу понял, что его даже если в ближайшее время не расстреляют, то по крайней мере навсегда отправят в неоплачиваемый отпуск без пенсии, куда нибудь подальше отсюда на север, а то и вообще на северный полюс. Немного постояв в полной тишине, Ефим Тимофеевич подумал что это наверное даже к лучшему, потому что он хоть будет там один, без своей заботливой и одичавшей от его ласк дочурки, которую тоже по всей видимости упрячут к чертовой матери куда нибудь подальше от него, да поближе к психушке например в Скворцова-Степанова, или вообще запрут ее в заведении <<���Черный дельфин>> на веки вечные пожизненно. А Машенька глупо но радостно посмотрев на своего папенку, поклонилась ему и ее груди наконец таки вывалились из под топика, показывая генералу все свои прелести. Затем она с воплем и рыданиями бросилась папе на шею, крепко целуя и обнимая его.