Верука Соль - Огненная Роза. Живу тобой. Книга 1

– Я не вижу для себя другого пути. Когда-нибудь ты это поймёшь. Сейчас я ничего не могу объяснить, и не могу поступить иначе. Я не хочу, что бы ты шёл со мной. Я хочу, что бы ты оставил меня и ушёл навсегда.

– Ты и правда этого хочешь? – Лиор, мягко улыбаясь, стал целовать его волосы, лицо, губы – он очень любил этого получеловека, полубога, и глупо было даже думать, что их судьбы могут быть разделены. – Хочешь, что б наша дружба закончилась?

– О, великие Демиурги, конечно же нет! Я просто в ужасе от мысли, что никогда больше не увижу тебя, но, если с тобой случится беда, как я смогу жить? Нет, дело даже не во мне. Я хочу, что бы ты жил, не смотря ни на что, понимаешь?

Руки его уже снова стали искать тепла этого сильного, большого тела, и Лиор охотно поддался его ласке. Он знал, что Плектр не сможет расслабиться, пока не выплеснет наполнившую его энергию, и, коль уж Амиту не удалось довести свою гадкую выходку до конца, то теперь очередь за ним самим. Есть только два способа, как дать выход этой угнетающей мощи: или хороший мордобой, или упоительное, страстное соитие. И он стал неторопливо снимать одежду со своего волшебного любовника, в то же время возбуждаясь всё больше и больше. Он уже сам постанывал от предвкушения, и чувствовал, как вновь напрягся и натянулся его боевой лук. Амит, подчиняясь неодолимому природному зову, раздвинул бёдра, и тут же горячая, грубоватая рука его рыцаря проникла в самое потаённое. И он, ощутив легкое, мягкое надавливание на чашечку цветка, стал ласкать друга, подготавливая и его. Но, прежде чем позволить им обоим захлебнуться и растаять от наслаждения, Лиор прошептал на ухо разгорячённому любовнику:

– Я с тобой. Куда бы ты ни шёл, что бы не задумал – я буду рядом. Я так ничего и не понял, но это сейчас не важно. Я просто хочу быть с тобой, и всё. И сейчас, и завтра, и до тех пор, пока ты не найдёшь своё собственное счастье и покой. Ничего не бойся, хорошо?

Их губы снова слились в долгом поцелуе, и Амит тихо застонал, ощутив, как мощное, распалённое орудие Лиора входит в него. Он весь выгнулся, каждым новым движением бёдер, живота и даже самим дыханием помогая огромному завоевателю пронзать себя всё глубже и глубже, и снова его окатила волна такого удовольствия, которого он никогда и ни с кем больше не испытывал. Одна только мысль мелькала короткими вспышками в его расстроенном сознании: Рейза… мой Рейза! Это ведь счастье не моё, и не я наслаждаюсь любовью; это ты здесь сейчас, а не я! И я краду твоё счастье, твою любовь! Прости меня, малыш; я верну всё, что украл, и отдам даже больше – всё, что ты пожелаешь! Только дождись меня, и я приду. Я найду тебя, где бы ты ни был!

Бар – Арон чувствовал себя совершенно измотанным. Непонятно; а почему он сам должен заниматься такими делами? Дворец битком набит бездельниками и ворами, и каждый просто спит и видит, как бы поживиться чем-нибудь, и при этом даже пальцем о палец не ударив. Зла не хватает! Вот вчера ему притащили этого пленного; видимо, и правда, из числа бунтарей. Последнее время их развелось слишком много. Всё горы и поселения, пески и оазисы Аккада будто запаршивели – ото всюду, как клопы или земляные блохи, вылезали всё новые и новые банды этих голодранцев. Они заявляли, что их цель – борьба с Сатрапами, с войнами и нищетой, с несправедливостью и жестокостью феодалов и тех, кто их поддерживает – с самими всемогущими Плектрами. Ну надо ж такое придумать! А на деле, что б они там не говорили, эти шайки всего лишь те же самые грабители и убийцы. И крови льют они не меньше, и пограбить не отказываются. Грязные псы! Конечно, тягаться с войсками Сатрапов им было не по силам, и век таких банд не долог – их быстро отлавливали и уничтожали. Обычно он сам даже не интересовался, что да как произошло – выше старших лугали это не поднималось. Подумаешь, важность какая! «У них может быть ценная информация!» Да что такого важного могли знать эти голодные, грязные неудачники, что могло бы обеспокоить такого мощного завоевателя, как он, Сатрап Бар – Арон? Плюнуть бы на всё, да пойти наверх – там ему уготованы и отдых, и наслаждение. Пусть хотя бы ненадолго – только на час, не больше; и не полное – весьма неполное, к сожалению, но и эти крохи для него бесценны. Никто и ничто не может заменить этого, и его единственным желанием было прямо сейчас подняться в главную башню и прикоснуться к своему сокровищу. На мгновение его охватила истома, и сердце застучало быстрее, но он тут же заставил себя расслабиться и отвлечься. Сейчас не время мечтать. Надо сделать эту противную работёнку – допросить этого особо важного воришку. Люди лугаля Шмарьягу с восточного края притащили сюда, в Цитадель, пленного. Так делать было не положено, но очень уж крепким оказался этот мужик! Его уже пробовали допросить, и даже вроде пытали, но он пока не сломался. Оно и дьявол бы с ним – скормить псам, и дело с концом! Но вот что действительно интересно: его, и ещё нескольких таких же оборванцев схватили, когда они сопровождали большой караван с провиантом. И, по словам Шмарьягу, это не были богатые беженцы или торговцы. Те всегда платят за конвой, и движутся вроде бы все вместе, но при том – каждый сам по себе. А это точно был отряд повстанцев. Неопытные, плохо вооружённые, они на двадцати вездеходах неслись на юг, и машины были набиты пищевым концентратом, топливным порошком, запчастями для дестройеров и медикаментами. Солдатам Шмарьягу удалось подбить два транспорта, и содержимое их рассказало о многом. Всё это барахло явно предназначалось для военного лагеря, но уж точно не для людей Барона. Наёмники других Сатрапов сюда ни за что бы не сунулись, и напрашивался один вывод: это для отряда бунтарей. Вот значит как? Очень хорошо! Наконец-то появилась настоящая зацепка: давно уже владения Сатрапа Бар – Арона беспокоил набеги большой и хорошо организованной банды, но никак не удавалось изловить и выпотрошить её. Они уже очень надоели, но им до этого действительно сопутствовала удача. И вот наконец они совершили ошибку – караван удалось выследить и заманить в ловушку. Конечно, это тоже нельзя было считать победой, потому что большая часть бандитов ускользнула из западни, но несколько человек были убиты, а троих из конвоя – более опытных, чем простые водители, – удалось взять живыми. Теперь появлялся реальный шанс найти их лагерь – эти пленники точно знали и поставщиков, и все тайники отряда, и где он сам, этот проклятущий отряд. Но допрос как-то не заладился, и лугалю Шмарьягу оставалось только зубами скрипеть вместо того, что бы принимать награду от хозяина. Один из бандитов был ранен, и не вынес пыток. Он умер быстро – повезло, мерзавцу! Легко отделался. Со вторым тоже нехорошо вышло: охрана зазевалась, и он покончил с собой. А третий оказался очень сильным, и пытки пока ничего не дали. Лугаль побоялся сильнее давить, потому что других пленных уже не осталось, и правду мог рассказать только этот. Потому он решил передать его в руки своего господина, а тот наверняка сможет развязать язык упрямцу! И теперь Барон вынужден сам заниматься этим грязным делом – допрашивать жалкого, ничтожного паразита. Ну, то есть, он, конечно, не собирался лично сдирать с него кожу или руки – ноги ему ломать, – на это есть техники. Но присутствовать при допросе и руководить им придётся. И почему бы кому-нибудь не прийти к нему прямо сейчас и не сказать: «мы всё сделали, господин! Он рассказал, где прячется его банда и кто им помогает!». И тогда можно было бы сразу пойти наверх… Он выругался и указал слуге на дверь: