Павел Кувшинов - Кошка Соня и Последняя сосиска

По всей видимости, именно этот указ стал последней каплей для восьмерых членов королевского совета. И глядя на то, как они оккупировали королевскую резиденцию, Арчибальд задался вопросом: сколько еще понадобится глупых решений короля, чтобы убедить оставшихся советников присоединиться к своим коллегам, начавшим открыто проявлять свое недовольство? И как скоро взбунтуется простой народ, если следующим своим решением Альфонсо, скажем, введет комендантский час?

Но, чтобы ни произошло, случится это точно не сегодня.

Будучи генералом, Арчибальд должен был уметь просчитывать действия врага наперед, и пусть этим врагом сейчас являлись королевские советники, его задача оставалась неизменной. Он всегда умел неплохо читать котов; короткого знакомства хватало ему для того, чтобы понять, что за личность перед ним. А уж предугадать, чем закончится маленький бунт советников, можно было и без знаний стратегии и военного дела.

Советники были котами, а всем котам быстро приедалась однообразная деятельность. Покричав еще какое-то время, они оставили бесполезную затею и удалились прочь, так и не добившись желаемого результата.

* * *

Позже, в тот же день, король Муррсии в сопровождении генерала и двух десятков гвардейцев отправился в знаменитый на все королевство драматический театр, чтобы принять участие в очередном спектакле, где правитель исполнял главную роль. К слову, знаменитым театр стал после того, как горожане поняли, что второго подобного заведения в Муррсии, скорее всего, никогда уже не будет.

Альфонсо считал себя великим актером, чье мастерство могло сравниться лишь с его красотой. И он действительно обладал определенным талантом, помогавшим ему легко входить в нужные образы. Вот только Альфонсо не был бы собой, не изврати он даже это, столь похвальное начинание.

Король регулярно исполнял главные роли в спектаклях и мюзиклах. Руководство театра не смело отказать монарху в его желаниях, и поэтому им приходилось писать сценарии с учетом тех персонажей, которых предпочитал играть Альфонсо. А он чаще всего исполнял роль самого себя, короля Муррсии. И чтобы у руководства театра не возникло однажды мысли воспрепятствовать его актерской карьере, он издал указ, закрепляющий права своего альтер-эго.

Так что, пожалуй, не стоит удивляться тому, что находились коты, недовольные текущим положением дел в королевстве.

Итак, каждый в театре – от директора до последнего зрителя – обязан был воспринимать Альфонсо исключительно как актера, пока тот изображал на сцене себя же, но в качестве короля. Любое ослушание могло навсегда закрыть двери театра перед носом виновника. Но, что самое удивительное, несмотря на весь этот абсурд, выступления монарха нашли отклик у многих зрителей, и у него появилось немало преданных поклонников.

Поклонниц, если быть точнее.

В тот день должна была состояться премьера спектакля «Кошачья доля», и к моменту прибытия короля все приготовления были завершены. Проведены последние репетиции (сам Альфонсо в репетициях не учувствовал, полагая, что он не он должен подстраиваться под сценарий и других актеров, а они под него), установлены на положенные им места декорации, а все места в зале заняты ожидающими начала спектакля зрителями.

Персидский кот преклонного возраста, занимавший должность директора театра, встретил королевскую процессию с должным подобострастием. Поклонившись не меньше десятка раз, он поинтересовался, что же так задержало монарха в пути. Вместо ответа Альфонсо потребовал, чтобы его немедленно отвели в гримерку.

– Да-да, разумеется, Ваше Замурчательство, – зачастил директор. – Только должен вас предупредить, что ваш гример недавно уволился, и, должен признать, его уход стал для всех нас полнейшей неожиданностью…

Арчибальду невольно вспомнилось, какими нелицеприятными словами правитель называл кота, гримировавшего его перед каждым выступлением. Генерала скорее удивило то, как долго бедняга продолжал работать, несмотря на столь грубое обращение к нему, чем тот факт, что он наконец-то решил покинуть театр.

Директор, меж тем, рассказывал, что он уже подыскал замену, что у новой работницы нет соответствующего опыта, но она талантливая и целеустремленная личность, и что она как две капли воды похожа на почившую в прошлом поколении Мисс Кискис, сыгравшую в более чем двух сотнях постановок. Он продолжал распинаться перед монархом, а тот все больше терял терпение с каждой его фразой.

Генерал поспешил разрешить конфликт еще до его возникновения. Он оказался возле директора, наклонился к его левому уху и едва слышно прошептал: «скорее ведите короля в гримерку».

Директор смолк на полуслове, поклонился и попросил правителя следовать за ним.

Арчибальд искренне сожалел, что Альфонсо, хоть и был котом, но совершенно не понимал кошачьей природы. Их народ нельзя было заставить повиноваться беспрекословно. Кто бы ни сидел при этом на троне, или какой властью он не обладал. Природу не обманешь, а она наградила кошек поистине бунтарским характером. Никакая эволюция не сможет этого исправить. И уж точно это не по силам одному коту, неважно, есть корона на его голове или нет.

Альфонсо был полной противоположностью своего отца, Барсика. Покойный король ставил нужды страны превыше всего прочего. Он любил своих подданных, и те отвечали ему взаимностью. Принимая же важные решения, он всегда учитывал мнения своих советников. Но затем произошел несчастный случай на охоте, и Муррсия потеряла своего правителя. Тело Барсика так и не нашли, а его единственный сын унаследовал опустевший трон.

Оглядываясь назад и вспоминая то, как быстро советники согласились признать Барсика погибшим, и как скоро была произведена коронация юного наследника, Арчибальд не раз думал, что Альфонсо приложил лапку к исчезновению своего отца. Они никогда не ладили – король пытался воспитать достойного приемника, а тот напрочь отказывался становиться добрым и мягкосердечным, каким его желал видеть родитель. Можно сказать, что смерть Барсика была выгодна Альфонсо, ведь она не только позволила ему избавиться от ненавистного ему контроля, но и самому стать правителем королевства.

Вот только Арчибальд всегда был в курсе всех, даже самых грязных замыслов Альфонсо, ведь в десяти случаях из десяти именно генералу приходилось «пачкать» свои лапки. Будучи еще принцем, Альфонсо не уставал повторять о своих амбициях и желании поскорее занять трон. В присутствии генерала он никогда не скрывал своих мыслей. Однако же про то, что случилось на охоте в тот роковой день, Арчибальд знал не больше, чем все остальные. И, казалось бы, это должно было убедить его в непричастности принца к произошедшей трагедии. Вот только…