Дмитрий Савельев - Огнём и бронёй

– Это я знаю, – согласился командир, – разведчики элинийцев и наши рейдеры, ведут постоянный поиск.

– Верно, но судя по имеющимся данным, они ведут поиск недалеко от нракийских систем, в пределах 20—40 световых лет 10. Вот этот район. – Наталья пометила область галактики. – По всей видимости, пока они ничего не нашли. Нас же, отправили далеко за пределы этой области. Видимо в надежде, что мы что-нибудь найдём, или услышим старые сигналы.

– Возможно, вы правы, но даже, если в этом районе есть гринайские планеты, шанс, что мы их обнаружим, крайне ничтожен. Там тысячи звезд, разбросанных на большом удалении. Меня, если честно, больше беспокоят не гринайцы, а различные космические опасности. Мы прыгаем в неизвестность. Там может быть всё, что угодно. От плотного астероидного поля, до черной дыры или нейтронной звезды. Остается надеяться, что координаты соответствуют пустому пространству, на удалении от ближайшей звезды.

– Мне говорили, что такие координаты вычисляют нракийцы, а они в этом плане очень осторожные.

– Я тоже на это надеюсь, – улыбнулся Макеев, – но вы молодец, мыслите в правильном направлении. Даже, если мы там не найдем гринайцев, может, удастся застолбить какую-нибудь планету. Станем первооткрывателями, тоже неплохо. Ладно, изучайте дальше, я пройдусь по кораблю. На всякий случай, составьте отчет о ваших предположениях. Пускай в штабе знают, что не они одни умники.

После восьми суток ожидания, наконец, прыжок заканчивался.

– Внимание по кораблю, – сказал Макеев по громкой трансляции, – выход из прыжка, объявляется боевая тревога.

Зазвенел сигнал тревоги, экипаж быстро занимал места по боевому расписанию. В рубке все операторы заняли свои посты.

– Экипаж на местах, корабль к бою готов. – Доложила Наталья.

– 30 секунд до выхода. – Доложил штурман.

Вздрогнув, корабль вышел из прыжка, следом выскочили остальные корабли эскадры.

– Радар, чисто. – Доложил оператор РЛС.

– И то хорошо, поднять люки рубки.

Массивные броневые люки сдвинулись, открыв открытый обзор.

– Ну и где мы? – Спросил командир. – Что в оптике?

– Есть звезда, направление влево 75, вертикаль 43.

– Отлично, хоть не в пустоте оказались, определить плоскость эклиптики системы, занимаем позицию над плоскостью, все средства наблюдения и разведки в дело. «Святославу» приступить к сканированию эфира, переворачиваемся на 180.

Крейсер плавно повернулся вдоль своей оси, в окна рубки стал виден тусклый свет, далёкой звезды.

– Отмена боевой тревоги. – Сказал Макеев по громкой связи.

– Есть контакт, – доложил оператор РЛС, – судя по всему, небольшой астероид, азимут 280, удаление 450 тысяч.

– Есть приблизительная плоскость, на основе движения астероида. – Доложила Наталья. – Для более точного прогноза, необходим ещё один объект.

– Ищем, ждём. – Сказал Макеев.

– Есть контакт, – снова доложил оператор РЛС, – небольшой планетоид, азимут 12, удаление четыре и два миллиона километров.

– Плоскость скорректирована, – Наталья внесла в модель системы данные по движению планетоида, – можем начинать разгон к позиции наблюдения.

– Хорошо, штурман занимаем высоту 150 над плоскостью зоны «златовласки».

Штурман провел вычисления и передал данные по курсу пилоту. Эскадра начала разгон на маршевых двигателях.

– Набираем скорость и дольше по инерции, – приказал командир, – ориентируемся для прыжка, данные передать по кораблям.

– А на маршевых, долго лететь? – спросил молодой оператор РЛС.

– Со скоростью 100, больше года. – Сказал штурман. – Есть ориентация, корабли синхронизированы.

– Подтверждаю, к прыжку готовы, – подтвердила Наталья, проверив расчеты.

– Закрыть люки и прыгаем.

Створки мостика закрылись, и корабли тут же совершили прыжок.

Расстояние для прыжка было небольшим, поэтому он продлился несколько секунд.

Эскадра выскочила из прыжка. Створки мостика открылись. Внутрь ворвался яркий свет звезды, ставшей гораздо ближе. Радары и сканеры, вновь, начали проводить изучение пространства.

– Доклад со «Святослава», – сказал оператор поста связи, – эфир чист, только шумы системы.

– Печально, пусть продолжает поиск. Что со звездой?

– По параметрам, класс G2V, – сказала Наталья, просматривая данные на мониторе, – аналогична нашему Солнцу. Ничем не выделяется, судя по всему, система необитаема, даже, если есть жизнь, то на ранней стадии.

В молчании, все ждали данных с приборов.

– Есть контакт, – радостно воскликнул оператор РЛС.

– Подтверждаю, – доложил оператор сканера, – есть данные. В зоне «златовласки» есть планета, но довольно большая.

– Оптика, что у вас?

– Есть картинка, судя по виду, газовый гигант.

– Наверняка, относится к горячим Юпитерам. – Внесла уточнение Наталья.

– Есть уточнения по контактам, – доложил оператор РЛС, – у планеты есть пять спутников, определяемых с такой дистанции. Есть ещё контакт ближе к звезде, небольшая планета.

– Связь с кораблями, – приказал Макеев, – эскадра остается на прежней позиции, собирает данные по системе. Мы идем на сближение с горячим Юпитером. Штурман проложить курс.

Крейсер отделился от эскадры и, полыхнув соплами двигателей, начал разгоняться.

– Дистанция 120 миллионов, товарищ командир, понадобиться время. – Предупредил штурман.

– Это понятно, будет время уточнить данные.

– Что там может быть, Владимир Юрьевич, – спросил старпом, – газовый гигант, даже, теоретически бесперспективен.

– Верно, но его спутники в зоне «златовласки» могут быть очень полезны.

– Но если эта планета, как наш Юпитер, там радиационный фон слишком высокий.

– Не обязательно, – возразила Наталья, – судя по данным, планета меньше Юпитера и спутники находятся внутри радиационных поясов. Если у них ещё и своё магнитное поле есть, то радиация не так опасна.

– Подойдем ближе, замерим и магнитные поля и радиацию, чего сейчас зря предполагать. Штурман, что с данными по полету?

– Не менее двух суток, меньше слишком опасно, – доложил штурман, – наберем слишком большую скорость, не успеем затормозить, да и превысим перегрузку.

– Хорошо, пусть будет двое суток. По кораблю, готовность №2.

Крейсер стремительно разгонялся. Четыре массивных сопла маршевых двигателей, выбрасывали длинные языки белого пламени.

Данные с радаров продолжали поступать, их дополняли данные передаваемые с корветов. Постепенно, вырисовывалась схема звездной системы. Центральный компьютер выстраивал модель системы, получая новые данные.

Разгон длился в течение шести часов, затем крейсер отключил маршевые двигатели, продолжая полёт по инерции. Спустя сутки, планета стала видна невооружённым глазом. Вернее, была видна часть планеты, освещаемая светом звезды. За это время поступила масса данных с приборов корабля и переданных корветами. В системе было пять планет. Одна небольшая, ближе к звезде, ещё одна, не большая, на удалении в 240 миллионов километров от звезды и два далёких, газовых гиганта. Сам «Ахиллес» уточнил данные по спутникам газового гиганта. Пять планет различного размера вращались на разном удалении. Самая маленькая была в два раза меньше земной Луны, самая большая, крупнее Марса, но меньше Земли.