Льюис Кэрролл - Алиса в Зазеркалье. Перевод Алексея Козлова

Вот как Дина умывала личики своих детишек: сначала одной лапой она держала бедолажку за ушко, а потом другой лапой тёрла ей мордочку, так, как надо, начиная с носа; и как раз сейчас, как я уже сказал, она усердно трудилась над белым пушистым котёнком, который лежал совершенно недвижно и даже пытался довольно мурлыкнуть – несомненно, чуя, что всё предпринимается только для его личного блага.

Тут надо пояснить, что с Чёрным Котёнком было покончено ещё днём, и вот, пока Алиса сидела, свернувшись калачиком в углу огромного кресла, вполголоса мурлыкая сама с собой, наполовину засыпая, котёнок затеял грандиозную бучу с клубком шерсти, который Алиса безуспешно пыталась смотать, и гонял его туда-сюда, пока он снова весь не размотался; и вот теперь Китти возлежала на коврике у камина, вся в узлах, клубках и петлях, а она гонялась за своим собственным хвостом посередине всего этого кошмара.

– Ах ты, гадкая девчонка! – воскликнула Алиса, подхватывая Китти и легонько целуя её в нос, чтобы дать ей понять, что она впала в немилость, – В самом деле, Дине следовало бы вышколить тебя и обучить-таки хорошим манерам! Ты должна была, Дина, сделать это, ты знаешь, что должна! – добавила она, метнув укоризненный взгляд на старую кошку и стараясь говорить как можно более грозным голосом, а потом снова забралась в кресло, прихватив с собой котёнка и впридачу к нему цветную шерстяную шапочку, и снова принялась мотать клубок. Но дело продвигалась вперёд не шатко, ни валко, так как Алиса всё время болтала, иногда с котёнком, а порой и сама с собой. Китти скромно возлежала у неё на коленях, делая вид, что наблюдает за ходом игры, и время от времени протягивала лапу, осторожно касаясь мотка, как будто она была бы рада помочь, если бы только могла.

– Ты знаешь, что будет завтра, Китти? – начала Алиса, – Тебе бы следовало самой догадаться, если бы сидела тогда со мной у окна – да только Дина мыла тебя, так что ты не могла ничего видеть, а я наблюдала, как мальчики собирают хворост для костра – а хвороста, ох, Кити, для костра ох как много надо! Видишь, как холодно стало, и повалил такой снег, что они бросили всё это и пошли домой. Ничего, Китти, завтра мы обязательно соберёмся и пойдём посмотреть на костёр.

Тут Алиса намотала на шею котёнка два или три витка шерсти, просто чтобы посмотреть, будет ли ему это к лицу, что привело к драке, и клубок вырвался из рук и покатился по полу, и как же быстро он опять размотался!

– Знаешь, Китти, я так зла, – продолжала Алиса, как только они устроились поудобнее, – Ты знаешь, когда я увидела все твои проказы, я чуть было не открыла окно и не выбросила тебя наружу! И ты это заслужила, моя маленькая озорная проказница! Итак… Что ты можешь сказать в свое оправдание? А теперь не перебивай меня! – продолжала она, подняв указательный палец, – Я расскажу тебе обо всех твоих проделках! Во-первых, ты дважды пискнула, когда Дина сегодня утром мыла тебе мордочку. Ты не можешь отрицать этого, Китти – я ясно слышала твой писк! Что ты там такое говоришь? (она говорила это, делая вид, что котенок ответил) Она заехала тебе в глаз лапой? Ну, тут ты сама виновата, нельзя же всё время держать глаза открытыми! Если бы ты их крепко зажмурила, ничего подобного бы не случилось! Ты у меня не оправдывайся, пожалуйста! Слушай! Во-вторых, ты стала оттаскивать Снежинку за хвост, как раз тогда, когда я поставила перед ней блюдечко с молоком! Ты что, хотела пить, да? Откуда ты знаешь, что она тоже не хотела пить? Теперь – третье: ты размотала весь клубок до последней нитки, пока я не увидела!

На мгновение Алиса замолкла, а потом продолжила:

– Это три твоих главных прегрешения, Китти, но ты ещё не наказана ни за одно из них! Ты же знаешь, что я каждый раз откладываю все твои приговоры на среду – (а что бы было, если бы меня стали наказывать за всё разом? – теперь она разговаривала скорее с собой, чем с котёнком) – Что бы тогда творилось в конце года? Я думаю, что тогда в этот день меня просто отправили бы в тюрьму! Или… дайте подумать – каждый раз меня оставляли бы без обеда! Тогда, когда наступил бы страшный день, в конце года мне пришлось бы обойтись сразу без ста обедов! Ну, я бы не возражала слишком сильно! Уж лучше я обойдусь без них, чем буду обязана их съесть зараз!

– Слышишь, Китти, как снег летит в окно? Как красиво и ладно это звучит! Как будто кто-то чмокает и целует окна снаружи! Интересно, любит ли снег эти деревья и поля, если он так нежно их целует? А потом он укутывает их, знаешь ли, белым тёплым одеялом и, может быть, говорит при том: «Спите, мои милые, пока снова не наступит лето! А когда они просыпаются летом, Китти, они одеваются в парадные одежды – во всё зелёное и как они танцуют… когда дует ветер… О, как это красиво! – воскликнула Алиса, роняя клубок шерсти и хлопая в ладоши, – Как я хочу, чтобы лето было за окнами всегда! А между тем за окном качается чёрный спящий лес, зима ведь, и листья все почернели…

Алиса задумалась.

– Китти, а ты умеешь играть в шахматы? Ну, не улыбайся, дорогая, я ведь серьёзно спрашиваю! Потому что, когда мы только что играли, ты смотрела на меня так, будто всё понимала, и когда я сказала: «Шах!» – ты даже замурлыкала от удовольствия! Что ж, это был классный шах, Китти, и я действительно могла бы тогда выиграть, если бы не этот мерзкий Рыцарь-Конь, и как это он мог затесаться среди моих фигур?! Китти! …………………………………………………………………

– Знаешь, Китти, если ты помолчишь хоть минутку, – продолжала Алиса, – и послушаешь меня, я тебе расскажу всё, что знаю про Зазеркалье! Во-первых, там есть вот эта комната, которая начинается прямо за стеклом. Она совсем такая же, как наша гостиная, Китти, только всё там шиворот-навыворот!

Когда я залезаю на стул и смотрю в Зеркало, она видна мне вся, кроме камина. Ах, как бы мне хотелось его увидать тогда! Как было бы интересно узнать, топят они зимой камин или нет? Но ведь в Зеркало, как ни гляди, камина не разглядишь, разве что наш камин станет дымить – тогда и там дымок появится. Только это, верно, они нарочно так сделали, чтобы мы подумали, будто и у них в камине бушует пламя.

А книжки там наверняка такие же, как наши – только слова написаны задом наперёд. Я просто уверена в этом, потому что однажды я показала им мою книжку, а они в ответ показали мне свою.

Дорогая, давай спрячемся и начнём игру!

(…и тут я жалею, что не могу рассказать тебе и половины всего того, что наговорила Алиса, начав всё со своей любимой фразы: «Давай спрячемся и затеем игру!» Надо сказать, что вчера она довольно долго спорила с сестрой – и всё оттого, что Алиса начала игру словами: «Давай-ка представим, что мы короли и королевы!», а её сестра, которая любила быть очень скрупулёзной, возразила, что они не могут, потому что их здесь только двое, и Алиса в конце концов была вынуждена сказать: «Ну, тогда ты можешь быть одним из них, а я буду всеми остальными!» А однажды она действительно напугала свою старую няню, внезапно прорычав ей в ухо: «Нянька! Представь, я голодная гиена, а ты кость!»)