Анатолий Маскаев - Отшельник. Книга 1

– Верно, ухожу, и далече, а про то как звать меня, да так и зови, Отшельник, оно так и лучше будет.

– Ты в дом зайди, чай сейчас поставлю, блинов настряпаю.

– Спасибо Ирина за приглашение, да недосуг мне рассиживаться, идти надо.

– Так берешь ли козу и курочек?

– Да возьму конечно, не пропадут, подержу, может вернешься?

– Не вернусь Ирина.

– Погодь, я тебе денег дам за козу и кур.

– Ни к чему это, пристроил их в добрые руки, и на том спасибо.

Отшельник встал и спустился с крыльца.

Не оглядываясь свернул в проулок и ушел.

Ирина еще несколько минут стояла у косяка не в силах сделать шаг.

Наконец сошла с крыльца.

– Ну пойдем милая, будешь у меня теперь жить.

– Лариска, мешок с курами неси в сарай, да смотри чтоб не разлетелись, потом не соберем.

Отшельник вернулся в землянку уже к вечеру.

Стоял у ручья и смотрел на кустарник вниз оврага.

Два года он здесь прожил, даже чуть больше, лето еще прибавить надо.

Тогда всю весну почти колесил по округам на мотоцикле, побывал в нескольких соседних областях, ища то место, которое бы ему приглянулось.

Мотался целыми днями, а порой и ночь заставала в дороге, но ничего, чтобы его устроило не находилось.

На этот овраг он наткнулся случайно.

Колеся по берегам Оки добрался до реки Жиздра.

И пришлось от Оки вверх подниматься, чтоб найти переезд на ту сторону.

Так и оказался возле этого оврага проезжая поля.

Что его дернуло спуститься в этот овраг, он бы и сейчас не объяснил, но зачем-то ведь спустился.

Прошел его весь, от начала до конца, до самой реки.

И выбрал место с этой самой проплешиной в кустарнике.

Не столь и велика была проплешина, всего-то метров тридцать в квадрате.

Однако в этот овраг врезался другой не большой овражек, а по нему с родника тек ручей.

Хороший такой ручеек, веселый, да игривый на камнях.

И сразу же у него в голове сложился план постройки землянки, в том самом овражке с ручьем, целиком овражек под землянку.

Три стены земляных уже были, только выровнять, оставалась четвертая, да крыша.

На том и порешил.

Потом ездил строил, часто с ночевками, когда упирался до самой ночи.

Стены выровнял, землю валил посредине землянки.

Ездил за поле рубил и возил волоком жерди, березовые и еловые.

Выставил стены и настелил крышу.

В километрах пяти проездом наткнулся на почти разрушенных два дома, брошенной давным-давно деревни.

Хоть доски в основном и были трухлявые, но все же набрал и на стены, и на крышу.

Обтянул стены и крышу топофолом, сверху зашил досками.

На крышу настелил три куска банера и засыпал ее землей, сверху накидав кустарника.

Четвертую стену, наклонную, тоже обваловал землей, оставив место для двери и двух окон.

Заложил стену кустарником, к тому, что уже рос рядом.

Отошел к концу прогала, издалека, с верха оврага, точно ничего видно не будет.

Кирпич на печку навозил все с той же брошенной деревни, разобрав русскую печь.

Сложил одну печь между баней и землянкой, сделал две топки, и вывел две трубы.

На эти работы ушел весь май и половина июня, но уже можно было жить в землянке.

Но он не торопился перебираться в нее.

На ручье, прямо в землянке устроил мини гидроэлектростанцию, подключил от генератора аккумуляторы и инвектор.

Часть энергии питали аккумуляторы на зарядке, лишняя часть уходила сразу на инвектор.

Когда аккумуляторы заряжены, отключался от генератора и пользовался только ими.

Все лето прошло в этих хлопотах и переезде.

Последний завоз вещей как раз был первого сентября.

Потом дня три отдыхал ничего не делая, просто спал, давая организму наконец-то отдохнуть.

После дня два ходил исследовал овраг, который до реки протянулся аж на два километра.

Хорошо вдоль ручья зверье тропку натоптало.

И хоть кустарник смыкался почти до земли, раздвигая его, пройти было можно.

На окраине Козельска, с одной из мусорок привез несколько пластиковых бутылей и соорудил из них небольшой плот.

Ставил сети, но пока еще было тепло, рыбу хранить негде.

Живую помельче выбрасывал обратно, забирая только самую крупную.

Но и сети приходилось ставить не чаще раза в неделю, рыба портилась.

Плот там и прятал возле истока ручья в кустарнике.

Конец октября, приходилось что-то думать насчет мотоцикла.

Денег все меньше, а бензин все дороже, да и прятать возле поля у оврага толком негде.

А спадет листва с деревьев, охотники быстро его обнаружат.

Через интернет дал объявление в Козельске, и спустя пару недель продал свой Урал с коляской за двенадцать тысяч, вот и деньги появились, добавок к тем, что еще лежат в заначке.

Деньги конечно можно бы было и заработать, и необязательно забираться жить в этот овраг.

Можно было и в город податься, там пристроиться, можно и пошабашить, да мало ли куда можно.

Но он устал от людей, от вечной и чаще всего никчемной суеты, потому и забрался в этот овраг.

Хотелось побыть одному, разобраться в себе.

На волков наткнулся в конце марта, когда второй раз по весне пошел ставить сети.

Льда на Жиздре уже не было, но половодье еще не спало.

Плот по глубокой осени перетащил подальше от реки и больше на реку не ходил.

Первое, что он почувствовал, это был чей-то взгляд в спину.

И именно спиной ощутил приближающуюся опасность.

Медленно повернулся, рука сама непроизвольно скользнула к рукоятке ножа.

Волк стоял метрах в десяти выше его по оврагу.

Они встретились глазами.

Отшельник понимал, что глядеть в глаза нельзя, но не мог отвести взгляд в сторону.

Волк оскалил свои клыки и сделал шаг к нему.

Еще шаг и скрылся за какой-то корягой.

Кустарник в этом месте был редкий и к тому же голый, без листвы, не время еще для нее.

Мелькнувшую тень волка он поймал на подсознании.

Пригнувшись возле валуна полоснул ножом по животу летевшего над ним зверя.

Тут же привстал и развернулся.

Волк перескочив ручей в полете, сразу же ринулся обратно.

Если бы тогда Отшельник отступил, тут бы и был ему конец, но он прыгнул сам на волка, подмял его под себя и нанес сильнейший удар ножом в бок.

Нож скользнув по какой-то кости внутри, вошел по самую рукоятку.

Отшельник дернул нож в сторону вспарывая бочину зверя, затем еще раз с силой надавил и провернул нож в его теле.

Волк успел все же схватить зубами рукав брезентовой куртки, но рукав был настолько широк, что рука успела выскочить из его пасти.

Волк несколько раз дернулся суча ногами и затих, а Отшельник еще с силой давил на него двигая в стороны ножом.

Наконец поднялся над волком.

Рука и нож были все в крови, рукав куртки тоже.

И в это время прозвучал пронзительный и затяжной волчий вой.