Юлия Ванина - Долина засыхающих трав

– Ненавижууу! – сначала сама не верила, что сказала это, протяжное ударение на «у», ведь с произнесением каждой буквы росло то, что она почти провыла.

От бессилия она упала на землю и рыдала. Пошел дождь, через секунду это были не слабые капли, а сильные и уверенные части воды, которые стирали в неё всю информацию! Ливень любяще смоет горечь и боль!».

«„Что случилось?“» Да собственно ничего. Просто получилось так, что стали друг другу чужими. Со временем ему надоело играть в семью и он стал все больше уходить в себя и комп. Как не пыталась вернуть всё обратно, но только вспять не повернуть ничего: ни время, ни желания, ни мечты.

Как-то хотела сделать сюрприз, да только оказалось так, что он не был по сути нужен и получилось то, что сидела со своим сюрпризом и плакала. В момент ссор он уезжал куда-то отдыхать, мотивируя тем, что в ссоре, а когда мирились всё равно ехал – потому что не было у него денег для двоих.

А потом была сказка – хотелось ему, чтобы работала, а он просто сидел за компом и писал свои статьи, умнел. Думка была его не богатая и ему всегда приходилось как-то пытаться работать.

Иногда пробовала его вывести на уровень «неленивый», да, с помощью истерик и плача. После этого он пошел работать, но стала в не в угоду ему. Даже интим пришлось исключить из рациона, потому что «сегодня не хотелось», «трудный день» и т.д, а когда спрашивала «что случилось?» или «может быть любовница» – так нет же – говорил, что одна у него. И действительно было одиночество.

А как, скажите, здоровенный детина может спокойно прожить без секса длительное время с при-увлекательной особой (своей, с обалденной фигурой, о которой только мечтали и мужчины, и женщины), когда у его второй половинки рвалась крыша и взрывалось всё внутри. Трудно теперь вспоминать, временами кажется, что этого не было или было с кем-то другим.

Как-то по сценарию жизнь проходила – не понятно лишь: кто его написал – она, или он – это уже не важно. Суть – хорошо спелись в нём. Теперь только боль: так долго хотела всё вернуть и сделать лучше, – а результатом лишь стала эта поездка.

Синяки постоянно выступали на теле сами собой, потом где-то вычитала, что это – чувство вины за что—то и тупо самобичевание.

Горько. Так хотелось много ему сказать, а когда говорила – получала лишь то, что «всё усложняла». А результатом всё равно было сидение в разных комнатах и неважно в ссоре были или же было временное тихоперемирие.

А когда он звонил и всем рассказывал: какая она плохая, – это убивало наповал. Иногда залазила в телефон, да грешна, но делала и такое. Там читала о себе то, что он писал своим друзьям. После этого совсем не хотелось общаться с его абонентами, для кого стала фурией, а он – бедненький-несчастненький, которому уготована такая тяжкая миссия.

Позже стало только хуже… приходилось залазить в интернет знакомств и знакомиться с дурацкой миной на лице. Улыбаться и что-то из себя творить. Хотя внутри было такое отчаяние. Наверно, это читалось между строк, и они несмотря на то, что она им понравилась, ретировались.

Они писали очень недолго, пока решалась, а т.к. не решилась – долго ждать не стали и – «пока». На что-то… Что измена для неё? После того, как был такой опыт, ей очень не понравилось то ощущение, которое дарила другому, хотя мне временно было хорошо.

Когда приходила домой, то становилось так блевотно от того, что секс с другим – а дома с этим. Но кажется, что там не было верности ни с чьей стороны. Просто приходилось мириться с тем временем, которое было дано. Это было тяжело, но всё не так, как сейчас кажется.

Запомнится навсегда необычное знакомство, оно долго её держало и вспоминала то время, как самое теплое, что вообще может быть между мужчиной и женщиной.

Долгое время ей казалось, что это Он самый и сможет-таки сделать счастливой, но сказывался характер первой одноразовой встречи. И снова в отношениях каждый несчастен, хотелось счастья и снова какого-то другого, а какого – понимала только после того, как всё проходило.

Но что бы там ни было, каждый давал больше, чем можно себе представить. Мужчин было много, но не столько, чтоб можно записывать списки на листах бумаги – у многих был список куда больше – не монашка и винить себя не за что.

Только хотелось, чтобы был рядом тот, ради кого жить – половинка, который всегда поймет – не мама и не сестра, не друзья, – а именно Он, кто будет со мной всегда и в горе, и в радости.

Но… опять желание быть рядом с тем, кого нет рядом. На улице, когда проходят мимо лица, мелькают мысли: «может он сделал бы меня счастливой или этот?», «а у этого просто пухлые губки», «а у этого фигура притягательна».

И все они прохожие, все, кто ни разу не захотел побыть внутри неё, и как в женщине, и как души: настоящие чувства, истинные желания, возможности и обмен.

Нет, те кто были в молодости – они были, но они тогда слишком старались, а хотелось мужественности, которая была недосягаема, т.к. боялась того, что будут притеснять, в общем, детские комплексы.

Но все же, что же тут скажешь, если хотелось просто мужской теплоты – папы не было и не будет никогда.

Рассказывать можно сколько угодно, но результат все равно один, – расставание. Оно, по сути, никому не нужно, да и встреча не нужна была тоже – не сумели удержать то тепло, которое было дано кармой – просто переспали и разбежались, типа пожили гражданским браком.

Это – не то, что модно, это так – хоть как-то. Обязывать себя не хочется, а ведь весь мир старается перейти на новые отношения с теми, кто и враг, и сожитель, и соратник, и просто член ячейки общества.

Может быть, мир когда-то изменится, но что-то слабо верится. Старомодных и верных осталось совсем не много и их испошлили – всех все мерят в худшую сторону – а после покажет время. Но, видимо, с такими одами человеческими снова будет всемирный потоп, все стараются же другого пожирать: слабый он или в сравнении слабее. Мужчина становится слабее, но приоритеты прут. « Да уж, что тут скажешь…»

«Ощущение бессилия – самое убогое и убитое чувство на свете. Его только скармливать собакам. Бессилие – это как смерть, только хуже. Когда умрешь, то там вроде бы больше ничего нет, по крайней мере, тут нет, а когда ты здесь и ничего не можешь сделать, как кажется сейчас, то хуже во сто крат. Просто надо собраться с мыслями, а они разбегаются и бегут куда-то так быстро, что на все разбрасываться тоже сил нет.

Глубоко заседает это отсутствие силы, т.к. что потом ничего не хочется и никого не надо – только бы вернулась сила, а откуда ее взять, если ты сама чувствуешь, что ее нет. Но ведь она была – куда она делась, я значит сама ее кому-то отдала во избежание чего-то – это трусость, не иначе – я готова отдать все свои силы и – «лежачего не бьют».