Асылан Смагулов - Путешествие в Рим

Я повторял его до тех пор, пока на горизонте не замаячил старый зеленый автобус. Словно магнит притягивает железную стружку, маршрут №43 приманил к себе добрую часть всего спального района. И вместе с половиной населения города, мы двинулись в сторону моей школы. Подобные поездки как нельзя лучше показывают, что физическая близость не приносит удовольствия при отсутствии близости духовной. И, хоть я проходил через этот ритуал последний год, привыкнуть к нагнетающему ворчанию и недовольству было сложно. Извечный вопрос: «Куда едет эта бабушка в 7:40 утра?» отвлекал мои мысли от запаха перегара, доносившегося от невзрачного мужчины лет сорока.

Я получил удовольствие, услышав свою остановку от бедного худого кондуктора, которому было суждено ехать в этой машине ужасов еще несколько рейсов подряд до того, пока не стихнет поток народа. Я проникся жалостью к его загорелому лицу после того, как ему пришлось выгнать того пьяницу и выслушивать ежеминутные оскорбления от каждого пассажира. От остановки до моей школы было всего несколько кварталов, которые в тот раз я прошел немного быстрее обычного. Попав на порог школы, я завидел несколько одноклассников. Судя по их умным и заинтересованным лицам, они обсуждали что-то необычайно увлекательное. Но моя теория была опровергнута, когда я подошел немного ближе. Как оказалось, они обсуждали немецкий автопром, а точнее его преимущество перед японским. Не знаю почему, но темы подобного характера меня никогда не интересовали. Ни машины, ни оружие, ни футбол, ни охота, ни рыбалка не вызывают во мне никакого интереса. От слова совсем.

Когда я вошел в класс, меня встретила привычная флора и фауна. В кабинете сидели несколько одноклассников и учитель, которая ждала весь состав группы «ужасные и обнаглевшие». Раньше меня прибыли пятеро, но рассказать стоит о двух из них. Теми двумя были Ларри и Сабина, которые не подозревали, что судьба приведет их в одну группу университета. Ларри был с меня ростом, иногда картавил, у него были черные волосы и карие глаза. Его внешность определила горячая украинская кровь, наделив быстрым обменом веществ. Результатом этого стала худоба, но стоит отметить, что именно она приносила ему шарм и харизму. С ним хотелось быть собой, без притворства. Не каждый человек вызывает подобные чувства.

Сабина не была похожа на собрата по несчастью обучения в местном Политехническом университете. В первую очередь красотой и складом ума. Ярко выраженные черты лица, геометрически правильная улыбка, идеальная осанка и фигура. Таким людям прямая дорога в модельное агентство, однако её судьбоносная нить едва ли позволила бы это. Она была переплетена со множеством других нитей намного больше обычного, что не могло оставить равнодушным. Со свойственной только ей грацией она практиковала каллиграфию на фоне моих жарких приветствий с Ларри.

Постепенно в наших рядах прибывало. То и дело через каждые несколько минут общий интеллектуальный уровень класса колебался от «среднего» и ниже. Ближе к окончанию первого урока зверинец был полон самыми разными представителями человеческого рода. Были поклонники аниме, рабы корейской музыки «k-pop», последователи художественного творчества, прирожденные актеры, творцы, артисты, несколько хореографов, вегетарианцы, качки и работяга. Вспоминая сквозь поток времени, хочу отметить жгучее ощущение ностальгии об этих днях, проведенных с одноклассниками. Наверняка уже тогда во мне теплилось странное чувство любви к этим людям. Но постоянные перепалки заставляли забывать об этом. Говорить о каждом из них утомительно, но не рассказать о тех, кто был рядом со мной более одиннадцати лет к ряду, было бы стыдно. И прямо сейчас, мне стыдно.

Математика, физика, химия и прочие предметы, написанные на языке эльфов, никогда не были моим пристрастием. Именно это и сблизило меня с Машей. Наши знания в этих областях были настолько незначительны, что учитель по математике давал нам один вариант на двоих. Но и это нам не помогало. Мы были чуть ли не единственными «гуманитариями» в техническом классе. Общая беда, как известно, сближает намного лучше общего счастья. Она знала обо мне очень много. Больше чем кто-либо другой. Как-то раз мы договаривали фразы друг за другом несколько часов подряд. И было довольно естественно, что о событиях в моей жизни узнавала она в первую очередь. Наверное, такую дружбу невозможно описать, её нужно прожить. Она не появляется просто так, это не какой-нибудь очередной жизненный сорняк, такие отношения нужно оберегать, защищать от внешних посягательств, растить и заботиться. И только тогда дружба будет приносить плоды.

Как любой джентльмен разбирается в часах и не может представить свою жизнь без тех самых проверенных временем ручных часов, так и я, разбираясь в друзьях, не могу представить свою жизнь без друга, который был рядом со мной и никогда не ломался, как швейцарские часы. Он всегда показывал верное время и направление, давал необходимые советы и поддержку. Потеря такого друга равнозначна самому грустному сюжетному повороту в фильме. Его звали Варин. Знаете, каждому нужен свой Варин. Он был выше меня на добрую голову, блондинистой наружности и у него была характерная немецкому народу скромная улыбка.

Столовая располагалась на первом этаже школы типичной советской застройки. Заявленная мощность школы не превышала и шестисот человек, поэтому мы чувствовали себя как дома. Такой атмосферы, какая витала в столовой, будет не хватать каждому, спустя каких-то полгода после вручения аттестатов. Но в тот день это никому не приходило в голову, ведь мы были заняты чем-то действительно серьезным: то ли собирали синхрофазотрон на уроке технологии, то ли списывали домашнее задание по истории. Чашка чая, купленная девочкой, которая была младше меня на несколько классов, напомнила мне о недавнем разговоре.

…

Я помню, как случайно ввязался в диалог с одним из современных философов на одном из поэтических вечеров, когда я пил черный чай с долькой лимона. Мы говорили достаточно долго, но к сожалению, сказано было до смешного мало.

– Но вы же понимаете, – с уверенностью говорил я, – что будущее философии заперто в её прошлом? Вы слишком заняты тем, что говорили люди прошлого. Вместо собственного рассуждения ваше мышление повторяет доводы давно умерших людей. Вы в добровольном рабстве, ведь посадили себя и свой мозг в рамки вчерашнего дня. Да так глубоко посадили, что забыли о настоящем. Вы уже не размышляете, признайтесь, вы лишь читаете размышления других.