Натали Якобсон - Золотые яблоки желаний

– Сейчас от тебя требуется только одна услуга, посидеть спокойно! – промурлыкала фея, лукаво поглядывая за шахматными фигурками, которые двигались сами. Моя партия игралась за меня неизвестно какими силами. Я сидел на стороне доски с более слабыми летними феями и безучастно наблюдал, как зимние феи их бьют.

Кажется, с поля донеслись какие-то звуки. Там кричали!

– С твоими пахарями все в порядке? – а то вдруг на них нападают лепрехуны или прочие духи местных земель. – Они вообще на твоих полях в безопасности?

– Да, дорогой!

Мне понравилось, как это прозвучало. Уже называет, как супруга, но тон такой холодный. И изумрудные глаза поблескивают, как у хищной рыси.

Под замком что-то громыхнуло, будто в подвале взорвался бочонок с порохом. Я вскочил с места.

– Землетрясение! – вскричал я, ощутив толчки. Кажется, что почва под замком тряслась. – Скорее, пускай чары в ход. Спасай все, что может разбиться.

Вот почему кричали пахари! И вот почему в ее окнах разбитые витражи! Землетрясения не шутка. Нас самих может завалить камнями, если обрушится замок.

Я паниковал, а Меллисандра смотрела на меня все так же безучастно. Неужели землетрясения в ее краях происходят так часто, что она уже привыкла. Вот значит, откуда замок… Все сбежали отсюда, а она заняла место. Ведь с ее крыльями отсюда легко улететь, а люди тут легко погибнут.

Толчки земли не прекращались. Кругом стоял грохот, крошилась штукатурка. А я думал, как мне спастись, если рухнет башня, в которой мы находимся. Тонкие зеленые крылышки Меллисандры не прочнее стрекозиных, ее они унесут, а я буду уже лишним грузом.

– Может, у тебя в замке где есть воздушный шар?

Фея рассмеялась, а живые шахматы пропели:

– Не тревожься!

Надо же! Еще и говорить умеют. Даже поют. Помню, вчера перед входом в зал для пира большая напольная арфа тоже играла сама. Ее чуть прикрывала портьера, чтобы скрыть, что музыканта нет. Видно, Меллисандра привыкла приглашать в замок гостей, но от частых землетрясений они либо гибли, либо разбегались в рассыпную. Как и пахари. Своим острым магическим слухом я улавливал, как они бегут с полей, вопят, а что-то их ловит и утягивает под землю. Да, сила стихии страшная вещь, но, кажется, было что-то еще. Грохот постепенно перемещался к замку. Окна бились, крошилась крыша, но побеги гороха быстро вырастали на тех местах, откуда выпадали стекло и камни.

Грохот был размеренным и монотонным. Он долго не прекращался. Землетрясение стало напоминать о неком живом и грузном существе, протопывающем землю. Похоже, на шаги великана.

– Слушай, Меллисандра!

– Ш, – оборвала она меня, поднеся тонкий палец к губам. Ее пальчики тоже были обвиты гороховыми листочками, как колечками. Подол платья так ими вообще оброс, будто кружевом. Фея беспечно достала зеркальце и начала вдруг прихорашиваться.

– Он идет! – пропела она.

– Кто?

– Тот, кто выше скал, – она что-то пропела в такт грохоту, будто приманивала кого-то, и крыша над башней вдруг сдвинулась, проломанная нечеловеческой дланью.

Я опешил, заметив кончики ногтей больше меня размером. Мозоли на каждом из чудовищных пальцев, наверняка, были больше экипажа, примчавшего нас сюда. И эта рука размером с дом пытается пролезть внутрь башни.

– Он хочет достать тебя!

– Почему меня, а не тебя? – ее беспечность начала вызывать у меня подозрения. Меллисандра только фыркнула, не отрываясь от зеркальца, а изображение медузы на его заднике уже хохотало надо мной и моей тупостью. Хотя причем тут глупость? Я просто был не осведомлен, вот и попался, как мышь в мышеловку.

Меня же предупреждали. Пусть и путем магических уловок. Сам ведь делал такие фокусы, а другим не поверил. Ну, дурак! Ругать себя теперь только и осталось. Я тут заперт, а снаружи верзила размером выше башен. Землетрясение это его шаги. Можно было и с самого начала догадаться. Жаль, что показная любезность Меллисандры меня раньше не насторожила. Когда это дамы были со мной любезны?

– Странно! – фея смотрела на меня, как на любопытное насекомое, которое вдруг заговорило. – Мои угощения на других действовали быстрее.

– На других? – я опешил.

– На прежних гостей. Всех тех путников, купцов, разжалованных вояк и незадачливых фокусников, которых я приглашала к себе до тебя. Все они скитались по моей дороге на пути к гороховому замку. А прежде всех здесь жил один лорд. Но перед моими яствами не устоял никто.

– Еда вчера была отравлена? – вот теперь я перепугался.

– Нет, что-то, всего лишь сдобрена чарами, помогающими людям утратить контроль над происходящим, забыться, впасть в транс. А ты вдруг мыслишь так трезво!

Кто бы обо мне такое сказал? Впервые кто-то назвал трезвым махрового алкоголика. Меллисандра спешила во всем стать оригиналкой. Первая отнеслась ко мне учтиво, первая пригласила за стол, первая предоставила бесплатный ночлег, но совсем не первая попыталась причинить мне вред.

– А зачем гостям впадать в транс? – все же спросил я. От непрекращающейся беседы с ней мне становилось спокойнее, хоть башня вокруг нас и тряслась. И разговаривая, мы напоминали двух воркующих голубок на ветке дерева, шатающегося под топором дровосека.

– Глупенький, куда проще питаться безвольной пищей, чем той, которая от тебя убегает.

– Ты же не собираешься меня съесть? – прозвучало абсурдно до смеха.

– Я нет, но великан…

Его огромный глаз уже смотрел в окно башни. Коленки у меня тряслись, а Меллисандра все ворковала.

– Пахари от эля из колодца так сразу засыпают прямо в поле. Собирать их можно, как урожай. И он собирает.

Очевидно, он и сейчас кого-то попутно подбирал, потому что башня до сих пор не рухнула. Я сидел и обливался холодным потом. Не сон ли я вижу. Я ущипнул себя. Нет. Так стоит обдумать происходящее. Что я такого натворил, чтобы попасть в такие неприятности? Ну, украл крынку молока и краюху хлеба в ближайшей деревне. Мне бы и так все это подали, если б начал попрошайничать. Так что тут особого греха нет. А вот за то, что я в свое время из подлости пытался убить Эдвина, небеса мне воздают по заслугам.

Не везет мне жутко! Подумать только, приехал в замок, а в замке великан. Одно эхо его шагов стены сотрясает. Скоро все рухнет, камушки уже сыплются с потолка башни, которую расшатывает великан, и в которой мы как раз и сидим, как ни в чем не бывало, пьем, играем… и как непосредственно она себя ведет. А мне вот стало дурно. Великан тряс башню, а я потел от ужаса, воротник меня начал душить, и я его расстегнул.

Далеко не радужная сложилась картина. Если б все кругом не крошилось, я бы прямо сейчас кинулся бежать. Но упасть с шатающейся лестницы и разбиться, перспектива совсем не лучшая, чем оставаться здесь.