Елена Медведева - Невероятные детективные истории

Среди плечевых проституток не курящие встречались редко, и, надеясь отвязаться от назойливой девицы, Алексей протянул ей пачку «LM».

– Томочка, ты зря меня выбрала. Я перегоняю машину с Дальнего Востока, ночую в лесах подальше от дорог.

– Я медведей не боюсь.

– Причем тут медведи?! Я не могу и не хочу брать тебя с собой.

– Ты что, так любишь свою жену? Неужели ни разу не изменял?

– Н-н-не приходилось, – от волнения Алексей начал заикаться.

– Ну, разок то можно.

Алексей на минуту задумался. Кажется, нет никакой возможности избавиться от этой наглой размалеванной куклы.

– Да ты не переживай, – прочитав его мысли, успокоила его девица, – завтра высадишь меня у следующего плеча и гуд-бай.

– И не надоело тебе так жить?

– Надоело или не надоело, тебе то какая разница?

– Хочешь, я отвезу тебя на Байкал к одному парню. Директор сельской школы. Ему хозйка ой как нужна.

– Ты что, серьезно?

– Вполне.

– Хороший ты человек, Алексей. Ну что же, вези меня в подарок другу.

Алексей притормозил и, проехав с километр по бездорожью, остановился вблизи небольшой речки. Издалека доносился звонкий лай самоедских собак, за мохнатыми елями мелькали фонари – охотники готовились к ночлегу, чтобы с утра пораньше двинуться по следу медведя-шатуна.

Тамара вдруг погладила Алексея по волосам так нежно, как гладят любимого кота.

– А волосы то, Алексей, уже поредели. Жизнь тает как облака – кажется, что медленно плывут, а глянешь – на их месте уже другие.

– Да ты, оказывается, философ.

Окаймленные тенями, тушью и густой подводкой, Тамарины глаза казались огромными и бездонными при тусклом свете луны.

– Ну, мужик ты в конце концов или как?…

Ночь. Алексей прикрыл пледом задремавшую Тамару и вышел из машины. Время от времени слышны выстрелы и замирающий в воздухе лай со стороны зарослей приречного тростника – кто-то вздумал охотиться на камышовых котов.

– Ну и люди-звери! – возмущается Алексей. – Зачем им эти дикие коты? Даже шкурку не продашь.

Внезапно нестерпимая боль обожгла левый глаз…

Квартира Веры. Коля опрокинул вторую рюмку брэнди, но душу и тело по-прежнему сотрясал озноб. Он злобно уставился на содержимое бутылки, которое, вопреки ожиданиям, не принесло облегчения. В коридоре послышались тяжелые шаги, сопровождающиеся дребезжанием отколовшихся плиток. Шаги приближались к двери.

Коля распахнул дверь, и в прихожую ввалился двухметровый гигант.

– Вы один? – дрожащим голосом спросил Коля. – Боюсь, что не смогу помочь.

– Дело привычное, справлюсь.

Наполнив шприц, гигант двинулся к дивану, на котором, казалось, в полной отключке лежала собака. Однако остатки чутья еще сохранились, и лабрадор слабо зарычал, словно предчувствуя, что незнакомец явился по его душу.

– Голову на всякий случай придержи, – приказал фельдшер.

Коля зажмурился и прижал ладонью уже начинавшую костенеть шею.

– Все готово. Минут через семь можно забирать на кремацию.

– Не надо кремировть, сам похороню.

– Ну, хозин барин, но оплата, как договаривались.

– Да-да, конечно. – Коля протянул три пятисотрублевые бумажки, – сдачи не надо.

Гигант положил деньги в пухлый бумажник, достал из сумки два вложенных друг в друга клеенчатых черных мешка и ловким движением запихнул в них бездыханное тело.

Из кармана фельдшера донеслись позывные мобильного.

– Алло, порода, вес, адрес?

– Вы не могли бы приехать поскорее, – в трубке послышались сдавленные рыдания.

– Хорошо, постараюсь, если только не застряну в пробке.

Взглнув на часы, гигант засуетился.

– Мне пора – ехать на другой конец города. А вам советую без промедления купить щенка. Некоторые бабули по полгода рыдают, а потом все равно заводят. Кто животных любит, без них счастлив не будет.

– Я подумаю. Но сначала надо это пережить. Помоги донести пса до машины.

Гигант поднял мешок, несколько раз перекрутил его в воздухе и, взвалив ношу на плечи, двинулся к лифту. Коля последовал за ним.

– Показывай, где твоя тачка.

Коля кивнул в сторону облезлого «пикапа».

– И ты ездишь на такой развалюхе?

– Использую ее только как рабочую лошадку. Отец занимается перегоном спортивных машин с Дальнего Востока. Обещал подарить на день рождения что-нибудь типа «Феррари».

– Да ну! Гонишь!

Фельдшер положил мешок на заднее сиденье «Волги» и быстрым шагом направился к своему лакированному джипу.

Коля затормозил возле безлюдного лесистого холма, с вершины которого открывался чудесный вид на долину реки. Он не знал, что неподалеку находится хоспис и потому удивился при виде полуслепой старушенции, которая приветливо помахала ему морщинистой рукой.

– Кого вы приехали навестить, молодой человек?

– Навестить? Я приехал сюда похоронить свою собаку.

– Да, как поется в песне, есть только миг между прошлым и будущим. Мне было за 70, когда я вдруг начала писать стихи. Так и гудят в голове, как пчелиный улей, остановиться не могу.

Вообще-то животных где попало хоронить не положено – их в Москве несколько сотен тысяч.

– И всего одно кладбище, да и то не каждому по карману.

– Ладно, ступай. С другом надо проститься по человечески.

Земля была рыхлая и чуть влажная после недолгого дождя. Коля поцеловал лабрадора в лоб, бережно положил на дно ямы и быстро соорудив невысокий холмик, воткнул в него саженец рябины. Мучительно хотелось посидеть час-другой в одиночестве, слушая доносящееся из-за облаков курлыканье канюка. Но позывные «Nokia» заставили вернуться к реальности.

– Алло, мама? Как ты?

– Чудесно! Я сейчас в Главном соборе Монреаля. Это небольшой городок в восьми километрах от Палермо. Величественный интерьер! Все стены покрывает мозаика – истории из Старого и Нового Завета, повсюду инкрустации из золота. Вообще масса впечатлений и состояние полного умиротворения. Сейчас направляемся к чудодейственному распятию и статуям Веры и Надежды… А как у тебя? Папа звонил?

– Не волнуйся за нас, отдыхай.

– А что это голос у тебя какой-то странный?

Коля с трудом удержал подступившие к горлу слезы.

– Все окей, целую.

– И я вас целую. Не забывай, что лабрадору нельзя ничего жирного…

– Коля отключил мобильный и глухо зарыдал.