Барталомей Соло - Пусть вспыхнет пламя

Они ехали на третьем уровне, метров на пятьдесят возвышаясь от земли. Двигались так примерно пару миль, пока автомобиль не свернул вправо, следуя указателю с надписью «Зелёные Холмы». Спустились на два уровня ниже, попав на основную магистраль. По обеим сторонам от дороги пестрили деревья, вдоль трассы сотнями виднелись аккуратные белые ветряки, неустанно вырабатывающие энергию. На рекламных панелях вдоль шоссе высвечивались курсы валют, списки ближайших зарядных станций, погода, состояние трафика на дорогах. Тони заметил также баннеры с изображением мужчины в белом халате, которые через один разбавляли остальные рекламные панели. Мужчина на изображении был худощав, носил круглые очки и имел проникновенный умный взгляд. На плакате ярко-красные буквы гласили: «Разыскивается».

– Кто это? – спросил Тони.

– Что? – взбудоражился Нерон. Тони оторвал его от дрёмы. – Что ты говоришь?

– Прости, что разбудил, – Тони потупил взгляд. – Я лишь спросил, что это за мужчина, который разыскивается. Очень много изображений с его личностью.

– Доктор Тайлер, – ответил Нерон, потягиваясь. Он посмотрел в окно. – Пропавший год назад нейробиолог. Один из гениев современности. Никто уже не верит в то, что его удастся найти, но коллегия учёных не сдаётся. Выделяет сумасшедшие деньги на поиски. Один такой баннер на этой трассе стоит целое состояние.

Автомобиль свернул со скоростного шоссе, и они попали на узкую дорогу, по краям которой виднелись небольшие уютные жилые домики. Домики были однотипными, с зелёными аккуратными лужайками у входа, ухоженные, утопающие в тени деревьев. Движение здесь было тихим – дороги почти пустовали. По тротуарам ходили люди: кто-то выгуливал собаку, кто-то просто прогуливался, болтая и развлекаясь. По выделенным дорожкам катались велосипедисты и роллеры. Прохожие выглядели прилично – подтянутые, опрятные, в чистой выглаженной одежде. Определить класс таких людей на взгляд не представлялось возможным, но рейтинг у них редко был ниже «80». Почти в каждом квартале были выстроены спортивные и детские площадки. Взрослые занимались на турниках, приседали, делали упражнения. Дети катались на горках и играли в песочницах. Тони было невдомёк, зачем помимо основной работы, и без того оставляющей к концу дня без сил, нужно было дополнительно нагружать организм. К тому же ему показалось странным, что люди в середине дня могут находиться не на работе. Он хотел задать этот вопрос Нерону, но не решился его потревожить, быть может, побоялся показаться глупцом. С упоением он наблюдал за жизнью в «Зелёных Холмах» – безмятежной и счастливой. Что это за рай такой? Что он, мусорщик, забыл в этом раю? Его охватило чувство радости, он просто радовался за этих людей, по-настоящему был за них счастлив. Его одолевало чувство эйфории от всего нового, оттого что он прикоснулся к этому чудному миру, миру, о котором и не подозревал.

Уютные жилые массивы сменил пейзаж иной – корпоративный район «Зелёных Холмов». Технологичные здания, вобравшие в себя смелые архитектурные решения – от аскетичных геометрических офисов, до воссозданных с поразительной точностью шедевров Гауди. На парковках у корпоративных центров скучали автомобили самых разных моделей, мотоциклы, самокаты и частные коптеры. Каждая парковка изобиловала зарядными станциями. «Майбах» свернул с дороги и въехал на небольшую парковку, заставленную в основном малыми электрическими автомобильчиками. Машина остановилась. Автопилот доложил о завершении маршрута. Тони и Нерон выбрались наружу после трёхчасовой поездки. Перед ними предстало трёхэтажное чёрное здание из стекла, напоминающее бесшовный куб. Куб этот стоял посреди ярко-зелёного газона, в отдалении от прочих строений. Перед зданием расположился небольшой фонтан, а сразу за ним виднелась скромная белая надпись на чёрной мраморной плите: «Микромир».

Тони с удивлением уставился на Нерона.

– Мы приехали в офис «Микромира»?

– А что тебя удивляет? – разминая суставы, спросил Нерон. – Мне больше интересно, откуда ты знаешь что-либо об этой компании.

– Все знают, что современные ПАЧи выпускаются «Микромиром», – пожал плечами Тони. – В моих кругах такие корпорации называют поработителями. Иногда угнетателями, реже – монополистами, что звучит обиднее всего.

Нерон выдавил из себя что-то похожее на улыбку.

– Да, «Микромир» получил контракт на вживление ПАЧей для всех жителей города Тридцать Два. Это было ещё на заре компании. Теперь «Микромир» входит в совет правления Новыми Штатами Запада и является одной из пяти крупнейших корпораций на Западе. Но вот насчёт «поработителей»… Нужно поработать над формулировкой, слишком топорно.

Стеклянный Куб встретил их панелью безопасности – сетчатка глаз, отпечатки пальцев, образец голоса.

– Здравствуй, Лея, – поприветствовал при входе Нерон.

– Добрый день, Нерон, – прозвучал из динамиков приятный женский голос. – Кто этот симпатичный молодой человек?

– Тони, мусорщик, – ответил Нерон, сделав акцент на слове «мусорщик». – Пройдёт по моему доступу, пока не получит собственного. Будет входить с кем-либо из совета директоров или с куратором. И позови Клео.

– Понятно, – раздался ответ, и двери открылись. – Приятно было познакомиться, Тони. Никогда раньше не встречала мусорщиков.

Они прошли внутрь, оказавшись в просторном светлом холле с высокими потолками. Слышался плеск воды, всюду были зелёные растения и цветы, виртуозно интегрированные в современный стеклянный интерьер.

– Остроумный у вас ИИ, – осматриваясь, сказал Тони.

– Лея? – переспросил Нерон. – Да, дважды получала премию «Лучший корпоративный ИИ года». Стандартная программа трёхгодичной давности, но переработанная и дополненная нашей Жанной. Творит чудеса, развивается молниеносно. Кто только не порывался купить этот код.

В центре холла Тони заметил скульптуру – чёрный круг, из которого вырываются две ярко-красные руки, как будто тянущиеся к небу. Руки простирались под самый свод куба, метров на тридцать ввысь, и почти упирались в потолок. Тони качнул головой, проводя аналогии с монументом на площади Филимона, чем-то напоминающим этот.

– Символ свободы, – прокомментировал Нерон, скрестив руки на груди. – «Даже, когда нет выхода, нужно бороться» – кажется, это звучало как-то так. В общем, символизирует борьбу человека за свободу и всё такое.

– Знакомо, – кивнул Тони. – Подобные творения я уже встречал у себя в районе.

– Если ты говоришь о памятнике рабочим, то его вряд ли можно назвать «подобным творением». Здесь идеальная геометрия, пропорции. Утром тень от памятника напоминает страдающего и подавленного человека, держащегося за голову. Вечером – человека, воспарившего духом и готового к действию. Это – искусство. Памятник рабочим – инструмент пропаганды. Стоит различать такие вещи.