Владимир Гурвич - Таунхаус

– Я очень рада с вами познакомиться, Александр Рюрикович. Счастлива, что мы будем жить в одной доме.

Но вместо ожидаемых Дормидонтовой ответных слов возникла пауза. Кайгородов смотрел на нее и молчал, словно бы не слышал или не понял ее. Ей вдруг стало неуютно, захотелось немедленно уйти. И зачем она вторглась на эту чужую территорию, почти заставила Настю познакомить ее со своим родственником? Обычное любопытство. И вот теперь она за нее наказана.

– Я тоже рад с вами познакомиться, Нина Сергеевна, – вдруг заговорил Кайгородов. – Надеюсь, мы будем добрыми соседями. Вот только, почему вы полагаете, что для вас это счастливый момент? Мои соседи в Америке меня не жаловали. Хотя наши дома находились на приличном расстоянии друг от друга.

– Неужели? Не может быть. Никогда в такое не поверю.

– Уверяю, так все и было. Меня даже хотели заставить переехать. Но я решительно отказался.

– Но почему они этого хотели?

– Это долгий рассказ. Впрочем, у нас впереди будет много времени, так что можно будет многое что поведать. Если вас это заинтересует.

– Я очень люблю узнавать новое, – заверила Дормидонтова. – А ваши рассказы бесценны.

Вместо ответа снова повисла пауза. Но на этот раз Нина Сергеевна чувствовала в ней себя комфортней. Хоть какой-то контакт с этим человеком все же наладился.

– Я бы хотела обсудить с вами кое-какие вопросы, – сказала она. – Не сейчас, разумеется, а когда у вас все устроится.

– Конечно, приходите, мы всегда будем вам рады, – проговорила Настя.

Нина Сергеевна улыбнулась ей и поспешила покинуть квартиру. Никто ее не остановил.

Нину Сергеевну не покидало не совсем ей понятное возбуждение. Домой идти не хотелось, она вообще не любила много времени проводить в квартире. Пока работала любой предлог использовала, чтобы задержаться в школе, иногда по этой причине на нее смотрели, как на не совсем адекватную. Все хотят поскорей вернуться в свой дом, а она может сидеть в кабинете до позднего вечера. И хотя она была весьма чувствительна к гласу народа, но продолжала вести себя, как и вела. Что она будет делать одна, в этой одиночной камере, заключенная в четырех стенах? Один этот вопрос вызывал у нее испуг.

Выйдя на пенсию, Дормидонтова постепенно начала привыкать к своему постоянному и неизбежному одиночеству. По крайней мере, того тягостного чувства, что было раньше, уже не возникало. Или скорей оно было не таким сильным и всеобъемлющим. Но сейчас прежние ощущения неожиданно снова захватили женщину. И она не представляла, что с ними делать, как перебороть их.

Она медленно поднималась на лестнице. Внезапно дверь соседней квартиры отворилась, и из нее выглянул мужчина. Это был ее сосед. Они въехали в дом почти одновременно, но до сих пор, как следует, не познакомились. Хотя Нина Сергеевна несколько раз предпринимала такие попытки, но дальше «здрасьте», дело не продвинулось. По возрасту они были примерно ровесниками, но, судя по некоторым признакам, это единственное, что было между ними общее. Дормидонтова всегда отличалась повышенной общительностью и коммуникабельностью, этот же господин казался нелюдимым. Он бросал на нее взгляд и тут же поворачивался спиной, тем самым как бы давая понять, что общаться с ней не желает. Так ли это было на самом деле, или нет, она не знала, но выглядела все именно таким образом. Подобное поведение обижало ее. И хотя она говорила себе, что это глупо, что ей нет дела до незнакомого человека, но прогнать это чувство не могла – она всегда была чрезмерно впечатлительной.

Мужчина впервые посмотрел на нее долгим взглядом.

– Извините, вы не знаете, что за шум? Мешает работать.

– А вы разве не слышали новость, переезжает последний жилец. Теперь все квартиры заняты.

– Да, интересно. – Мужчина задумался. – А если не секрет, кто переезжает?

– Дед с внучкой.

– Немного странное сочетание. Хотя по-всякому бывает.

– Вы правы. Сочетание не совсем привычное. Но тут особый случай.

– И в чем его особенность?

– Вы не представляете, кто тут будет жить? – От предвкушения, что она сможет сообщить этому человеку важную новость, у Нины Сергеевны даже поднялось настроение.

– И кто же? – В голосе мужчина совсем не было любопытства.

– Кайгородов, Александр Рюрикович.

Впервые на лице мужчины появилось по-настоящему живое выражение.

– Постойте, вы говорите о том самом Кайгородове? Но ведь он давно живет в Америке.

– Уже не живет, теперь он живет в нашем доме на первом этаже.

Нина Сергеевна во все глаза рассматривала мужчину. Он был невысокий и довольно невзрачный. Его лицо нельзя было назвать ни красивым, ни некрасивым. Оно было самым обыкновенным. И одет был подстать своему виду, в поношенных джинсах и линялой футболке, явно прошедшей множество нелегких испытаний через барабан стиральной машины. Но теперь она смотрела на него по-другому, он знал, кто такой Кайгородов. Это сразу же возвысило его в ее глазах на целый порядок. Глядя на него, кто бы мог подумать, что ему известно об этом человеке.

– Это действительно здорово! – воскликнул мужчина. Она увидела, что он колеблется. – Может быть, зайдете на минутку ко мне, – предложил он.

Если Дормидонтовой предложили бы сейчас стать английской королевой, она бы не была столь счастлива, как это скромное приглашение.

– С удовольствием! – не скрывая радости, произнесла она.

Попав в квартиру, Нина Сергеевна с любопытством огляделась. Она произвела на нее такое неблагоприятное ее впечатление, что ей стало жалко ее владельца. Мебели было немного, и она не отличалась новизной. Вещи были разбросаны по всей комнате; порядок явно был не свойственен мужчине. По большому счету тут требовалась генеральная уборка. Да хотя просто подмести пол и вытереть пыль не помешало бы, а то задохнуться можно.

Ее внимание привлек компьютер. На мониторе был набран текст. Дормидонтова бросила на него взгляд и сразу поняла, что это художественное произведение. За свою жизнь она столько их перевидала, перечитала, что определяла это мгновенно, по каким-то самой ей неведомым признакам.

Они сели напротив друг друга. Мысль предложить ей чай или кофе, судя по всему, даже не приходила в голову мужчины. Он вообще не очень сильно обращал на нее внимания, больше занятый своими размышлениями.

Внезапно он встрепенулся, словно стряхнул с себя оцепенение.

– То есть Кайгородов будет действительно жить в нашем доме? – проговорил он тоном неверующего Фомы.

– Он сейчас находится прямо под вами. Если спуститесь вниз, то можете его увидеть.

– Невероятно. Я об этом мечтал многие годы. Но и в мыслях не было, что такое возможно. Это выдающийся человек.