Валдемар Люфт - Время расплаты

Но двадцать тысяч эта работа не стоила. И эта цифра наводила на серьёзные размышления. Или эта женщина, сидевшая напротив меня, глупа и ей всё равно, сколько отвалить незнакомому человеку за свой каприз, или она действительно знает, в какую сумму выльется исполнение её заказа. Второй вариант наводит на догадку, что, возможно, заказ связан с каким-то риском. А риск мне ни к чему. Я уже не раз попадал в переделки и не хотел бы ещё раз испытывать свою судьбу. Из рискованных ситуаций до сих пор выходил без особых последствий. Но когда-нибудь везение кончится, и я могу запросто вляпаться в неприятную историю. Если же женщина действительно просто глупа и ей всё равно, сколько платить за выполнение её каприза, то в этом случае стоило бы задуматься. Денежный аргумент был всегда главным в принятии того или иного предложения. А деньги мне ой как нужны были. Двадцать тысяч – хорошая сумма. Хватило бы частично оплатить кредит за дом и тысяч пять можно отложить на хороший отпуск у моря.

Все эти мысли за считаные секунды промелькнули в моём мозгу. Женщина ждала ответа, но сразу, в сию минуту, я не мог ей ответить. Мне надо всё сначала взвесить.

– Елена, я, действительно, не могу вашим делом заниматься. Для этого нужно время, его у меня как раз таки и нет. На работе меня так просто не отпустят. Из положенного отпуска осталось всего 12 дней, и они запланированы для поездки к морю. У нас с женой уже и путёвки заказаны на конец августа.

– Возьмите отпуск без содержания. Я возмещу вам потерю зарплаты. Решайтесь, Эдик.

Нет, это невозможно, она согласна на любые условия. И ей почему-то очень важно, чтобы именно я занимался её делом. Кто-то, видно, хорошо просветил эту даму насчёт меня.

– Ладно, Елена, давайте договоримся так: я подумаю, и завтра вечером в это же время приду к вам домой с окончательным ответом.

Она встала и пошла к выходу. У дверей остановилась и, повернувшись ко мне, сказала:

– Эдик, я надеюсь на вашу помощь. Такие деньги, которые я плачу, вам никто больше не предложит. Мне очень хочется знать правду, и, я уверена, только вы можете её найти.

Она не стала ждать моего ответа и вышла на улицу. Я не торопился закрывать за нею дверь. Женщина неторопливо вышла на тротуар, перешла улицу, свернула к своему дому и исчезла за дверями. В её походке чувствовалась потерянность и придавленность. Какой-то тяжёлый груз давил на неё. Может быть, это было связано с безвременной смертью её мужа, но, может быть, на неё давило что-то другое, что было, возможно, страшнее смерти её мужа.

За ужином жена спросила, зачем приходила соседка. Я рассказал о предложении женщины.

– Нужно тебе это, Эдик? – спросила жена и, немного подумав, добавила: – Конечно, деньги, которые она готова заплатить, хорошие, они бы нам не помешали, но у тебя же работа.

– Ты знаешь её? – не отвечая на вопрос, спросил я.

– Нет. С ней я не знакома. Бригита, – она живёт в доме по соседству с ней, – кое-что рассказывала. Ты же знаешь, я не большая охотница до сплетен и слухов, но всё равно многое из того, что Бригита рассказывала, запомнила.

– И что она рассказывала?

– Ну, например, о том, что муж приходившей сюда женщины почти не бывал дома, а когда приезжал, то они часто ругались. Детей у них нет. Где он работал – никто не знает. Но живут они богато.

– Откуда ты знаешь, что они богаты?

– Это и так ясно. Она нигде не работает, но ты видел на каком «Мерседесе» он домой приезжал и какая у неё новая машина. Наверное, и на счету кругленькая сумма лежит. Всё ей, вдове, достанется.

– Лида, ты завидуешь, что ли?

– Нет, нисколько. Знаешь, Эдик, пусть у нас иногда с финансами трудности, пусть мы себе не можем новую машину купить, пусть у нас из-за строительства дома сейчас куча долгов, но зато у нас крепкая семья и, самое главное, мы любим друг друга.

Она хитровато улыбнулась, поднялась со стула, подошла ко мне сзади и обняла.

– Ты же меня любишь, Эдик?

Я отложил вилку, обернулся к ней, взял её правой рукой за шею и, пригнув к себе, поцеловал в губы. Как обычно в такие минуты, когда в жене просыпалась нежность, по моему телу разливалось тепло, от волнения становилось тяжело дышать, и на висках начинала усиленно пульсировать венка. В такие моменты я готов был бросить всё, взять её на руки и унести в спальню. Но было ещё рано; в своей комнате делала уроки дочь, жена заправила в подвальном помещении стиральную машину и собиралась после ужина её включить, меня ждала на улице сенокосилка и Лида, почувствовав моё настроение, сняла руку с шеи и, ласково погладив по голове, нежно прошептала в ухо:

– Подожди до девяти. Дочь ляжет спать, а мы телевизор сегодня включать не будем, пойдём тоже в спальню.

После ужина вышел на улицу. Трава на участке у дома стала густой и высокой и давно созрела для стрижки. Но я каждый вечер откладывал эту работу на потом. Сегодня, приехав с работы, понял, что дальше уже откладывать нельзя. Косилку я вытащил сразу, как загнал машину в гараж. Теперь оставалось только дозаправить её бензином и пройтись по газонам перед домом и сзади с тыльной стороны. Обычно траву стригут всегда по субботам. Редко в каком населённом пункте в субботу будет тихо. Обязательно кто-нибудь заведёт сенокосилку, и её треск будет далеко слышен на весь посёлок и микрорайон. Как правило, начинают работать не одна сенокосилка, а сразу несколько и тогда о том, чтобы поваляться в постели до десяти или одиннадцати часов можно забыть. Слава Богу, что мало кто догадывается начинать косить свои газоны раньше девяти. В этом деле граждане педантичны до невозможного. Запрет на проведение шумных работ соблюдается строго. До девяти часов никто не начнёт косить траву, рубить дрова, стучать молотками. Днём с 12 до 15 тоже по закону необходимо соблюдать тишину. Если же кто-то по необходимости нарушит это правило, сразу же найдутся бдительные граждане, которые позвонят в полицию, и она тут же явится, чтобы напомнить работящему хозяину о существующих законах.

Я собирался косить траву в прошлую субботу, так как уже тогда газоны выглядели достаточно запущенными, но жена нашла в газете объявление о дешёвой распродаже обуви в городке за двадцать километров от нас. Пришлось ехать. По пути назад заехали в магазин детской одежды. Там тоже проторчали почти час. Когда приехал домой, то уже не было никакого настроения вытаскивать сенокосилку. Казалось бы, ничего не делал – только примерял туфли и ждал, когда жена подберёт по своей ноге обувь, а устал так, как будто целый день напряжённо работал. Поэтому отложил стрижку травы на понедельник, потом на вторник и вот теперь тянуть уже было некуда.

Управился быстро. За час трава была подстрижена и газоны теперь выглядели ухоженно, как должно быть у аккуратного хозяина. Я убрал сенокосилку и подошёл к зелёному забору, который отделял меня от моего говорливого соседа. Он сидел на террасе и скучал. Моё появление было кстати. Когда я косил, он дважды подходил к забору, но убедившись, что я очень занят, разочарованно уходил по своим делам, если вообще у него эти дела были. Теперь же, увидев меня, он тут же вскочил с плетёного стула и поспешил к забору. В своё время, когда мы сажали маленькие кустики на границе наших участков, договорились по очереди подстригать их. Тогда же условились, что забор не должен быть выше одного метра. Если бы я знал, до какой степени назойлив мой сосед, уже тогда настоял бы на том, чтобы забор был не ниже двух метров.

Читать дальше