Артём Голобородько - Путь

Пытаясь справиться с ностальгией, дошел до торгового центра, что стоял как древняя цитадель. Он заманивал в свой пестрый мир невинных людей, переваривал их в трех этаж блеска, шика и мнимой вседозволенности, а после выплевывал обратно на серую улицу, опустошенных, но счастливых. Такой огромный город, столько красивых мест, а вся жизнь крутится в замкнутых мирках магазинов, кафе и исполинских центрах. Я знал эту дорогу как свои пять пальцев, и мог пройти ее с закрытыми глазами, но в этот раз мне захотелось поменять привычный маршрут.

Как часто вы меняете путь от работы до дома или любимого места? Наверное, редко задумываетесь об этом, а пойдя другим путем, чувствуйте себя не уютно? Но какую бы дорогу вы не выбрали, итог всегда будет одним – вы придете туда, куда задумывали.

С центральной я свернул на широкую улицу, через небольшой сквер с фонтаном и детской площадкой. Прошел усталые деревья, мамаш с колясками, не спеша передвигающихся, и тихонько шепчущихся друг с другом, чтобы не разбудить малышей. Перешел дорогу и зашел в небольшое кафе на первом этаже старого, двухэтажного дома с колоннами.

Легкая ритмичная музыка, запах свежего кофе и выпечки всегда поднимали мне настроение. Место у окна оказалось свободным. Два небольших кожаных кресла, стол со свечой и сервировкой на двоих. На окне аккуратно лежали книги Чехова, Тургенева и Толстого. Официанты старались не смотреть мне в глаза и занять себя бесполезными делами, хотя посетителей было не так уж и много. Смерть – это всегда трагедия для одних, и неудобный случай для других. Было неприятно слушать пустые речи о том, о чем многие и понятия не имеют. Приходилось натягивать улыбку, кивать и поддакивать, лишь бы отстали.

Подошел официант – новенький. Чистый передник, белоснежная футболка, не слетающая с лица улыбка и наивный взгляд. Сует в руки меню, которое знаю наизусть, смотрит в глаза, пытаясь угадать, сколько чаевых сможет на мне заработать.

– Желаете заказать сразу или ознакомитесь с меню? – спросил официант заученной фразой.

– Нет, – ответил я и отвернулся к окну.

Официант немного постоял и, не дождавшись заказа, ушёл за стойку.

Достав из кармана телефон, решил скоротать время до прихода Кирилла. Признав по отпечатку своего, гаджет, как сундук желаний, предлагал на выбор: сообщения, галерею, интернет и социальные сети, затягивающие не хуже наркотиков. Куда не ткни – везде она, Кристина. Она жила в моем телефоне и никуда из него не выходила. Мы разговаривали с ней по вечерам, не замечая, как летит время. Разница лишь в том, что она на экране, а я в реальности. Каждый такой сеанс заканчивался жуткой сердечной болью, апатией и забытьем.

Зашел в галерею. На экран выплеснулись снимки, видео и картинки с текстом о смерти. Начинаю гулять по прошлому. Тут Кристина в легком желтом платье, сдерживая смех, смотрит в камеру игривым взглядом своих необъятных глаз. Картинка оживает. Она смеется, кружится, показывает себя со всех сторон, но близко не подпускает.

– А зачем тебе меня фотографировать, так запомнить не можешь? – спрашивала она.

– Хочу навечно тебя сохранить, – оправдывался я. – Крис, остановись на секунду, а то смазано получается.

– А вот и не остановлюсь, – не сдавалась Кристина.

– А если я тебе за это мороженое куплю?

– Ванильное, с шоколадной крошкой?

– Да.

– Ммм. Ну, не знаю.

Кристина на секунду замерла, дав время сфотографировать, а затем опять принялась дурачиться.

Палец медлил, не хотел так быстро отпускать. Вот мы на фоне «Мстителей» в Центральном кинотеатре, а тут у друзей на дне рождении – хмельные, беззаботные. Дальше все как у всех, другого сценария еще жизнь не придумала. Наши лица на весь экран, счастливые, влюбленные, только фон менялся: квартира, лес, шашлыки, памятник Петру 1, отпуск в Санкт-Петербурге. Иногда Кристина проскакивала одна, тогда я останавливался и, увеличив фотографию, любовался.

Огонь любви все сжигает, главное не перегореть, не забросить его, нужно подпитывать себя ей и ее собой. Огонь не должен обжигать, но согревать. Когда согревать некого, сам сгораешь. Тяжело понять, что человека больше не увидишь, что не прижмешься и тепла своего не подкинешь. Не будет звонков, сообщений, планов на выходные и мечтаний о будущем. Не будет ничего. Прошлого не вернуть, живи, как хочешь.

Вышел обратно в меню. Долго смотрел на яркие значки. Не думал. Экран потух, и в телефоне отразилось лицо незнакомого человека. Я себя не узнал, хотел разглядеть получше, что со мной не так, но тут лязгнул колокольчик, и в кафе зашла молодая парочка. Он, аккуратно придерживая ее словно хрусталь, помог снять пальто и проводить к уютному столику в углу. Сам торопливо скинул куртку, остановился на попавшемся отражении, поправил прическу, натянул улыбку и присел напротив. Она одаривала его улыбкой и смущением. Они выглядели счастливыми и поглощенными друг другом.

Затошнило. То ли от них, то ли от пустого желудка. Пощекотал экран. Часы показывали половину восьмого. Кирилл должен был уже прийти. Хотел успеть в социальную сеть залезть, в забытье уйти, но желания разбирать мусор пустых соболезнований, чужих счастливых жизней не хотелось. Было время, с ее странички не вылезал. Статусы читал, додумывал разное, друзей ее ворошил, как полицейский на рынке нелегалов отлавливает, пытался определить, кто гнилой, а кто нормальный. К прошлому ревновал, хотя понимал, что без меня жила как-то. Свыкся.

Звякнул колокольчик. Прохлада вечера ворвалась в кафе и незаметно растворилась среди небольших столиков и стойкого кофейного аромата. На шее у Кирилла, как удав на жертве, обвернулся шарф палантин, строгое серое пальто, коричневые туфли, синие брюки. Одевался Кирилл только в брендовую одежду. Он умел держаться в любых ситуациях с аристократической выдержкой и всегда знал, как поддержать разговор. Не успел Кирилл раздеться, как к нему подошел официант.

– Здравствуйте, Кирилл Степанович.

– Здравствуй, Саш, газель приезжала? – снимая свое пальто, спросил Кирилл.

– Да, приезжала. Все разгрузили, проверили, подписали и разложили по местам, – отчитался официант.

– По накладной проверили? Все сходится?

– Да, Кирилл Степанович.

– Принеси два кофе и круассаны с сыром, и включи музыку повеселей.

– Хорошо, Кирилл Степанович.

Кирилл открыл кафе сразу после окончания института. Помню, как он встретил меня после защиты диплома, и сообщил, что хочет, чтобы я помог с идеей кафе. Естественно, я согласился, но с условием, что внесу десять процентов и буду иметь процент от прибыли. Кирилл давно мечтал открыть нечто большее, чем просто кафе. Привитое с детства чувство ко всему прекрасному, он стремился воплотить его во всем. Люди, по его мнению, должны не просто сидеть пить кофе, а проникаться атмосферой и открывать в себе что-то новое. Стены украсились черно-белыми пейзажами, и все исписаны афоризмами и цитатами великих людей, книжная полка, журнальный столик с новой прессой, легкая музыка и аромат свежего кофе с круассанами стали изюминкой кафе. Расположение оказалось весьма удачным, недалеко от института, поэтому клиентов хватало. Кириллу нравилось управляться с делами и решать вопросы, он даже подумывал о расширении, а я, получая свои десять процентов, искал себя, и все свободное время и деньги тратил на Кристину.