Елена Свительская - Песня моей души

Было горько узнавать о случившемся, хотя сама я ни в чём не виновата. Любимый, чьего возвращения отчаянно ждала, всё не возвращался.

На шестой день, рано утром – мне снова ночью не спалось – моя надежда ушла. Вместо неё появился страх, что Кан уже переступил Грань. Сдерживаемые слёзы побежали по щекам. Новый день начался, а мне казалось, будто всё закончилось. Он не захотел остаться со мной. Он сам ушёл. Ради мести.

Отчаяние захлестнуло меня тяжёлой волной. Казалось, я задохнусь под его толщей и навеки сгину в его пучине. Вещи падали из рук, слёзы застилали глаза. Ничего не удавалось сделать. И скрыть моё состояние не получалось. Брат забеспокоился, спрашивал, но я не решалась открыть правду: он бы непременно упрекнул за то, что поверила Кану, за то, что ждала его возвращения. Любимый постоянно вспоминался мне. Много разных связных и несвязных мыслей носились в голове, наполняя душу невыносимой горечью.

А потом я вдруг с ужасом поняла.

Я ждала возвращения любимого, но ведь ничего бы не изменилось, вернись он! Даже если бы он стал моим мужем, разве помог бы вернуть моей родной стране мир с соседями? Когда-нибудь бы родились дети, когда-нибудь дети бы выросли. Их ждала незавидная участь: сыновей – быть убитыми в очередной битве, дочерей – горевать по мужьям и братьям. Если бы эти несчастья обошли их, пришли бы другие: каждый день ожидать, что он станет последним их днём, каждого человека из двух соседних стран считать заклятым врагом, проливать свою и чужую кровь, с детства к этому готовясь, возделывать поля, строить дома, которые в любой миг могут сжечь, и постоянно ждать, что кто-то может прийти и отобрать всё. У них не было бы радости, дружбы, любви, потому, что сердца и души занимала лишь чёрная ненависть. И никакого просвета бы не было, потому что затянулась эта вражда.

В то утро брат как-то внимательно наблюдал за мной, будто бы что-то почуяв. Скоро он уйдёт к воротам. Целый день не увижу его. Только вечером, когда вернётся, смогу поговорить с ним в последний раз. Ночью покину этот дом. Утром исполню мой незамысловатый план. Или… лучше уйти с утра, вскоре как он уйдёт?.. Узнает ли Роман о том, что случится? Будет ли ворчать или огорчится? Или…

Тишина угнетала. Робко нарушила её, выждав, когда Эндарс отлучится во двор:

– Роман, если я когда-нибудь тебя чем-нибудь обижу, ты меня простишь?

– Ты простила меня за моё враньё. Как я могу тебя не простить после этого?

– А если я тебя очень сильно обижу, ты всё равно меня простишь?

Брат долго разглядывал моё лицо, потом задумчиво сказал:

– Ты сегодня какая-то странная.

– Значит, простишь?

– Конечно, прощу, – посмотрел, прищурившись. – Что с тобой сегодня, сопля моя?

Долго обдумывала, как ответить, затем, не выдержав, хлопнула по столешнице рядом с ним:

– Ромка, так ведь нельзя!

– Чего нельзя? – он приподнял брови.

– Нельзя жить здесь беззаботно, не задумываясь об этой проклятой вражде!

– Как будто мы можем что-то изменить!

– Если будем сидеть, сложа руки, то точно ничего не изменим!

Мужчина тяжело вздохнул. Добавил мрачно:

– Алинка, глупая, ну, пойми, нам ничего не изменить. Мы – никто. Так получилось. Нам вообще надо думать только о том, как бы выжить самим.

Всхлипнув, сорвалась на крик:

– Но неужели, раз так сложилось, я обязана так жить?! Неужели должна терпеть, растить детей, чтоб когда-нибудь из-за этих проклятых битв…

Брат резко встал и сердитым взором впился в моё лицо:

– Каких детей?

– Моих будущих детей.

– И от кого они будут, эти твои дети?

– Я пока не знаю. Их пока нет, но когда-нибудь они непременно появятся.

Шумно выдохнув, Роман снова сел и проворчал:

– Вот появятся, тогда и будешь думать.

Я нервно выстучала ногтями по столешнице какой-то полузабытый мотив. Сердито спросила:

– Разве глупо сейчас о них не думать?!

– Сестра, не кричи на меня! – он возмущённо ухо потёр. – Я тоже о них думал и решил пока не жениться.

– Как будто случайно они…

– Никаких случайных детей у меня пока не будет, – отрезал мужчина. – Когда-нибудь женюсь, и тогда хоть случайно, хоть намеренно стану отцом.

Проворчала:

– Разве это выход? Не лучше ли помирить нашу страну с врагами, да так, чтобы они всегда были вместе?

Брат ненадолго онемел. Потом посерьёзнел.

– Значит, ты продолжаешь думать об тех обманщиках, – как бы для себя отметил он. – Запереть бы тебя и не выпускать, пока про эту глупость не забудешь!

То, что ты не задумываешься о будущих детях, выходит, умно, а то, что я о своих будущих детях задумываюсь – это глупо? И за то, что не хочу, чтобы моим детям когда-нибудь пришлось страдать, меня, будущую мать, можно запирать и считать дурой?!

Обида, возмущение, гнев загорелись, сцепились, переплелись в сердце. Было бы хоть что-то, способное всё изменить, не раздумывая, попробовала бы! Не важно, какие беды могут со мной случиться! Да хотя бы за Грань попасть! Не страшно! Меня пугает только будущее моих детей, в котором нет и капли какой-либо надежды.

Я оказалась в темноте. Это… она? Та самая Грань, с которой немногие возвращаются, за которую уходят все? Нет, это не Грань. Здесь что-то есть. Тёплое. Сияющее.

Подо мной появилось море. Не вода нежно плескалась в нём. Свет. Мягкий, приятный свет. И шорох чарующих волн звучал музыкой.

И вдруг мне захотелось петь. На душе как-то незаметно стало спокойно. Присев, протянула руку и прикоснулась к одной из волн кончиками пальцев. Как хорошо… так хорошо мне было в детстве на маминых руках, на коленях брата и рядом с моим любимым.

Зачерпнула немного света в ладони. Это не магия, а чудо. Это спокойствие и счастье. Это вдохновенье и вечность. Непривычно держать сияющие капли, и в то же время это самое сильное желание моей души, мечта моей души. Смысл всего существования: вечно быть, слившись с этим морем. Потому что жизнь начинается только рядом с ним. И жизнь заканчивается, когда удаляешься от него. Бывает время, когда его не замечаешь, но оно продолжает быть…

Роман заворожено смотрел мне в глаза. Похоже, он находился далеко-далеко. Вглядывался вдаль, стараясь увидеть то море. Может, оно как-то связано с обещанной мне силой? Увы, совсем не ясно, какая это сила, хотя нечто внутри меня будто бы узнало её.

Прости, брат, я уйду. Уйду, не раздумывая и не медля. Иметь хотя бы каплю из того моря и ничего не делать очень больно и очень грустно. Справлюсь ли я? Не знаю.

Надеюсь ли я на ту силу, о которой говорила невидимая незнакомка? Нет. Не будь у меня никакой силы, это не остановило бы меня. Понимаю ли, что хочу использовать ту силу, но положиться на слова непонятной магички не могу? Конечно. Страшно ли мне? Нет, мне только больно. Всего лишь больно уходить в никуда, к этой безумной, но драгоценной моей мечте, идти по неведомым дорогам. И существуют ли такие дороги, которые приведут меня к этой мечте? Существуют ли они вообще?! Может, существуют. Может, их никогда не было, нет и не будет. Я в любом случае это проверю, но проверять буду на себе и на своей судьбе.