Ана Филатова - Котоклизм

Сегодня Корсику повезло успешно завершить операцию «Бункер», но вот ни одной значимой темы для разговора он не придумал заранее. Недавнее происшествие с НЛО уже не казалось ему чем-то важным, да и ёжик не верил в их существование. А спорить с неверующим о предмете твоей веры – неблагодарное и бесполезное занятие, хотя и годное для препровождения свободного времени.

Кот молча лежал «на кушеточке» и жмурил глазки, но это не помогало поиску темы. Мысли начинали метаться, как только язык успевал их коснуться, чтоб выразить словами, подобно тому НЛО: то возникали ниоткуда, то пропадали без следа.

– Вот почему так бывает, – попробовал хоть с чего-то начать Корсик, – когда тебя просят сказать о том, что тебе не интересно, то именно об этом сказать не получается, даже если ты всё знаешь про это? А когда тебя не хотят слушать о том, что тебе наоборот интересно, то ты готов говорить об этом бесконечно, даже когда ничего не знаешь о нём?

– Определись уже! Ты хочешь поговорить о том или об этом? – попробовал поддержать тему ёжик.

– Не уверен! Но я хочу понять – откуда берутся мысли? Куда они пропадают? Они всегда живут внутри нас или приходят погостить на время?

– Давай попробуем найти хоть одну твою мысль.

– Но я не знаю, где её искать.

– Тогда попробуй почувствовать, – предложил ёжик, желая, чтоб кот сам попытался найти ответы на собственные вопросы.

Корсик ещё сильнее стал жмурить глаза. Сначала сразу оба, потом попеременно – то левый, то правый, пытаясь таким образом увидеть хоть одну мысль. Затем он стал шевелить ушками, надеясь услышать хоть шорох мысли. Мысль, пусть бы и самая крохотная, никак не проявлялась. Ёжик, как настоящий психоаналитик, внимательно наблюдал за реакцией испытуемого, не спеша прерывать его старания. Зато кончик кошачьего хвоста начал мести пол: влево-вправо, влево-вправо. Но и хвост не мог помочь своему владельцу в поисках мысли.

– Ничего не находится, – сокрушительно констатировал бесплодность исканий Корсик.

– Так-так-так. Так-таки ничего не почувствовал? – усомнился в тщательности его усилий ёжик. – Тогда скажи, друг мой, что ты сейчас чувствуешь?

– Я чувствую себя глупым и пустым, как моя мисочка для еды, когда в неё забывают положить корм.

– А вот это уже интересно. И что ты чувствуешь, когда в мисочке нет корма? – провоцировал на развитие эмоций ёжик.

– Я в этот момент чувствую себя голодным, забытым и ещё мне становится грустно.

– Так-так-так, продолжай.

– Когда я голоден, я не могу больше ни о чём думать, кроме как о еде. Я думаю, что скоро вернётся Анечка. Когда она заметит, что не оставила мне еды, то тут же поспешит это исправить. Ей будет жалко меня. Она станет меня гладить и просить прощения за свою оплошность.

– Интересно! – ёжик в предчувствии разгадки заёрзал, сидя на своём фонарике.

Корсик в этот момент представил, как он подбегает к своей мисочке для корма. Сухие коричневые гранулки, похожие на таблетки, с аппетитным шорохом сыплются из банки в мисочку прямо перед его носиком. Они возбуждающе щекочут ему усы. Аромат жаренной курочки дурманит, аж слюнки текут. Кот даже облизнулся от таких мыслей. Ему тут же захотелось перекусить, благо сегодня Анечка перед уходом на работу насыпала ему дневную порцию еды и налила во вторую мисочку свежей воды.

– А у тебя в этот момент не возникает мысли угостить своего голодного друга? – прервал фантазию кота ёж.

– Нет, – даже не задумался Корсик, – когда я голоден, у меня только одна мысль – поесть.

Ёжик вздохнул, но воздержался от морализаторства в отношении эгоизма кота, понимая, что «таков уж инстинкт самосохранения у живых существ».

– Ага-а, вот мы её и нашли! Поздравляю, мой ненасытный друг. Мы нашли твою мысль о еде, – торжествовал удачное завершение поиска кошачьей мысли мудрый ёжик.

Корсик от радости даже подскочил до потолка кладовушки, словно вместо лап у него выросли пружины. Ёжик, от неожиданности столь бурной реакции кота, отпрянул и упал с фонарика, завалившись на спину.

– Предлагаю на этой аппетитной ноте завершить сеанс котоанализа, – прохрипел ёжик. Он подёргивал лапками, тщетно пытаясь перевернуться на брюшко.

– Спасибо, ёжик! Я понял, мои мысли рождаются в животе. Их там должно быть очень много. И они все очень голодные. А когда они голодные, то им тоже грустно и они забываются. Теперь понятно, почему я всегда хочу есть – мысли просят, чтоб я вспомнил о них и накормил.

Довольный своим открытием кот прогнул спину и протяжно потянулся передними лапами, выпятив хвостатую попку. Ёжик продолжал лежать на спине, кряхтел, но не хотел просить о помощи.

– Эй, лежебока, хочешь поиграть в поваляшки? – с этими словами кот начал перекатывать ёжика. Ёжик не возражал. Ему было приятно, только если не часто, кататься, словно футбольный мячик, по чужой воле. А ещё ему было приятно, что это развлечение доставляло радость другу: «Хорошо, что у меня нет иголок, – думал ёжик, ощущая на себе не больные удары мягких кошачьих лапок, – а иначе Корсик не стал бы мной играть».

Вечером того же дня Ана, вернувшись с работы и поужинав, сидела за обеденным столом на кухне. Перед ней стояли открытый ноутбук и чашка ароматного чая со вкусом клубники со сливками. Корсик любил эти вечерние часы, когда хозяйка странствовала по Интернету, а он царственно возлежал на столе аккурат между девушкой и ноутом. Кошачья голова покоилась на левом предплечье Аны, тушка с поджатыми лапками – на столешнице, а вот хвост беспрепятственно выражал личное отношение владельца к происходящему вокруг: в такт музыкальной мелодии выписывал в воздухе кренделя, словно дирижёр палочкой, во время яркого и резкого видео контента настороженно замирал трубой, во время печатанья мёл по клавиатуре, а когда Ана начинала о чём-либо говорить, хвост обнимал начинавшего позёвывать Корсика. Полагаю, эрудированному читателю известно, а для тех, кто случайно позабыл, напомню, что зевают не от скуки и безразличия, а по необходимости наполнить мозг кислородом.

За что Корсик действительно обожал совместные с Аной посиделки, так это за беседы; Ана любила вслух порассуждать, как и любой, привыкший к одинокому быту человек, озвучивая то ли коту, то ли воображаемому собеседнику, то ли себе самой остро переживаемую мысль. Порой она рассказывала о новостях с работы в отеле, где вот уже пару месяцев она трудилась администратором службы бронирования. После вечерних занятий в СПбГУ, Ана проходила обучение в очно-заочной форме по программе «Реклама и связь с общественностью», могла вслух перечитывать лекции. Иногда она с возмущением и негодованием комментировала какое-нибудь общественно-политическое событие в России или за её пределами. Но с наибольшим азартом и эмоциональным возбуждением Ана рассуждала о превратностях поиска и обретения любви в человеческом мире. Вечерами на сайтах для знакомств (приличных!) она искала молодого человека для дружбы и, как сама выражалась, «для серьёзных отношений», ведя переписку с виртуальными знакомыми.