Елена Чернова - Поход на гору Сидэ

– У меня всё в порядке, Хаябуси-сама. Спасибо, что были так терпеливы со мной, – Нисимура неуверенно усмехнулся. – Я глупец, правда?

– Это весьма типичная глупость, – пожал плечами сэнсей.

Стоя на вершине Нантайсан, Ферье осматривался. Он порядком устал и замёрз, у него гудели ноги, но в глазах застыло какое-то растерянное удивление.

– Почему я никогда этого не видел? – пробормотал он.

Панорама и впрямь впечатляла. Сквозь облака пробивалось солнце, раскинув лучи переливающимся золотистым шатром. Вокруг громоздились горы, подёрнутые прозрачной голубой дымкой. Внизу темнела тёмно-зелёная щётка векового хвойного леса, казавшаяся отсюда мягкой и тёплой, словно шерстяной шарф.

Совсем рядом на неровной пирамиде из валунов возвышалась крошечная синтоистская часовенка, похожая на маленькую беседку. Совершенно непритязательная, исхлёстанная ветрами, она почему-то выглядела истинным средоточием беспредельной красоты окружающего. На свесах её четырёхскатной крыши лежал снег, образуя причудливые волны. К ней вела довольно крутая каменная лестница, возле которой стояла табличка с иероглифической надписью: «Вершина Нантайсан».

– Только здесь по-настоящему понимаешь, почему эту гору считают священной, – восхищённо выдохнула Ольга.

– Да… – протянул необычно притихший француз. – Мари, местные ками не очень обидятся, если я прочитаю здесь католическую молитву?

– Думаю, не обидятся, – мягко улыбнулась девушка.

Ферье поставил наземь свой кейс, повернулся лицом к часовне, перекрестился и с запинкой начал читать: « Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum… »

Ольга молча наблюдала за ним. «Опять я в своем репертуаре, – думала она. – Вытащила человеку душу наружу и имею наглость делать с ней всё что считаю нужным. А ведь он уже не сможет вернуться к прежнему образу жизни».

Француз внезапно умолк.

– Забыл, – печально признался он. – Забыл последнюю строчку…

– Et ne nos inducas in tentationem, sed libera nos a malo , – подсказала россиянка.

– Amen , – с облегчением заключил Ферье и снова перекрестился. – А вы, случайно, не католичка?

– Нет, – Ольга покачала головой. Не поддерживая дальнейшую беседу, она внутренне отстранилась, позволив сознанию охватить целиком всю гору – деревья и камни, летящих птиц, храмы, построенные на склонах, чистый холодный воздух, алое сердце вулкана, до сих пор тлеющее в глубине. И людей. Кто-то из них уже приближается к ним…

– Наверное, пора спускаться, – вздохнул Ферье.

– Пойдём, – согласилась Ольга. Почтительно поклонилась часовенке и зашагала вниз, держась чуть впереди своего подопечного.

– Мари, а вы знаете, что это что за храм? – француз указал на ворота-тории, увенчанные пышной шапкой снега. За ними виднелась черепичная крыша с приподнятыми углами, украшенная резьбой.

– Футарасан дзиндзя. По преданию, его основал монах-отшельник Сёдо в конце восьмого столетия. Блуждая по окрестностям, он увидел на вершине горы пятицветные облака и счел их знаком богов. Однако влезть на гору и тогда было делом нелёгким, – девушка подмигнула спутнику. – Блуждая по склонам, он наткнулся на реку Дайю. Не представляя, как через неё перебраться, он уселся на бережке, решив, что если богам это нужно, пусть они и обеспечивают его переправой. Вскоре из леса выползли две огромных змеи, одна была синей, другая – красной. Сплетясь над водой, они образовали нечто вроде моста. Монах, вероятно, выругался про себя, но деваться было некуда, пришлось ему лезть по змеям на другой берег. Впоследствии на том месте построили мост Синкё, по которому дозволялось ходить только высшей знати и посланникам императора.

– Вроде бы мы его вчера видели.

– Да, конечно. В общем, Сёдо добрался-таки до вершины и заложил Футарасан, но первым делом нашёл такую дорогу к подножию, на каковой не требовалась помощь потусторонних пресмыкающихся и прочей сомнительной живности.

Ферье рассмеялся.

– Но сейчас мы можем зайти туда?

– Вероятно.

В просторном храмовом дворе почти никого не было, исключая служителя в белом кимоно и светло-жёлтых хакама, сидевшего на складном стульчике возле стенда, увешанного табличками-амулетами. Увидев двух иностранцев, он встал и поклонился, сверкнув улыбкой.

Те поклонились в ответ.

– Коннити ва , – поприветствовала его Ольга. – Добрый день. Можно ли нам посетить храм?

– Здравствуйте. Проходите, – кивнул служитель, привычный ко всякого рода туристам. – Только пожалуйста, не забудьте снять у порога обувь.

Ферье направился ко входу, однако девушка потянула его к источнику-темидзуя для традиционного очищения. Зачерпнув ковшиком из каменного резервуара ледяной прозрачной воды, она полила себе на руки, потом плеснула немного в пригоршню и прополоскала рот. Француз, не задумываясь, последовал её примеру, хотя от холода у него сразу онемели пальцы и заломило зубы. У дверей он так же безропотно снял ботинки и в одних носках ступил на гладкие доски.

Внутри царил полумрак, из которого выступали то потемневшая от времени балка, то позолоченное украшение. Хайдэн – зал для молящихся – был почти пуст. Лишь по бокам в старинных жаровнях курились благовония, да в глубине угадывался алтарь и за ним проход в святилище хондэн, закрытый бамбуковой занавесью.

Ольга с серьёзным видом исполнила положенный ритуал: бросила пару монет в ящик для пожертвований, дважды поклонилась в направлении алтаря, дважды хлопнула в ладоши, с минуту постояла, сложив ладони, и, вновь поклонившись, отошла назад, предоставив Ферье повторять её действия. А сама зажгла несколько палочек благовоний и установила их в одной из жаровен, насторожённо следя за обстановкой. Ей казалось, в воздухе разливается странное напряжение, словно в преддверии разряда молнии. Как всегда, предчувствие опасности обострило восприятие. Слабый шорох шагов за стеной она слышала столь же чётко, будто это маршировал по брусчатке солдат в кованых сапогах.

Ничего не подозревающий француз повернулся к ней и шепнул:

– Мари, а здесь не найдётся местечка чуть потеплее? Признаться, я уже не чувствую ног…

Россиянка считала температуру плюс пять по Цельсию вполне терпимой. Впрочем, проверять спутника на морозоустойчивость она не собиралась – и направилась к выходу, чуть впереди Ферье, позаботившись оказаться с той стороны, с которой доносились подозрительные шаги.

Выйдя на галерею, она увидела крепкого мужчину в плотных коричневых брюках и серой куртке, одного из тех троих, кто следил за ними вчера. Он поджидал их у полки с обувью, делая вид, что разувается. При приближении Ольги он с вежливым жестом уступил ей место, перемещаясь поближе к французу.

– А в апреле здесь устраивают фестиваль танцев кагура! – сообщила девушка, словно продолжая прерванный разговор. Приподнялась на цыпочки и исполнила изысканный пируэт. Итог был весьма неожиданным: поскользнувшись на полированном полу, она впечаталась в незнакомца, с разлёта ударив его левой рукой чуть выше бедра. Металлическая палочка, незаметно зажатая между пальцев, безошибочно поразила цель. Не ожидавший подвоха убийца рухнул на одно колено, но за пострадавший бок не схватился, мгновенно изготовившись к встречной атаке. И тут же сдержал себя. Он не мог бить девчонку на глазах у Ферье и служителя, сидевшего поблизости.