Андрей Вичурин - Байт II

– Так, давайте по порядку, а то слишком много вопросов, но только ответов маловато. И давайте присядем. Мебели, твоими стараниями, теперь хватило бы на всю нашу роту, – я плюхнулся на ближайший диванчик с пухлыми подушками. А что? Удобненько!

– Первое, – продолжил я, закидывая ногу на ногу, – мы попали в какой-то пространственный портал, в который вскочили на одном из холмов, когда пытались вырваться с поля боя.

Второе, – на другом конце портала оказалось вот это, – я обвел рукой зал, – и все это находится не на Земле, не в космосе, и вообще, насколько я понял, нигде и вне времени. Поэтому, нас могут вернуть прямо в тот миг, в который мы вскочили в портал, – мы в него, естественно не вскочим, а если повезет, удачно приземлимся и может быть, даже уйдем от преследующего нас врага. Наверное. Если получится.

Третье, – когда Макс со Степаном поправятся, у нас будет выбор: вернуться на Землю, причем не обязательно туда, откуда мы выпали. Да, и не обязательно в то же время. Будет выбор в каких-то некритичных для нарушения временной матрицы промежутках. Это надо узнавать.

Четвертое, – можно отправиться в любой другой мир – их тут сотни, тоже можно выбрать.

Пятое и последнее, – наверное, можно переселиться в «Мир» который был виртуальным, а теперь стал реальным… В общем, долго объяснять. И остаться там.

По мере моего рассказа лица слушателей потихоньку вытягивались, рты открывались, а глаза становились все больше и больше. Сказать, что Леха с Настей были удивлены – значит соврать. Они не были удивлены. Они просто не поверили.

В принципе, реакция на мои слова оказалась ожидаемой. Они не помнят ничего про оборону холма. Для них время с ночи, через рассвет к обеду и обратно, – с обеда, через рассвет к ночи, просто потерялось. Да я и сам не совсем уверен, – происходило это все на самом деле или мне просто пригрезилось.

– Дурацкие шутки! – буркнула Настя, отворачиваясь.

– Не-е, Ян, это и правда, уже перебор! – по-детски обиделся на меня Леха.

– Не хотелось бы вас расстраивать, но… – может быть так до них дойдет?

– Сделать окна прозрачными! – громко приказал я, казавшимся до этого момента монолитным стенам в комнате.

За пару секунд в двух из них появилось по три больших окна.

– Вперед! Смотрите сами! – я махнул рукой, в сторону искрящейся в них черноты.

За окнами медленно вращалась, сверкая мириадами близких и далеких звезд, объемная воронка Млечного Пути.

Ноги перестали держать Настю, и она обессилено опустилась на кокетливую оттоманку, а Леха так и остался стоять с вытаращенными глазами рядом с каким-то пузатым комодом. Я поерзал на мягких гостеприимных подушках выбранного мною диванчика, устраиваясь еще удобнее, и стал ждать их «отвисания».

На это понадобилось несколько минут.

– Пойду, попробую у стены водки выпросить! – это было первое, что произнес Леха, пришедший в себя чуть раньше Насти. Через минуту он подтащил к нам антикварного вида стол на гнутых ножках и еще одно кресло. Расставил графинчики, стаканчики, рюмочки и тарелки с каким-то, то ли мясом, то ли сыром и хлебом.

Выпили. Закусили.

Еда, как еда. Хлеб, еще теплый и вкусный. Мясо непонятное, какого-нибудь свинорака, а может быть, вообще одна из разновидностей Альдебаранской сои. Зато местный C2H5 (OH), в 40% концентрации порадовал своей мягкостью и оказался на высоте, как и холодный брусничный морс.

Посидели. Помолчали.

Выпили. Закусили.

– В общем, когда восстановятся ребята, придется выбирать, – нарушил я затянувшееся молчание. – Пообщался я тут с местным хозяином…

– А кто он? – перебила меня Настя. – Человек? Или зеленый такой, как жаба, и с тремя пальцами?

– Он гуманоид…

– Гуманист – это уже хорошо. Не люблю я агрессии, – встрял Леха, целиком запихивая кусок сыра в рот.

– Гуманоид – значит человекоподобный, – поправила Настя.

– Ну, профти, я инфтитутоф – медучилиф не заканшивал, – прошамкал он, пережевывая. – Из-за парты сельской школы и сразу на войну.

– Ладно, Леш, не обижайся.

Леха махнул рукой, мол, проехали.

– Он андрогин, – пояснил я и, видя упершиеся в меня непонимающие взгляды, добавил, – он двуполый, одновременно и женщина, и мужчина.

– Гомосексуалист, что ли? – вытаращил глаза Леха. – Ну и ну! Ваще, вот мы попали!

– Не – е, правильно сказать – гермафродит, – поправила Настя. – Бедненький… Он тут что, один? Не видать никого больше.

– Один.

– Герма…

– Короче. Я не правильно сказал. Не двуполый, а бесполый… Тьфу! Сам запутался тут с вами! В общем, – он одновременно и женщина, и мужчина, и ни то и не другое. Все понятно? Наливай!

– Да-а, без ста грамм не разберешься! – Леха ловко разлил беленькую по стопарикам. После школы на войну, говоришь? Это там, интересно, такому виртуозному разливу учат?

– Я у матери в рюмочной последний год перед выпуском подрабатывал, – стер он незаданные вопросы, заметив мое пристальное внимание к процессу наполнения стопок. – На мотоцикл хотел насобирать, да вот, вербовщики эти подвернулись, грят, – нафига тебе байк, через год уже на «Мерине» в деревню приедешь! Ага… Приедешь тут!

Он, зажатой в руке рюмкой обвел все вокруг, – и комнату с мебелью, и бриллиантовую тьму за окнами.

– Как он только со всем этим сам справляется?

– Легко справляется, – успокоил я. – Чтобы что-то сделать, ему стоит только захотеть и оп… Все готово!

– Как так? – удивилась Настя.

– А вот так. Он, вроде как местный заместитель бога. А-а, вы все равно «Пир» Платона не читали! – махнул я рукой. Выпитое подействовало. Напряжение, не отпускавшее меня все последнее время, отступило и захотелось просто посидеть и поболтать ни о чем.

– А ты, можно подумать, читал? – подначила меня Настя. – И что там твой Платон про заместителей пишет?

– Не про заместителей, а про андрогинов, – поправил я, – что они были очень красивы и как титаны сильны. Возгордились они, и пошли с богами воевать. Ну а боги, в наказание их пополам поделили. Каким-то половинкам досталось больше силы и гордости, а каким-то – красоты и наглости. Так появились мужчина и женщина. Угадайте с трех раз – кому что досталось? С тех пор они ищут свои половинки по всему свету, чтобы воссоединиться. А хозяин здешний из воздержавшихся оказался, в походе на богов не участвовал, вот ему тепленькое местечко и обломилось.

– Красивая легенда, – мечтательно вздохнула Настя. – Не смотря на твои выдумки про наглость! Там же не так написано? Или ты и сам не читал?

– Не читал. Мне эту легенду сын утром рассказал. Он читал.

– Я не знала, что у тебя есть сын. Сколько ему, лет пять, семь? И он уже Платона тебе пересказывает? – удивилась Настя. – Как же так, – утром? Мы же утром здесь были!