Анте Наудис - Проза жизни. Рассказы

– Я люблю рисовать, – ответила Катя и ее щеки вспыхнули краской. Она поймала себя на мысли что хочет очаровать Майю.

– А что вы рисуете?

– Я рисую птиц.

– А людей?

– Нет, только ангелов, – Катя смущалась, ощущая себя еще нелепее. – Мне надо уже идти…

Майя положила ладонь на руку Кати. У нее были аккуратные интеллигентные пальцы и абсолютно ровные ногти, коротко подстриженные и не покрытые лаком.

– Не уходите, – сказала она тихо. – Давайте погуляем, всего 10 минут. Я вижу в вас много светлого и доброго и хочу еще побыть с вами.

Катя в упор смотрела на ладонь Майи.

– Ну хорошо.

– Такая хорошая погода, давайте погуляем по тихим зеленым улочкам. Вы ведь часто носитесь по Москве, Кэт, забывая о тишине и покое, о внутренней медитации.

– Да.

– Тогда пойдемте.

Катя заколебалась, а затем вспомнила что Кэт храбрая и смелая девушка, которая ничего не боится. И когда они встали, она увидела, что на кулоне у Майи изображен какой-то индийский знак.

От Майи пахло сиренью, ее духи смешивалась с гроздями цветущей сирени во дворах. Катя нервничала, чувствуя, что делает что-то очень странное.

– Вы любите цветы? – спросила Майя.

– Сирень, – сказала Катя и пожалела, увидев на лице Майи полосы, которые делали ее победителем в этой нелепой ситуации.

– Если вы любите сирень, то могли бы полюбить и меня.

– Что? – Катя заморгала.

– Мне кажется я могла бы любить вас, а вот вы меня – не знаю. Я вижу в вас чистого невинного человека к которому мне хочется прикасаться.

– Чего? – Катя рассмеялась, понимая всю нелепицу происходящего. Но ее смех выдал в ней сильный страх.

– Не надо смеяться, я абсолютно серьезно.

– Ну… – Катя снова усмехнулась.

Тем временем Майя подошла к кусту сирени и отломала несколько веточек с цветами, протянув их Кате она произнесла:

– Я живу напротив Павелецкой Плазы и у меня дома есть чудесный чай из ароматных трав.

Они уже никуда не шли, а просто стояли посреди улицы, Катя с букетом свежей сирени, а Майя в распахнутом легком плаще, сунув руки в просторные карманы. Впереди виднелась Павелецкая Плаза, в которой Катя пыталась найти работу два дня назад. Она думала о том, что дома у нее остались на столе разбросанные книги и скоро Аня поднимется домой на обед, как всегда позвонив в колокольчик.

Девушка поднесла сирень к лицу и вдохнула аромат.

– Так где вы живете? – спросила она.

– Там, – махнула рукой Майя. – Пойдем.

Они прошли мимо «Пятерочки», Майя что-то говорила и Катя кивала головой, не слушая. Она думала об опасности, которая щекотала ей нервы, о том, что сейчас скажет, что ей надо купить чего-то к чаю, а в магазине передумает. Аня часто говорила ей, что она наивная и людям не стоит доверять сразу.

К их ногам выскочил йоркширский терьер и залаял, и тогда Катя подалась вперед к магазину, думая, что все же это была дурацкая идея идти домой к странной незнакомке. Но Майя, ухватив ее за рукав потянула к себе, легко махнув собачке. Та отскочила в сторону, увидала свою хозяйку и вмиг замолчала.

Они подошли к дому, который Катя часто видела, проходила ни раз его, спеша по делам. И когда Майя уже открывала ключом увесистую дверь из коричневого дерматина, ощутила некое раздражение, что этот дом всегда стоял тут, и она так хорошо его знает.

– Я тоже снимаю квартиру, – сказала Майя. – Мой муж платит за нее, а сам ездит по городам.

Катя снова рассмеялась, на этот раз испуганным смехом. Затем она придала своему лицу невозмутимость, вспомнив что она Кэт, а значит ей все равно.

– Мой муж демон, – сказала Майя. – Когда-нибудь я его отравлю.

– Ладно, – сказала Катя и махнула рукой, будто отмахнулась от чего-то страшного.

В квартире пахло индийскими благовониями, стоял широкий диван, а шторы на окнах были с изображениями танцующих людей в странных одеяниях.

Майя зажгла свечи и поставила в вазу сирень.

– У вас странная обстановка, – сказала Катя.

– Присаживайся. Я принесу чай.

Она ушла на кухню, а Катя опустилась на мягкий диван. Она осмотрела комнату и ее вдруг пронзила странная тоска. Вот так просто взять и жить, и не бояться в этом мире ничего, наслаждаться каждым мгновением и не думать о завтрашнем дне, не погружаться в прошлое. Быть просто здесь и сейчас.

Майя принесла на подносе чай в двух одинаковых чашках синего цвета.

– Это успокаивающие травы, – сказала она поднося чашку к губам. – Расслабляет.

– Какие травы?

– Успокоительные. Сначала тебе покажется, что чай не вкусный, это потому что нет сахара, но потом ты будешь всегда его пить.

Катя осторожно поднесла чашку к губам и отпила глоток. Чай показался ей горьким.

Когда девушка отпила пол чашки, она почувствовала, что ее нервы успокоились. Майя положила ей ладонь на грудь и сказала:

– Твое сердце все еще дрожит, чего ты так боишься, Кэт?

– Ничего, – выдохнула девушка.

– Не надо меня бояться, я просто хочу подарить тебе немного любви. Ты ведь никогда никого не любила и от этого у тебя такая пустота внутри?

– Мне надо идти… – произнесла Катя и встала.

– Почему?

– Потому что…

Катя надеялась, что что-то придумается, но в голове ничего не появлялось. А воздух наполнялся ароматами странных трав и запахом сирени.

– Послушайте, – сказала наконец Катя, и голос ее задрожал. – Я…

– Все хорошо, Кэт, – произнесла Майя и подала ей кружку с чаем. – Не тревожься, это любовь, просто она так проявляется.

Катя выпила чай и поставила кружку, села и поняла, что что-то уже случилось с ней, просто она еще не может это осознать. Она перешла некую черту, но принять это отказывается, потому что это не укладывается в ее голове.

И когда руки Майи расстёгивали ее блузку, она не двигалась, считая бесполезностью любые действия.

– Божественно! – прошептала Майя.

Голова Кати пошла кругом, она испытывала радостное волнение, видя, как ее блузка и майка падают на пол. Она словно превратилась в невесомость и наблюдала со стороны, как обнажают ее тело. Оно ей больше не принадлежало, как обрезанные волосы, которые навсегда утратили свою жизнь, попав под ножницы. А между тем ловкие утонченные пальцы уже расстегивали ее джинсы, и наконец дошли и до белья. Катя разрывалась между желанием остановить эти действия и невесомым парением души.

– Ложись, – сказала Майя.

Катя легла на диван, будто готовясь к смерти, наверное, она так ложилась на кушетку перед врачихой, когда ей вырезали аппендицит.

Отсветы свечей, аромат сирени и вкус трав делали обстановку загадочной и таинственной. Легкий ветерок трепал необычные шторы на окне, на которых плясали загадочные фигуры. Кате хотелось сказать хоть что-то, но внезапно к ее горлу подкатил ком.