Сергей Черепанов - Лишнее счастье. Избранные стихотворения

Иду напрямик, напрямик, напрямик.
Иду по камням, по камням.
И если ты спросишь меня напрямик —
Ответа не дам я, не дам!

Не дам, потому что камнями земля
Меня приковала. Поля-не-поля…
Сплошь камни-да-камни, конца не видать,
И глаз не поднять, не поднять.

Но дай мне мечту – после тяжких трудов,
На склоне моих каменистых годов —
Окликни! Окликни! Я сдохнуть готов!
Улыбки Твоей не боюсь.
Окликни! И я оглянусь!

Близость тайны нераскрытой
Слаще всех раскрытых тайн.
Не раскрыта – не убита,
Не убита – не забыта,
– Милая, не улетай!
Погоди, моя жар-птица,
Нам ещё не рассвело!
Подари, моя жар-птица,
На прощание перо.
Чтобы светом поделиться
Чтобы следом устремиться…
Ни за что! – сказала птица, —
Нет и нет и нет и нет!
Только мниться, только сниться,
И в глазах твоих – лучиться…
Только вера, только свет.

Где пальцы срубленные вязов
И вздыбленные тополя,
Вдали от света и жилья,
Где я за свой тревожусь разум,

Гроза натянута, гроза
В каталептическом припадке.
Сквозь рваных туч густые прядки
Луны белковые глаза.

Очнется стоном великанным,
Слезой обильно изойдет,
И воздух яблочный стаканом,
Захлёбываясь, жадно пьёт.

Пахнет пальма пожухлым листом,
Будто осени поздней истома.
Пляж направо. Отель «Ла Палома»
Дружелюбно виляет хвостом
За собачкой трусит старичок.
Мне привязанность эта знакома.
– Не в приюте же бедного Лома
Оставлять, да и он нипочем…
Мы с женой разделились: кота,
И машину, и ранчо впридачу…
Мне же – Лом. Серенада хвоста
В нашем возрасте кое-что значит…
Пахнет пальма пожухлым листом
Будто осень ей тоже знакома,
Пляж направо. Отель «Ла Палома»
Дружелюбно виляет хвостом.

Ареналь прощается со мною.
Закурил и смотрит вдаль.
До чего же хороши порою
Мужики. И я от вас не скрою —
Славный мачо этот Ареналь.
Он стоит могучий и роскошный.
А на что мы, в сущности, ему?
Много ль вы о комарах и мошках?..
Мне ж подчас и люди ни к чему…
– Ареналь… Пустое… Я ж не дама,
Чтоб по мне выказывать печаль.
Помнится, красотка Фудзияма…
Расставанье, вздохи, слезы – драма.
Чтож, бывало… Бросьте, Ареналь.
Но стоит роскошный и могучий
Родич океанов и морей,
Добавляя облакам и тучам
Из печальной трубочки своей.

Мне посох тот не позабыть —
Бамбучный. То, что надо!
Мне удалось его добыть
В чащобе Корковадо.
Нет, я его не подрезал,
Хотя мачете в ножнах, —
Он на тропе моей лежал,
Он поджидал, он встречи ждал,
Вибрируя тревожно.
Бамбучный, звонкий, как душа,
Идущая тропою,
Он пел, и молк, и не дышал —
Наверное, воображал
Органною трубою.

Конечно! Я ведь сам орган!
И мне звучать – отрада…
Но он припал к моим ногам,
К моим глазам, к моим рукам,
И плакал – верь, я не предам! —
Возьми меня – и «аз воздам»
Чащобам Корковадо!
Бери, бери меня скорей,
Я сдам – и пауков и змей,
Кошмар небес и мрак морей,
И прочий страх Господень —
И лучше всяких егерей —
Я сдам – и мирру, и елей,
И сень лесов,
И ширь полей,
И испечённую в золе
Картоху,
И вишневый клей,
И щебет на восходе!
Пешком? – Пешком!
Ползком? – Легко!
Приплясывая? Кувырком?