Борис Ярне - Синтез

Рита была на седьмом небе от счастья, забыв обо всех анонимных письмах и слежках. Она боготворила Сару. Встречались они последнюю неделю почти каждый день. Сандра было немного обижена на Риту за то, что та так явно предпочитала Сару ей, но благодаря своей ветрености и отходчивости не придавала этому особого значения и, когда встречалась с Ритой, оставалась всё такой же веселой и шумной.

К этому моменту к числу поклонников Маргариты кроме Рената, который не терял надежды завоевать сердце столь изысканной красавицы, присоединилось ещё два молодых человека. Каждый из них несколько раз приходил к отелю и простаивал у входа в ожидании предмета своих воздыханий. Первый молодой человек заметил Риту на улице и, сражённый наповал её красотой, потеряв волю, последовал вслед за ней, пока та не скрылась за дверьми отеля. Он стал каждый день караулить её у входа в гостиницу, никак не решаясь заговорить. Когда же у него это получилось, он просто сказал, что «влюбился в неё без памяти»… И замолчал. Маргарита, улыбнувшись, проследовала дальше. На следующий день он пришёл с цветами. Потом ещё, ещё… и ещё. Предмет его любви оставался непреступен. Другой молодой человек как-то выскочил прямо перед Ритой, когда та выходила из отеля, и тут же принялся рассказывать о том, как увидев её и на балу, «сразу же лишился чувств от нахлынувшей безумной любви». После того, как он заявил об этом, он начал поливать Риту комплиментами так, что чуть не задохнулся. Этому кавалеру повезло больше, поскольку, услышав фразы «бал» и «после бала», Рита согласилась поговорить с ним. Она хотела удовлетворить свое любопытство относительно письма, полученного ею на следующий день после бала. Всего нескольких наводящих вопросов привели её к выводу о том, что к посланию этот молодой человек не имеет никакого отношения.

Ренат, в отличие от упомянутых воздыхателей, не топтался под окнами Маргариты. Он был крайне недоволен таким холодным отношением к своей персоне, привыкшей получать от женщин всё, что ему угодно по первому требованию. Тем не менее, он твердо решил, что Маргарита должна стать его. Для укрепления своего намерения он заключил пари с Риком, взяв с него слово, что всё останется между ними. Пока, как он заявил, он взял паузу на пару недель. Взял он её в первую очередь потому, что прослышал о том, что Рита в данный момент занята своими бытовыми, как он их назвал, проблемами.

Маргарита действительно была поглощена открывшимися возможностями. Конечно же, она была польщена таким вниманием со стороны сильного пола. Но! Во-первых, к этому она давно привыкла, во-вторых, её тяготила некоторая неопределенность. Неопределенность эта была связана как с устройством на работу в больницу и поступлением в институт, так и с загадочными обстоятельствами, обусловленными слежками и получаемыми письмами. Чего она хотела разрешить в первую очередь, он не могла установить.

Что касается работы, то она не сомневалась в том, что её примут. Другое дело институт. Тестирование наверняка не закончится в два-три дня. «В практике такого ещё не было, – говорил дядя Сары, – и исключение делается лишь ввиду нестандартной ситуации, – прибытия гостя. Следует быть готовым к тому, что экзамены могут значительно перекрыть начало учебного года, поэтому нагонять придется в любом случае, на какой бы курс вас не взяли».

С письмами было сложнее. Рита вняла совету Сары ничего пока не предпринимать. Но вопрос-то оставался. И что-то, если это что-то действительно было, обязательно должно проявиться. А постоянно находиться в состоянии ожидания неизвестного ей абсолютно не хотелось. Да и Сару мучило любопытство. Поэтому они решили сразу же, как возникнет определенность с работой, то есть, после 14 августа, когда Маргарита продемонстрирует в больнице свои практические навыки, приступить не к чему-то там, а к самому настоящему расследованию. Как это будет выглядеть, они ещё не решили.

– И мне же ещё к экзаменам готовиться! – говорила Рита.

– В качестве детективов мы будем расслабляться, – уверенно парировала Сара.

Разделяя разочарование Риты в Максиме, Сара предложила найти надежных союзников, необходимых в том случае, если дело действительно примет серьезный оборот. Пока же всё напоминало какой-то бессмысленный розыгрыш.

Маргарите казалось довольно странным и нелогичным, что Максима, имеющего непосредственное отношение к происходящим с ними обоими событиям, она сама не могла увидеть в роли, не то что участника, но и союзника. Его появление в отеле после почти двухнедельного отсутствия столь, мягко говоря, экстравагантным образом, убедило её в том, что от этого человека нельзя ожидать ни поддержки, ни, тем более, взятия на себя какой-либо ответственности. Но! Это было убеждение внешнее. Толи Рита хотела, чтобы на самом деле это было не так, толи чувствовала в Максиме что-то такое, чего сама себе не могла ни объяснить, не понять.

Целыми днями Рита сидела заваленная книгами, учебниками, и всевозможными пособиями по медицине.

– Итак, завтра вторник, 14 августа. Больница. Экзамен. А вот потом… Всё у меня получится, – произнесла вслух Рита, захлопнула учебник, приняла душ и легла спать.

– Итак, сегодня вторник, 14 августа, – произнес Максим, стоя перед зеркалом и глядя на свое гладко выбритое лицо.

Он был одет в серый костюм, тот, в котором он вышел на бал. Одел он его не просто так. Этим он хотел себе показать, что хочет дать себе вторую попытку в начинании. «Раз я оказался в столь необычных условиях, столь необычным образом, позволю себе такой каприз – начну сначала». Он чувствовал себя полным сил и наделенным жаждой деятельности. Жаждой деятельности он называл состояние, когда, как ему казалось, его распирало от нереализованной энергии. Он был бодр. Слабость прошла. Максим проспал всю ночь, ни разу не проснувшись. Вчера, сославшись на усталость, чувство слабости и больное состояние, он распрощался с Акирой, пообещав ему встретиться сегодня вечером. Весть о Жанне Роллан произвела на него странное впечатление, объяснить которое себе он не мог.

– Никогда не поздно. – Он улыбался зеркалу. – Так, нужно причесаться.

Проснувшись сегодня, он долго лежал и размышлял, вспоминая все беседы, в которых он принимал участие с момента прибытия. Перед ним довольно-таки явственно стояла картина его мироощущения. Он, словно Леонардо, который в одно мгновение понял, что нужно делать, увидел свой старт. Старт к тому самому поиску, о котором ему последнее время все твердили, и старт этот заключался не в копаниях внутри себя, а в начале каких-то ощутимых действий, пусть и связанных с этими копаниями. С чего-то нужно было начинать. Начинать побеждать этот мир? Нет, не всё сразу. Пока, просто начнем что-то делать. Действие! Движение!