Сергей Ермаков - Чужие игрушки. Часть 3

– Это что за чудо? Вот что надо пить каждый день. Хоть, по чуть-чуть, но каждый день. Николай выразил свою признательность словами:

– Я никогда не пробовал такой чай. С чем он, вы сказали?

– С имбирем. А, я такой чай очень люблю. Достать имбирь у нас невозможно, друзья привозят из командировок. Слава богу, в военных самолетах вес багажа не ограничен, а хранится он хорошо. Значит понравился чай?

– Очень, Большое вам спасибо за чай.

Военврач задумчиво, но с большой долей интереса осторожно спросил:

– И все-таки меня занимает, как вы это проделываете. Я понимаю, секретность, но хотя бы намекните коллега.

– Секретность здесь не причем. Это Эммануил Иосифович все выдумал. А, как у меня это получается, я не знаю. Просто выходит и все.

– Плохо верится. Это, что-то из области сказок. Если бы сам не видел, не поверил никогда. А, когда вы обрели эту способность? В детстве?

– Нет, я об этом сам ничего не знал. Случайно получилось, в первый раз, как раз тогда, когда вы к нам пришли, а мне кардиограмму снимали.

– Фантастика. Мы так и не познакомились.

Врач встал:

– Позвольте представиться. Майор медицинской службы Карл Иванович Зенфельд. Из поволжских немцев.

Николай подскочил:

– Сержант Хромов Николай Федорович. Из русских.

Они дружески рассмеялись родившемуся каламбуру и пожали друг другу руки:

– Будем знакомы. Коллега, вы меня, прямо скажем, поставили в тупик. Очень хочу знать, как вы это делаете. И не знаю на какой кривой кобыле, к вам подъехать.

– Я рад бы вам помочь, но я действительно не могу этого объяснить. Я не знаю, как это происходит. Хотя, может быть я знаю, как вам помочь.

У Николая в голове мелькнула мысль:

– Да какая разница для чего, для боя, для войны или для других целей, нужен туман с розовым запахом? Главное надо пробовать искать применение в жизни его носителям.

Николай посмотрел на Волка:

– Поможешь?

Волк отстраненно огрызнулся:

– Ты, что, всех хочешь облагодетельствовать? Еще не все тебя тумаками отблагодарили?

– Да ладно тебе. Этому бедняге сейчас помогли, ты, ведь вроде, был согласен.

– Так он в отключке был. Не узнает, не полезет со своею дурацкой благодарностью, не наделает глупостей.

– Кончай вредничать! Тебе, что, жалко?

– Ты сначала посмотри кто он, кому помочь собираешься, а уж потом обещай. Благодетель хренов.

– А, ты видел уже.

Волк усмехнулся:

– Я то видел, теперь ты посмотри.

Николай настроился и сосредоточился. Передним поплыл туман с каким-то непонятным цветом. Терпкий запах пурпура плавно переходил в запах свежести индиго, по которому шли пятна с запахом оранжевого шафрана.

Николай отметил про себя:

– Не слабо. Ну и кто он? Что за зверь?

Сначала Николай увидел два глаза в глубине которых была беспощадность и жестокость. Потом темные пятна на палой листве сформировалось тело леопарда.

Волк тихо рыкнул:

– Ну что, желание не пропало?

– А чего ты собственно боишься?

– Ну это тебе не Кот Булкин. Мне как то тревожно.

Леопард оскалил усатую морду, фыркнул и коротко рыкнул. Он явно видел и Николая, и Волка. Но признаков тревоги или страха не проявил. Не по себе стало Николаю. Он спросил Волка:

– Думаешь я с ним не справлюсь.

Волк осторожно заметил:

– Ты же с ним, кажется, дружить собрался, а не драться.

– Ну и что?

Волк с осторожностью и сарказмом хмыкнул:

– Давай. Попробуй. Подружись.

Чувствовалось, что Волк готов бежать со всех ног, не оглядываясь.

Николай спросил и услышал фальшь в своем голосе:

– Дружить будем?

Леопард рванулся к Николаю и застыл в угрожающей позе. Он оскалил пасть, продолжая пружинисто и плавно переступать лапами в направлении Николая. Как ни странно Волк не смылся, а тихо зарычал:

– Покажешь ему свой страх и нам с тобой конец. Я вообще этих больших кошек никогда не понимал. Но, у тебя может получиться.

– Почему?

– А, вы кошки наглые. Ты приглядись, он тебя тоже боится. Он просто не хочет дать тебе пометить территорию.

– Ну и чего делать?

– Чего, чего. Не знаю. Это его территория, он ее без боя не отдаст и на нее тебя не пустит. Зверь в силе. Не советую с ним тягаться. Это его территория, здесь он в два раза сильней.

Но, как же он тогда разрешил мне лечить там в операционной?

– Он же не дурак, и у него свои понятия и законы, всех кого он опекает, считает своими детьми, а за них он готов на многое пойти. Но, потом не задумываясь порвет любого за свою территорию. Короче, валим домой.

Николай посмотрел в глаза майора. В них застыла решимость и бескомпромиссность. Николай подумал:

– Похоже, Волк прав.

В Николае боролись два чувства. Желание помочь боролось с чувством безысходности сложившейся ситуации. Он виновато посмотрел в глаза майора:

– Можно попробовать научить лечить как я, но не здесь.

– Почему?

Николай попытался уйти от прямого ответа:

– А, вы готовы научиться лечить как я?

Зенфельд не задумываясь ответил:

– Конечно!

Николай бросил Волку:

– А, ты говорил, что нет.

– Я, не говорил, что он не хочет, я говорил, что из этого ничего не выйдет. Я здесь, язык под лапу этой кошки не суну. Тащи его с его территории. А, там посмотрим.

– А, где кончается его территория?

– Там где нет его больных.

– А, кого лечить будем?

– Кого, кого? Тебя. Руку себе резанешь – он купится. Обязательно будет пробовать. Пока он на чужой территории растеряется, я могу попробовать под его руку язык сунуть.

– Не испугаешься?

– Не испугаюсь.

– Пробуем. Я на крыльце руку располосую.

Николай посмотрел на майора:

– Карл Иванович у вас ножик есть?

– Скальпель подойдет?

– Подойдет.

Зенфельд протянул Николаю скальпель.

– Товарищ майор пойдемте на крыльцо.

– Зачем?

– Пойдемте.

На крыльце Николай скальпелем быстро сделал себе глубокий разрез на тыльной стороне левой ладони и посмотрел на Карла Ивановича:

– Положите руку на мой порез.

Майор спокойно посмотрел Николаю в глаза:

– Я не умею это делать. Вы зря разрезали себе руку. Идемте в операционную, сержант там я вас заштопаю. Или хотите продемонстрировать мне свои способности?

Волк зашептал:

– Рявкни на него, сбей с него спесь.

И, Николай рявкнул:

– Никуда мы не пойдем. Здесь и сейчас. Положи свою руку на мою. Забудь обо всем что знаешь. Хочешь уметь, что умею я, тогда клади руку.

Зенфельд оставался невозмутим:

– Я этого не умею!

– Клади руку, трус! Клади руку!

И майор положил руку. Николай почувствовал движение шершавого языка Волка на своем разрезе и услышал как он лакает.

Залечивание раны прошло быстро. Николай накрыл руку Карла Ивановича своей правой ладонью:

– Что почувствовал?