Светлана Кручинина - За поворотом… поворот

Вещи наши высохли, мы переоделись. Уложили продукты, которые дала нам тётя Лида, поблагодарили и распрощались. Направились к тропинке, которая вела вниз к реке. Время клонилось уже к закату. Тётя Лида предлагала остаться переночевать у неё, но мы переживали за плот и решили идти. Плот был брошен и мы не рискнули его оставить без присмотра на всю ночь. Шли по узкой лесной тропинке, которая вилась между темнеющими к ночи деревьями. Терпко по летнему пахла пышная цветущая зелень. Высокие деревья стояли плотной стеной, их густые ветки переплелись и скрывали небо. На земле под ними лежала тень и травяной покров был скудным. Иногда тропинка выходила на более открытое место, где деревья росли реже, солнца попадало больше и трава росла гуще и выше. Тропинок, наверное, было больше, когда жившие тут люди ими постоянно пользовались. Но сейчас деревья разрослись и их молодые побеги вторглись на свободные пространства тропок. Между деревьями, стоявшими стеной по обе стороны тропинки, появилось бледное пятно. Это был просвет, и мы вышли, наконец то из укрытия леса на открытое место. Плот наш так и стоял вытянутым на берег.

Ни кому из нас не хотелось вспоминать и обсуждать, то что произошло совсем недавно. Только синяки да ссадины напоминали о случившемся. Мы молча побросали свои поклажи на плот, разместились каждый на своём месте, вытолкнули плот на воду и поплыли дальше. Иногда встречались совсем мелкие места на реке. Слышно было, как наши камеры шуршат по речной гальке. Приходилось протаскивать его в ручную по мелководью, чтобы не осесть окончательно. Дальше мы дрейфовали сравнительно спокойно, река замедляла своё течение и тоже, как будто отдыхала ночью.

Вроде и птицы угомонились и ветер стих, трава перестала шелестеть и вода замедлила своё ход, природа отдыхала от суетного дня. Только я никак не мог успокоить мысли, которые так и сидели у меня в голове. Ведь это я втянул ребят в приключение, которое чуть не закончилось трагедией. Если бы что нибудь случилось с Ленкой или Кирюхой, я бы не простил себе до самых последних своих дней. Закончилось всё благополучно и ребята вроде на меня не в обиде. Только перед тем, как уйти в палатку, Кирилл обронил: «Замечательный у нас отдых!» Так гоняя мысли я смог уснуть, когда начало светать. Но спать долго не пришлось. Как можно спать, когда на солнце печёт затылок. А если повернуться, то солнце бьёт светом в глаза. Укрывшись с головой под одеялом лежать тем более невозможно, нечем дышать, а высунув голову наружу, невозможно спать при ярком свете. Сколько не пытался и ворочался уснуть больше не смог. Из палатки не доносилось ни звука, ребята по видимому сладко спали. Ещё час-полтора природа отдыхала. Слышно было редкий стрёкот сверчков в густой траве на островках, да шелест летающих над головой мышей. Уже через короткий промежуток времени природа просыпалась окончательно и вода начинала бежать быстрее.

Свернул постель, засунул всё в целлофановый мешок и сел на край плота свесив ноги в воду. Вода проточная и с утра ещё прохладная сидеть так долго не пришлось. Готовить завтрак было ещё рано, взял весло и встал с ним на самый край плота. Нужно держать курс на середине реки, чтобы нас не тащило течением к берегу и не бросило на каменные утёсы. Плоских берегов на этом месте реки почти не встречалось. С одной стороны реки только островки с заросшие осокой, рогозом и ивняком, свисающим свои ветки прямо в воду, а с другой голые отвесные скалы. В этом месте реки течение набирало обороты скорости и я боялся, что могу не справиться и нас бросит на камни. Но ребята сладко спали, а я чувствовал вину перед ними, будить их не решился. Мысль. о вчерашней драке не выходила из головы. Тем более на скуле был отёк и болел, да и на руках были царапины и ссадины. Когда то здесь кипела жизнь, а сейчас? Пока ещё остались те, кому уезжать просто не куда и не к кому. Пройдёт совсем не много времени и в этих, когда то цветущих населённых местах, не останется никого. Деревянные постройки со временем сгниют и уйдут в землю. Лес и так потихоньку наступает на них со всех сторон, вытесняя со своей территории последних живущих тут людей. Все дороги, тропинки, по которым когда то ездили, ходили, бегали люди, заростут сначала молодой порослью, а потом и она сравняется со взрослыми деревьями. Будет сплошной лес, в который даже за грибами никто не придёт, потому что населённых пунктов по близости уже не останется. Огромная территория, когда то обжившая, не разрабатывается, а забрасывается и это очень страшно и грустно осозновать, что ни земля, ни люди живущие здесь, никому не нужны. Доживут свой век и всё.

В Москве об этом не думаешь, там своих дел невпроворот и тешишь себя мыслью, что всё время некогда. А страна вот она и я должен ею гордиться, а нечем.

Течение набирало обороты всё сильнее и плот понесло ещё быстрее. Заглянул в карту и понял, что мне одному не справиться, как бы я не старался. Пришлось разбудить Кирилла и объяснить ситуацию. Раздумывать было некогда нас прямиком несло на перекаты. Вёслами помогать уже не было ни какого смысла, при первом же спуске нас выбросило бы в воду и плот унесло течением без нас. Оставалось только посильнее ухватиться за доски и отдаться воле природы. Нас бросало по уступам с огромной скоростью то вниз под воду, то выбрасывало на поверхность. На какое то время плот выравнивался и нас несло дальше сравнительно мирно, а потом опять уступ и мы снова были под водой. Ленка кричала, что она сейчас захлебнётся, но держалась всё равно крепко, а мы не могли и подползти к ней ближе. Как только бы кто то из нас ослабил хватку, тут же был смыт водой. Поэтому каждый держался, как мог. Палатку собрать не успели, её не сорвало, но потрепало капитально. Постель в палатке была безнадёжно мокрая. Мой целлофановый мешок с постельными принадлежностями и всю нашу еду, смыло водой. Река снова сменила гнев на милость и нас опять понесло по ровной глади. Вид был у всех троих удрущающий. Мало того, что все были в синяках и ссадинах, так ещё и промокшие до последней нитки.

– Всё, я больше так не могу! С меня хватит. Мне надоел этот чёртов отдых! Чтобы я ещё когда нибудь тебя послушала. Пропади ты пропадом вместе со своей рекой и плотом! -кричала Ленка. Я хочу домой!

– Мне тоже надоел такой отдых. Но как ты себе представляешь немедленно домой? -спросил Кирилл.

– Я ничего не хочу слышать! Я просто хочу домой!

Мне нечего было сказать ей в ответ. Оставшимся веслом обогнули очередную скалу и поплыли вдоль берега заросшего ивняком. Мы очень были измотаны, но причаливать было не куда и мы плыли дальше. Кирилл злился, но молчал, а Ленка всё время плакала.

В конце зелёной заросли берег становился совсем плоским и поэтому уже не так было страшно, что нас может разбить о камни. Мы направили плот к широкой зелёной лужайке, по которой были разбросаны низкие кусты, а у самой воды пучками росла трава. Здесь, у берега, была широкая отмель, и река текла медленнее, а к середине течение усиливалось. Это было как раз подходящее место, где можно причалить плот и хоть немного передохнуть. Вот на эту отмель мы и втащили свой плот. В моём привязанном и единственном оставшемся рюкзаке нашли несколько пачек мокрого печенья, которое и разделили между собой. Ели молча, только Ленка всё ещё всхлипывала от обиды.