Артем Патрикеев - Мистикус. Сборник мистических рассказов

– Э, нет, не будем уподобляться тем, кто спит под работающий телевизор, – сказал я вслух и разобрал постель.

Уже раздевшись и взявшись за одеяло, я замер. «Что там мне говорила продавщица? Молока с хлебом?» Немного подумав, я махнул рукой и встал. «Что я делаю, что делаю!.. На дворе двадцать первый век, а я молоко домовому ставлю!» Несмотря на такие мысли, от своего намерения я не отказался. Вскоре миска молока с кусочком хлеба стояла неподалеку от печки, а я мирно лежал в мягкой теплой постельке.

Разбудил меня неожиданный грохот. Затем что-то стало хлестать меня по лицу. Я отбивался, как мог, закрывал лицо руками, но справиться с нападавшим долгое время никак не получалось. Попытался встать, но неведомая сила бросила меня обратно на кровать.

Казалось, что избиению не будет конца. Напоследок, теряя последние силы, я услышал: «Этот дом мой!» И все прекратилось.

В изнеможении я лежал на кровати и никак не мог отдышаться. Затем провалился в какой-то бестолковый неприятный сон. Утром, с петухами, я встал полностью разбитый.

«Что же это было?» Голова трещала и плохо соображала. В печке опять горел огонь. Приподнявшись, я почувствовал, как с меня что-то посыпалось. Это были дубовые листья. С трудом встав с кровати, я, пошатываясь, добрел до маленького настольного зеркальца и посмотрелся в него.

«Кошмар!» – только и смог я ужаснуться, глядя на свое лицо. Оно опухло, было красным, все в кровоподтеках, синяках и царапинах. «Хорошо хоть глаза уцелели», – решил я и пошел умываться.

Холодная вода слегка привела меня в чувство и остудила голову. Стало намного легче. Вернувшись в комнату, я чуть не наступил на перевернутую миску с разлитым молоком. Кусок хлеба вообще лежал почти на другом конце комнаты. Молоко практически все или просочилось сквозь щели в подвал, или испарилось. Подняв миску и осмотрев ее со всех сторон, я отнес ее на веранду – потом помою.

Вернувшись, я собрал все дубовые листья и сжег их в печке, после чего приготовил яичницу и с аппетитом умял ее за обе щеки. Теперь можно было снова почувствовать себя человеком.

Ночное нападение переходило всякие границы. Кто мог претендовать на этот дом? Кому я мешал? Неужели домовому? А может, это все же люди постарались? Так как знакомых в деревне у меня не было, я решил обратиться к продавщице – она вроде бы отнеслась ко мне доброжелательно. Но ходить с таким лицом по всей деревне… А что было делать? Ждать, пока все следы ночной борьбы исчезнут с лица, было нельзя: следующую ночь я мог и не пережить.

В магазине пришлось немного подождать, прежде чем продавщица освободилась и магазин опустел. Допросами с пристрастием я никогда не занимался, поэтому начинать разговор было сложновато. Но мысль о том, что сейчас могут прийти еще покупатели, подстегнула. Мы обменялись приветствиями, и я сразу перешел к сути дела.

– Кто-нибудь был заинтересован в получении дедушкиного дома?

– Зачем? – искренне удивилась продавщица. – Что-то вы сегодня плохо выглядите.

– Да с колючими кустами возился, поцарапался нечаянно, – попытался отговориться я несколько неуклюже. – Просто мне показалось, что кто-то хочет меня выселить и завладеть домом.

Продавщица думала некоторое время, прежде чем ответить.

– Мне никто в голову не приходит. Пойми меня правильно. – Она попыталась улыбнуться, но как-то натянуто. – Дом твоего дедушки большинство наших жителей обходит стороной. Ведь он был построен из бани.

Она замолчала. Создавалось впечатление, что этот ответ должен был расставить все точки над «и», но я ничего не понял.

– Простите, что-то я…

– Баня – это нечистое место. Там можно только мыться – и всё. Туда даже заходить лишний раз не стоит, не то что жить. – Она понизила голос: – Там может водиться нечисть.

В воздухе повисла тишина.

За дверью послышались тяжелые шаги. Я понял, что пора заканчивать разговор.

– Спасибо. Извините, что к вам обратился, но больше спросить мне не у кого.

– Все нормально. Только будь осторожен. – Женщина улыбнулась мне.

Заскрипела открывающаяся дверь.

– Спасибо, – еще раз сказал я и направился к выходу.

Поздоровавшись с вошедшим мужчиной в высоких резиновых сапогах, я выскользнул наружу и быстрым шагом пошел домой.

Голова гудела. «Ну что за ерунда!» Объяснять все неприятности вмешательством нечисти мне казалось неправильным, но и реального объяснения я не находил. «Что ж, попробуем что-нибудь придумать».

Прежде всего я решил, что мне надо проветриться, и прогулялся в лес, а для этого облачился в старые дедушкины штаны и толстую куртку – свою-то обычную одежду жалко было пачкать. Далеко уходить я побоялся: все же в лес я в последний раз заглядывал очень давно. Места вокруг, может, и не сильно изменились, но сильно изменился я.

Погуляв неподалеку и умудрившись набрать небольшую корзинку белых и подберезовиков, я вернулся домой. Не будучи специалистом в области приготовления грибов, я решил их отвезти домой родителям, которые точно знали, как с ними обращаться. А пока грибы отправились в подвал – в это время года он заменит хороший морозильник. Но вот что делать дальше?

В печи опять горел огонь.

– Слушай, так ведь дров не напасешься! – неожиданно сам для себя воскликнул я.

– Не твое дело!

Я еле-еле разобрал слова и совсем не понял, откуда они донеслись.

– Кто здесь?.. Тут кто-то есть? Выходи! Давай поговорим!

В ответ только тишина.

– Ну почему нельзя просто договориться?

Дров за печкой стало заметно меньше. Вздохнув, я притащил еще поленьев, вновь забив освободившееся место. Тут же одно из поленьев вывалилось и грохнулось на пол. Я положил его – и вновь падение. Пожав плечами, я поставил полено рядом, затем внимательно поглядел за печку, но ничего подозрительного не обнаружил.

«Может, и правда домовой озорничает?» – пронеслось в голове. Как-то не верилось.

В подвале я нашел пакет муки, который и решил использовать перед сном. В кровать к себе я положил тяжелую палку и фонарик: палка подойдет вместо бейсбольной биты. Затем посидел, почитал книгу. Как ни странно, но сегодня вечером я был практически спокоен. У меня был план, а значит, была надежда на разрешение ситуации.

На дворе быстро темнело. Выйдя во двор и поглядев напоследок на звезды, я запер дверь и вернулся в комнату. Луна слегка подсвечивала ее через окна, что было весьма кстати – жаль только, что до полнолуния все же было еще далеко.

Для начала я свернул ковер: не хотелось его портить. Затем выключил свет и начал рассыпать муку по полу, постепенно отступая к кровати. Теперь злоумышленник не сможет подойти ко мне так, чтобы не наследить. А следы – это уже что-то вещественное, а не какая-то там чертова сила.