Валерий Маслов - Последний аккорд. Четвёртая книга

Парниша предпочёл бы говядину. Ножки гриба вполне съедобны, шляпки склизкие, что кусок сала, неприятно жевать. Организм на взводе, желудок готов в любую секунду дать в обратную сторону. Приходиться мысленно успокаивает желудок, мол, это не сало, а грибы! Желудок с норовом, сало не принимает в любом виде. Неправильный какой-то желудок, у этого товарища всё неправильное.

Если в пути будет податься много белого гриба, то в следующий раз надо варить только ножки. Подумал Тимоха и сам себя обманул, в пути будет попадаться множество гриба, но он будет сыт, вот этой похлёбкой, по самое горло! На данном маршруте больше не единого раза не станет варить грибную похлёбку, даже с шампиньонов.

Покурил после сытного, но не вкусного обеда. Полез на сопку, забрался на самый верх отрога. Кругом сплошной брусничник, любая другая трава практически отсутствует, кроме мха. Брусника наверху почти спелая. Видимость километров на десять, на севере нагромождения сопок, не чего невозможно понять. На западе Поронайская низменность тает, в пелене тумана. На юго-западе, далеко внизу торчит вершина карьерной сопки.

На юге бело-серая пелена, сопки начинаются восточней, не сопки, а горы. Распадок Житницы как на ладони, до перевала совсем чуть-чуть. Может просто, кажется? Это ведь не Сусунайский хребет, а Восточно-Сахалинские горы. Что-то больно быстро дошёл до перевала. Хотя посёлок Известковое расположен в сопках. На сороковом километре большая развилка. В Житницу с севера впадает крупный, равносильный приток. Почти все семь километров дороги до Гамона проложены по левой стороне распадка речки Житницы.

Спустился с вершин отрога, до голубичных кустов. Пол часика попасся на ягоде. С юга, с залива Терпения потянуло слабым ветерком. Это хорошо, должно прогнать непогоду. Притащил на балаган еще один пень. Корень решил пустить на костёр, напиленные коротыши на печку.

Много, однако, наготовил дров на печку, как будто зимовать здесь собрался. Сходил на ручей за водой, водичка мутновата, другой водички взять негде. Нечего страшного, отстоится водичка, в лесу грязи не бывает. Вода нужна только на чай, грибной похлёбки хватит на ужин и на завтрак.

В балагане завёл печурку, вот теперь пришло время переодеться и переобуться. Ходовую робу пристроил возле печки, туда же, сапоги поставил. Снова, в который раз стал накрапывать дождик. Когда он прекратится? Подогрел варево, проглотил три ложки, не лезет грибная похлёбка.

Разрезал батон, сделал бутербродов со сливочным маслом, кружка крепкого чая. Эта пища пошла на ура, аппетит оказывается зверский. За первой кружкой чая, пошла вторая, кажется, поужинал. Потому что не ощущает чувство легкого голода. Как бы после такого ужина, не пришлось полночи бегать на двор. Масло сливочное не свежее, больше суток находится в полужидком состояние.

Лежит на лавочке поверх спальника в трусах, в балагане Африка. Размышляет о прошедшем, есть над чем подумать, обстановка как раз позволяет заняться самоанализом. Изменить что-либо невозможно. Потерял хорошую высокооплачиваемую работу, это есть не хорошо. Работать по двенадцать часов в день, с одним выходным в неделю, это тоже есть не хорошо.

Нечего расстраиваться, пусть горит работа синем пламенем, всех денег не заработаешь. За месяцы работы в кооперативе, устал психически. С середины мая в лесу не был. Не считая краткосрочные выезды за грибами в Мицулёвские леса. Выезжал прямо с работы на велосипеде, потому что дом строил в посёлке Дачное. Душа не выдержала сильной психологической нагрузки, потребовала разрядки, снятия нервного стресса. Разрядился, снял стресс. Да так снял, да так разрядился, да как обычно!

Теперь находится на балагане, у чёрта на куличках, лежит на лавочке, смалит Беломор. Рад такому повороту событий. Мог ведь лежать на нарах в КПЗ, смалить Беломор только на оправке, три раза в день. Досушил шмутки, болотные сапоги в качестве подушки, матрас надувать не стал, турист экстримал, на деревянной лавке неплохо выспится. Если серьёзно, лавка больно узкая для матраса.

В КПЗ пляжные матрасы не выдают, спальные мешки тоже, спят на голых досках! Ну что, будим делать баиньки! Что день грядущий мне готовит? Подумал парниша, будет утро, настанет день, наступит вечер, всё узнаю по ходу дня. Всё-таки это здорово, идти в неизвестность, имея на руках хитрую топографическую карту. Одним словом экстрим, на мозги!

День третий.

Ночью, два раза грохотал по балагану десяти минутный ливень. Возникает чувство, что как будто спишь в будке путейных рабочих, в двух метрах от железной дороги, по которой несется длинный товарный состав. Первый раз проснулся от холода, печка остыла, спал поверх спальника в трусах. Залез в мешок, дальше баиньки. Не смотря на три ночных побудки, поспал хорошо. Поднялся на рассвете, тепло, кругом плотная белая пелена, густой туман. Значит, сегодня должно быть солнышко.

Завёл печурку, чтоб в балагане было тепло, также костёр сделал, чай кипятить. Если на печки вскипятить кружку воды, то придётся сидеть на улице. Остатки сливочного масла бросил в похлёбку, котелок поставил на печку, пусть потихоньку подогревается.

Не рискнул делать бутерброд с маслом. Хватит, вчера на ужине много раз рискнул, пронесло. Точней будет, не пронесло, если бы пронесло в прямом смысле слова. Ночных побудок, было бы больше, уже бы не сказал, что хорошо поспал.

Позавтракал, копаясь ложкой в остатках грибного варева, выбирая картошку, остатки вылил. Попил чая с пряниками. Переоделся в ходовую робу, собрал рюкзак. Ну что, вздрогнули. Спасибо этому дому, пойдём к другому. Большое спасибо балагану, помог здорово. Избавил от экстремальной разбивки бивуака. Дров на печку заготовил много, бересты оставил, всё как положено. На днях сюда бичи пожалуют, будут собирать бруснику. Отвозить в посёлок Победино, продавать на перроне железнодорожного вокзала.

Закидывать рюкзак на плечи пришлось рывком, с помощью коленки. Кругом сыро, надевая мешок с земли, задницу намочишь. Это только старт, силы свежие, пройдёт пятьдесят минут, мокрая земля будет до лампочки, так же как и мокрая задница! Крякнул от принятия серьёзного веса на свои костлявые плечи, пошёл к перевалу. Физическое состояние лучше вчерашнего утра, ноги так вообще в норму вошли, плечи побаливают, пресс, спина. На руках мышцы здорово заболели, заныли от вчерашней ударной распиловки дров.

Так оно и должно быть, ведь три месяца без физических нагрузок, сидел в скворечнике башенного крана, дёргая рычаги, то есть командоконтролеры. Спрашивается, зачем, для кого столько дров наготовил? Для себя, в норму приходил, не переработался. Молочная кислота, это не смертельно, даже не на всю жизнь. Завтра руки будут как новые.