Евгения Филиппова - Вкус свободы. Часть 1

– До конца жизни осталось десять секунд, – сказал голос. – Девять, восемь, семь, – сердце Асии забилось, – шесть, пять…

– Что со мной такое? Почему сердце так сильно бьется? – спрашивала сама себя Асия. Голос не переставая, отсчитывал время.

– Два, один…

Кузьма открыл глаза, Асия ударила его по голове булыжником. Кровь разлилась по матрацу. Кузьма остался лежать с открытыми глазами. Асия закрыла глаза, а когда открыла, то все исчезло. Она проснулась.

– Сердце до сих пор бьется. Интересно, почему? – Асия встала, вышла из камеры и тяжело вздохнула.

Она вышла на улицу и взяла большой камень, а после пошла в камеру Кузьмы. Кузьма спал, как младенец. Потолки в камере Кузьмы были немного выше, чем в камере Асии. Она включила свой налобный фонарик и посмотрела на стены и потолок. Там было все из ее сна: водопад, лес, озеро, поле, дом. Именно здесь Асия впервые увидела эти вещи. Она вспомнила момент, когда это все появилось.

***

Маленькая Асия каждый день приходила к Кузьме в камеру и видела, что он рисует с закрытыми глазами.

– Что делаешь? – спросила Асия, подойдя к Кузьме.

– Рисую.

– А почему глаза закрыл?

– Потому что я только так помню все. Когда я открываю глаза, то не могу нарисовать.

– Ясно. А что это такое? – спросила Асия, показав на рисунок.

– Это водопад.

– Красивый.

– Тебе нравится?

– Очень. Водопад, говоришь?

– Да, – Асия быстро побежала к себе в камеру и нарисовала на потолке водопад, какой он был у Кузьмы, и подписала кривыми большими буквами «ВОДОПАД». Но, так как Асия была не художник, водопад у нее получился своеобразный.

***

– Да уж, – сказала Асия и вновь подошла к Кузьме, выключив фонарик. Она смотрела на него сверху вниз, как во сне. Ее рука, в которой она держала булыжник, дрожала. Так как Кузьма спал почти посреди камеры головой к стене, Асия стояла спиной к выходу. В это время мимо камеры непонятно почему проходил дядя Степа. Он мельком глянул в камеру и увидел Асию с булыжником в руках. Она уже собралась поднять руку, но никак не могла.

– Асия? – дядя Степа вошел в камеру. – Ты что здесь делаешь? – он подошел к Асии.

– Ничего, – улыбаясь, ответила она и отбросила булыжник. – А ты что здесь забыл?

– Я кое-кого искал…

– Ясно. Я пойду еще посплю.

– Да, иди, – Асия ушла в свою камеру, а дядя Степа остался стоять. Он смотрел на Кузьму и у него на глазах появились слезы. В это время Кузьма открыл глаза.

– Жук? Ты что здесь делаешь? Ты что, плачешь? – он приподнялся.

– Нет, – сказал дядя Степа, вытерев глаза. – Я пришел сказать, – он принял опять выражение презрения всего и всех. – Я пришел сказать, чтобы вы были поосторожнее со словами. Даже ночью не смейте обо мне говорить. Иначе все без разбору получите, – дядя Степа вышел из камеры, а Кузьма, ничего не поняв, лег дальше спать, но это ему не удалось, потому что прозвенел утренний подъем. Кузьма недовольный встал и пошел на линейку.

Сегодня Асия так же, как и вчера, перевозила булыжники на тачке. Но в этот раз она, как будто специально, была вместе с Кузьмой. Когда она взяла очередной камень, то застыла, держа его в руках. Она пристально смотрела на камень, о чем-то думая.

– Асия, все в порядке? – тихо спросил Кузьма. Асия не ответила. – Асия? – он тронул ее за плечо, она опомнилась.

– Все хорошо, – улыбнулась она. – Все просто отлично! – она махнула руками, и камень вылетел у нее из рук.

– Осторожнее! – крикнул Кузьма. – Так и убить можно. Асия, будь внимательнее.

– Прости, – еще больше улыбнулась Асия.

– Что за разговоры? – подошел вчерашний молодой надсмотрщик. – Обоим наказание – без обеда. А тебе, Асия, еще наказание – еще и без ужина – за то, что кидаешься камнями.

– Есть, – весело ответила Асия. Над ними пролетела птица, от ее вида Асия еще больше развеселилась и стала активнее работать.

День прошел без происшествий. Вечером Асия осталась одна на стройке. Она пошла в башню. Поднялась наверх, насколько это было можно.

– Какая прелесть, – говорила сама с собой Асия. – Просто чудо. Два года. Через два года и буду об этом думать. Хотя, – она села на край строившейся башни, – я не хочу, чтобы его жизнь так быстро закончилась. На стройке она у него точно через два года закончится. Значит, его нужно вывести со стройки. И Алису заодно. И дядю Степу. И Никитича… и Анатолия Павловича. Всех. Нужно быстрее закончить эту башню! Да. Быстрее закончить башню, и тогда всех без исключения выпустят на свободу. И я попробую их свободу на вкус! И буду делать, что хочу. Нужно закончить башню. Так, значит, нужно ее строить еще и ночью. Отлично! – Асия взяла веревку, с помощью которой поднимают камни, и спустилась по ней вниз. – Что, интересно, дедушка хочет найти в этом месте? – Асия пошла вниз башни. Спускаясь вниз, она плохо наступила на камень и покатилась вглубь пещеры. Она упала и потеряла сознание.

Утро. Работники пришли на свои рабочие места.

– Интересно, куда это Асия подевалась? – спросила Алиса у Кузьмы.

– Не знаю. У меня вчера в камере жук ошивался. Когда я открыл глаза, он плакал. И со словами, что ему нужно кое к кому прийти, ушел.

– Что за разговоры? Алиса! Кузьма! Наказание! Без обеда сегодня остаетесь. И выполняете двойную норму! – ребята замолкли. Мимо них прошел дядя Степа. Он был чем-то озабочен.

– Черт, куда она могла деться! – кричал он на всю стройку. – Кирилл Мефич, ты видел Асию?

– Нет, – ответил надзиратель, собравший линейку.

– О! Павел Антонович! – подошел он к надзирателю.

– Вообще-то я Анатолий Павлович, – поправил его надсмотрщик.

– Да не важно. Антон Павлович, мне нужно с тобой переговорить, – презрительным тоном он сказал Анатолию Павловичу, они отошли в тихое место, где никто бы их не услышал.

– Вы что-то хотели мне сказать?

– Да, хотел. Ты какого лешего наплел Асии про свободу? Ей и здесь хорошо! Теперь она из-за тебя хочет «в свободу». Почему ты сказал, что здесь плохая жизнь?

– А что в этом плохого? Все люди хотят на свободу. И притом, я ей не говорил, что здесь плохая жизнь. Асия сказала, что хочет быть птицей, а я сказал – лучше свобода, чем птица.

– Асии нельзя на свободу. Ее там просто-напросто убьют. В общем, крутись, как хочешь, а отбей у нее желание свободы, иначе останешься без семьи, – сказал командно-презрительным голосом дядя Степа. От этой фразы Анатолия Павловича всего передернуло.

– Ты мне угрожать вздумал, сопляк? – разозлился Анатолий Павлович. – Семьей шантажируешь? Да как ты смеешь?

– Нет, это ты как смеешь? Для чего ты ее обучил счету?

– Чтобы дать ей образование хоть какое-то. Потому что когда башню достроят…

– Ее не достроят! – крикнул дядя Степа истерично-печальным голосом. – Ты не понимаешь? Ее никогда не достроят! Потому что цель – не построить башню, а найти кристальное золото. Если мы найдем кристальное золото – то весь мир будет нам подчиняться. Потому что кристальное золото, это не просто золото. Это какой-то наркотик. Раз воспользовавшись им, люди захотят еще и еще. Больше и больше. Они все буду делать, лишь бы съесть это кристальное золото, несмотря на то, что это гадость еще та. Потому что, как это ни смешно, оно обладает некой силой. Человек съел кристальное золото, у него мозг заработал быстрее, человек преуспел. А если человек понюхал его порошок – то это уже все, он Бог. Правда, действие очень быстро заканчивается, и последствия ужасные. Я сам съел его однажды. И вот кто я сейчас есть. Благодаря этому золоту, я вырвался в люди, меня заметили, я преуспел. Но я очень долго отлеживался после его употребления. Я вместе с тем старым дедом ищу это кристальное золото. Но у нас цели разные. У него подчинить всех своей власти, у меня же – уничтожить это золото.