Татьяна Нефёдова - Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни

Крикс окончательно расслабил мускулы и, сделав несколько шагов, сел на свободный тюфяк. Молодой Матуген ловил каждое его слово.

– Мои раны затянулись, но маленький обломок от зазубренного наконечника стрелы остался в плече, хирурги не смогли его достать. Они сказали, что я больше не гожусь для боевых действий, но могу служить в тихом гарнизоне, охраняя торговые пути. Теперь ты знаешь, как я оказался здесь. Мои старые раны иногда дают о себе знать, но я не стал инвалидом, новобранец. Если ты все еще сомневаешься, попробуй победить меня в кулачном бою. Увидишь, на что способен ветеран армии великого Цезаря! А теперь найди тот железный крюк и вбей его на прежнее место. А еще убери с пола все эти камни – в жилище римских солдат должен быть порядок и чистота. Так велят наши правила.

Готовый услужить старшему товарищу, молодой Матуген помчался искать крюк, улетевший в заросли кустарника, а Крикс растянулся на тюфяке и, глядя на каменные своды пещеры, углубился в воспоминания.

В казарме воцарилась тишина. Пространство под лестничной площадкой, на которой стояли Никита с Дедом, стало на глазах заполняться туманом.

– Ну что, будем и дальше смотреть это кино или пойдем наверх? – спросил Никита. – У тебя там ростбиф в духовке, забыл? Затопим камин, посидим за бутылкой вина… Ах да… У тебя же дрова закончились! Может, ждешь, когда эти люди уберутся отсюда, чтобы спуститься в свой подвал за своими дровами?

Идея была абсурдная.

Впрочем, ему в голову тут же пришла еще более странная мысль:

– Может, лучше пойдем спать, Дед?

И вдруг все закончилось. Будто кто-то без предупреждения выключил свет.

Никита не сразу решился открыть глаза. Кто знает, куда его занесло в этот раз, в каком он оказался времени и в какой компании. Он готов был смириться с тем, что чудной старик опять хозяйничает на его кухне или обедает в его гостиной – за две прошедшие ночи Дед стал ему почти родным. Но что делать с вооруженными мужиками в подвале?

Никита прислушался, потянул носом воздух и осторожно начал осматривать комнату из-под полуприкрытых век. Бледно-розовые цветы на пододеяльнике, деревянное изножье большой кровати – пока никакой опасности. Дальше – мраморный каминный портал, два окна до пола справа, за ними – синее небо без единого облачка. И, кажется, никаких посторонних звуков в доме.

– Полная ахинея, – облегченно буркнул он. – Приснится же…

Тревожный шлейф от ночных приключений не рассеивался, это раздражало.

Хмурый, он побрел в ванную.

Ни душ, ни бритье не вернули его к жизни. В голове крутились ночные образы: Юлий Цезарь, Вогезы, Крикс, Матуген…

Никита позавтракал безо всякого настроения, постоял на балконе с чашкой чая в руках и, наконец, признался себе, что не успокоится, пока не осмотрит подвал. Он и сам не знал, чего ему хотелось больше: то ли найти какое-то подтверждение своим видениям, то ли убедиться, что все это плод возбужденного воображения.

С трудом сдерживая нетерпение, он спустился по лестнице до подвальных антресолей. Здесь стояли они с Дедом, наблюдая за римлянами. Сейчас следов ночных приключений не было и в помине. Вместо занавесей из телячьих шкур стояла высокая, застекленная в верхней части перегородка с металлической дверью. Сквозь стекла виднелась обсаженная кустами дорожка, огибавшая верхнюю кромку холма.

Никита сошел вниз. На грубом деревянном полу остались следы больших ящиков или какого-то оборудования. В той части подвала, где ночью располагалась солдатская кухня, выстроились пустые современные стеллажи. Он сделал несколько шагов к стене и дотронулся до каменной поверхности – она выглядела иначе, чем во сне, но в одном месте была неровная, глубокая выбоина, которая вполне могла сойти за след от вбитого когда-то толстого железного крюка. «Неужели этим камням две тысячи лет?» – подумал Никита. Подобные цифры плохо укладывались в голове. Две тысячи лет в учебнике истории – это одно, а в собственном доме, вот здесь, под рукой – совсем другое. При продаже ему говорили, что подвал гораздо древнее самого дома, но две тысячи лет – нет…

Ключ от подвальной двери торчал в замке. Таким же легкомыслием могли показаться и стекла в половину стены, выходящей на безлюдную тропинку – тихая провинция, все на доверии.

Никита отпер дверь и вышел на улицу. Сияло солнце, щебетали птицы. Свежий ветерок быстро выдул остатки ночи из его взъерошенной головы, и он, наконец, повеселел.

– Бонжур, месье! – раздалось откуда-то сверху.

Никита задрал голову: на балконе соседнего дома приветливо улыбалась пожилая соседка, которая вместе с мужем повстречалась ему сразу после приезда.

– Бонжур, мадам! Рад видеть вас этим прекрасным утром! Разрешите представиться. Меня зовут Никита Шереметев. Я ваш новый сосед.

Он решил, что к пожилой женщине надо подойти именно так, с особыми церемониями. Кажется, она осталась довольна.

– Очень приятно, месье! Добро пожаловать в Лантерн. Я – мадам Куртепляк.

Никита сдержал смех – при всем уважении к мадам, ее фамилия звучала ужасно забавно. Что-то похожее встречалось в школьные годы в детской французской книжке, но, поскольку рассказы были юмористические, тогда Никита был уверен, что такой фамилии в реальности не существует.

Мадам Куртепляк спешила удовлетворить любопытство:

– Откуда вы, месье? Собираетесь ли вы остаться здесь насовсем?

– Я из России, жить здесь постоянно не собираюсь. Но буду регулярно приезжать с семьей.

Никита поспешил обозначить собственный семейный статус, так как мадам насторожилась, услышав, что новый сосед – русский.

«Не волнуйтесь, я смирный», – подумал Никита, а вслух, повинуясь внезапному импульсу, спросил:

– Вы хорошо знали предыдущих хозяев этого дома? Тех, кто жил здесь до меня.

– Здесь жил пожилой мужчина, англичанин, в основном один. Иногда к нему приезжали две молодые женщины, наверное, дочери, но в последние годы и они перестали появляться. Мы здоровались, но почти не разговаривали: он очень плохо говорил по-французски, а мы с мужем совершенно не владеем английским.

– Понимаю… Мерси, мадам!

В голове Никиты судорожно метались обрывки сна – грустные рассказы Деда, его фотографии.

– А что стало с вашим соседом, мадам? Где он сейчас?

Мадам Куртепляк, судя по ее мимике, была удивлена расспросами.

– Не знаю. Мы не раз видели скорую помощь около его дома. Видимо, он болел. Но мы не слышали о том, что он умер… Вряд ли… Наверное, уехал куда-то. Может быть, вернулся в Англию. Разве не у него вы купили дом?

– Дом продавала женщина… – начал было Никита.

И тут в его голове с треском состыковались обрывки воспоминаний. Он как будто на время оглох – одна из двух женщин с фотографии на буфете у Деда была очень похожа на даму, которая продавала Никите дом, только значительно моложе. Вот почему во сне она показалась ему знакомой!