Юлия Леонтович - Легенда белой голубки. Книга I

В помещении по-прежнему было темно, и только уличное освещение кое-как разбавляло темноту и позволяло мне различить его черты.

«Откуда он вообще здесь взялся?».

Какое-то краткое время мы простояли неподвижно, я уловила в его взгляде толику беспокойства.

– Прости, не хотел тебя напугать, – прозвучал отчужденный голос парня.

– Как ты здесь оказался? – это потрясло меня.

– Мне показалось, я услышал, как ты звала кого-то на помощь. Я был в соседней лаборатории.

Я оглянулась за ним, дверь была открыта.

– Дверь была закрыта. Я не могла выйти.

– Наверное, замок заклинило, – монотонно произнес он.

– Нет, она была совершенно закрыта. Я полагаю, уборщица не стала проверять внутреннюю комнату и закрыла кабинет.

– Думаю, в это было легко поверить, это вечер пятницы и занятия давно закончились. А почему ты в лаборатории без света? – только задавши вопрос, он пошел к двери.

– Что-то случилось с электричеством, – ответила я и лаборатория заполнилась светом.

– Невероятно! Что ты сделал?

Парень обернулся ко мне навстречу.

– Дай подумать, может просто включил свет? Или тебе приятно проводить вечера перед выходными в темных помещениях?

Темные отросшие волосы падали на глаза. Внешний вид у него был небрежный, и скажем-таки мрачноватый, а черты лица я бы сказала жестковатые.

«Да парню не помешало бы подстричься».

– Я не вру, дверь была закрыта и выключатель, он не работал! И вообще я не должна перед тобой оправдываться, – с негодованием сказала я.

– Да, я слышал, что девушки не всегда блещут умом и манерами. Но ты даже превзошла все мои ожидания.

– А ты не мог надеть ничего темнее? У нас здесь не карнавал «люди в черном», а колледж. Полагаю, твой вороной жеребец ждет тебя на улице, чтобы дополнить твой устрашающий вид?

Он засмеялся, но в его смехе не оказалось ничего доброго и мне стало не по себе.

– Боишься меня?

– Ну да, конечно… боюсь и трепещу! – ответила я с пренебрежением.

На мгновение мне показалось его глаза стали еще темнее, и чем дольше я смотрела в них, тем труднее было выделить в них хотя-бы проблеска света.

– Так ты хочешь? – спросил он, никак не реагируя на мое замечание.

– О чем ты?

– Прокатиться на моем вороном жеребце, – засмеялся он.

– Дай угадаю, после исключения из колледжа, тебе больше нечем заняться?

Я сделала шаг назад.

«Ты серьезно? Что он может тебе здесь сделать».

– Спешу тебя расстроить, меня перевели в Камберуэлл на следующий семестр. Наверное, теперь мы будем видеться чаще.

– Тогда в следующем семестре и поговорим, а сейчас я опаздываю, меня ждут и мне не хочется провести остаток этого вечера вместе с тобой. Лучше уж одной в закрытой аудитории.

– Не боишься темноты, милашка? – язвительности ему было не занимать.

– Думаю, с тобой и при свете страшновато, – сказала я и практически сразу пожалела об этом. Мне хотелось поскорее оказаться на нейтральной территории, где не будет моего нового и должна признать не совсем приятного знакомого.

– Отлично, в следующий раз я пройду мимо аудитории и оставлю тебя здесь наедине со своими страхами и опасениями, – на долю секунды мне показалось, мы говорим об одном и том же, но это было невозможно.

– Дурак!

– Не стоит благодарности, милашка, – его смех вызвал у меня внутреннюю дрожь.

Подхватив с парты свои вещи, я помчалась прочь с аудитории, на ходу одевая пуховик. Как и предполагалось, выйдя из колледжа, Энни я нигде не увидела. На улице было до жути холодно и темно, хотя в последнее с лондонским освещением не верилось. Несмотря на всю одежду, одетую на меня как на капусту, пронизывающий ветер неумолимо заставлял почувствовать себя нагой.

Именно холод и вечерние сумерки в который раз оживили мои воспоминания, принадлежащие повторяющемуся из ночи в ночь моему причудливому сну.

Едва зимнюю стужу можно было пропустить мимо внимания, но, чтобы забыть о ней, и вовсе не могло идти и речи. Морозный ветер поспешно подгонял прохожих в спину, которые, в свою очередь, перемещались весьма хаотично, ну а некоторые из них – еще и неуклюже.

Пожалуй, и я не выглядела чемпионкой по фигурному катанию, но, к счастью, уже скоро я растворилась в толпе людей, заходивших в лондонское метро.

Яркое солнце слепило глаза, окончательно пробудив меня. Я поняла, что опять уснула на подоконнике. К счастью, сегодня ночь прошла без компании ворона, как у нормального человека. Это вселяло надежду, что мои ночные похождения по пустынным местам закончились.

«Погода сегодня обещает быть прекрасной, хотя и морозной».

Наступила суббота двадцатого декабря, это говорило, как минимум, о двух вещах: во-первых, сегодня я с родителями гуляю по городу, а во-вторых, что небольшой уикенд мамы и папы закончился, и завтра София и Николас возвращаются домой в Оттаву. Моя старшая сестра Лина захотела остаться дома, обещая навестить меня позже. После недавно состоявшейся свадьбы у нас оставалось все меньше времени для полноценного общения. И вновь это расстояние…

Три дня или неделя, думаю, это не важно, сколько времени они со мною не провели бы, его по-прежнему будет недостаточно. Я не хотела, чтобы они уезжали, но понимала, постоянно так продолжаться не может. Им нужно вернуться к работе и своей жизни, которую они оставили на некоторое время, чтобы меня навестить.

С этими размышлениями я пошла к родителям, чтобы посмотреть, проснулись они или нет. Но что-то мне подсказывало, в этом доме так поздно, по всей видимости, сплю только я. В комнате родителей не оказалось, и я зашла на кухню, где они и были. Мама готовила завтрак.

– Ох уж этот Лондон, – доносился голос отца.

– Доброе утро, Уэйтс!

– Привет, милая. Хорошо отдохнула? – спросила мама.

– Да, и я готова к новым свершениям!

Мой отец работает журналистом, а мама – социальный работник. Они познакомились во время международной конференции, где затрагивалась тема «защиты детей и несовершеннолетних молодых людей». Для мамы английский язык не является родным, но она знает его в совершенстве. Она украинка, а отец – англичанин. Когда родители поженились, они были очень молоды и безгранично счастливы.

– Софи, помнишь тот случай с фотографией? – спросил отец, и его лицо расплылось в милой и ностальгической улыбке.

– О чем вы?

– Еще бы, – оживленно ответила мама. – Она была еще совсем ребенком, когда увидела ту фотографию первый раз, – продолжила София за отцом. Казалось, на мгновение прошлое заполнило помещение, но в отличие от родителей, мои воспоминания были скудны.

– Так, я жду подробности…

– Вестминстерский дворец, – объяснил отец, но это мне немногим помогло. – Это было до нашего переезда в Оттаву, как-то вечером к нам пришли в гости наши друзья. Они только вернулись после продолжительного путешествия по Великобритании, и посетили много городов.