Игорь Сотников - Хроники одного заседания. Книга первая

– Ой, оговорился. – Очень вовремя спохватился Яли, а то бы Илья уже знал бы, что думать о нём, волоча его бездыханное тело по обычному маршруту, в сторону того прямого пути за камнем. – Я имею некоторое отношение к заморской стране. В общем, я заморчанин – Поправил себя Яли.

– И какими судьбами тебя сюда занесло?! – чуть было не воскликнул Илья, но промолчал, успев понять, что у каждого есть своя драматичная предыстория, – Заморыш (так Илья сморчка про себя прозвал, что поделать, любит Илья творческий подход к людям) о ней уже рассказал, а Илья о своей и так знал, – которая и бросает в свои крайности человека. «Так вот что меня подтолкнуло на выбор этого крайнего пути», – ахнул про себя Илья, поразившись предусмотрительности насчёт него проведения. После чего Илья вновь возвращает в поле своего осмысленного зрения Яли, и обращается к нему.

– Так бы сразу и сказал, что ты далёкий от местных разумений человек. – Облегчённо вздохнул за дальнейшую судьбу взаимоотношений с Яли Илья. – Теперь-то понятно, почему твоя рожа не столь успешна в наших краях. – По новому взглянув на Яли, Илья принялся анализировать увиденное им на лице Яли. – Ты, так сказать, не рожей не вышел, а просто твоя физиономия, – а лицо есть отражение человеческой души, – несёт в себе иные, трудно понимаемые местным населением смыслы. И теперь сам подумай, как им жить с твоим недоразумением.

И видимо такого разумного подхода к себе, судя по растерянному виду Яли, он совершенно не учитывал ранее. А это ведь даёт огромные надежды на будущее. И Яли быстро осознав это, светлеет лицом, отчего даже в нём проявляется своя некоторая привлекательность, и с надеждой и частично мольбой в глазах, обращается к Илье. – Илья. Ты меня научишь понимать местные смыслы? (Откуда Яли узнал имя Ильи, то это загадка из загадок, которая почему-то совершенно не заинтересовала Илью, посчитавшего, что так и должно быть).

Илья же, сам не зная, почему и, не помня, где он это приметил ранее, внутренне и внешне наполняется значительностью, с оценкой во взгляде обходит вокруг Яли, останавливается напротив него и многозначно говорит. – Что ж, попробуем настроить тебя на нужный лад. – На светлом лице Яли проявляется улыбка. На что Илья немедленно сурово реагирует. – Но запомни, я тебе не нянька. И если ты сам того не захочешь, и не будешь проявлять терпения и полного внимания ко мне, то я за результат не ручаюсь.

– Я буду. – Поспешно заявил Яли.

– Тогда пошли. – Сказал Илья и, повернувшись в сторону лежащего там внизу, в долине, города, на мгновение задумался. Затем посмотрел на стоящего рядом Яли, и с хитринкой в глазах, обратился к нему. – Ну а теперь, по устоявшейся традиции, ты должен бросить вызов городу.

Ну, а у Яли, насчёт этого нет затруднений, – у него на все случаи жизни есть припасённые заготовки, – и он, потемнев лицом, с яростью в глазах, ну и для выразительности своих произнесённых слов: «Я тебя, падла, сделаю!», – резко поднимает вверх сложенную в кулак руку, и начинает ею грозя городу, потрясать.

Правда такая самоуверенность Яли, да ещё на пару с его заносчивостью, видимо приходится не по нраву и кажется преждевременной для взявшего его в ученики Ильи, чья умеренность во взглядах была основой для поддержания его здорового духа. И Илья, только сейчас поняв, какую он взял ответственность, обретя ученика, даёт тому подзатыльника, тем самым остужая его чрезмерные порывы.

И, пожалуй, такой подход к обучению Яли со стороны Ильи был оправдан ответной смиренной реакцией Яли. И Илье, как говорится, два раза не пришлось повторять, раз его учительский авторитет не подвергался сомнению – отношения ученик и учитель, даже несмотря на то, что инициатором учебного процесса явился не запылился сам ученик, не редко переживают стремления ученика оспорить учительский авторитет. Ну а ученик Яли, как натура сама по себе нетерпеливая и беспокойная, видимо и решил не оттягивать решение этого вопроса на потом, и сразу попытался заявить о себе. И вот что из всего этого вышло.

Впрочем Илья, хоть и не догадывался о такого рода сложностях учебного процесса, всё же решил не отступаться, а довести своё дело до своего логического конца. – Да и у них там, в их Замории, всё с головы на голову. – Глядя на Яли, рассудил про себя Илья. – Что для нас культурный код, для них невежество, глупость и просто уму непостижимо. Для нас наглая беспринципность, для них здравый расчётливый подход. Для нас жадность, для них стеснённость обстоятельств. Для нас мазня и головоломка, для них импрессионизм и кубизм. И только одно пока что нас объединяет – мы единодушны в своих взглядах на заморскую для каждого из нас икру. Ну а раз так и что-то всё-таки нас объединяет, то Заморыш не совсем потерянный для нас человек. – Подытожил себя Илья. Затем смотрит на всё же слегка ошеломлённое лицо Яли, и словесно добавляет. – Не говори гоп, пока не перепрыгнешь.

После чего Илья не дожидаясь пока Яли придёт в себя, проговорив: «Хотя поставленные тобою цели, вполне сносны. Замах всегда должен содержать в себе грандиозность», – выдвигается по направлению ведущей вниз в город дороги. Яли же в свою очередь не собирается отставать и он, нагнав Илью, занимает рядом с ним своё место, и дальше они идут скорее молча, чем как-то иначе.

И так до тех пор, пока они… Нет, конечно, не заговорили, а пока их на их пути не встретил похожий на пропускной таможенный пункт, комплекс зданий, под условным названием «Застава».

– Удивительно хитро. – Позволил себе не сдержанность на слова Илья, и всё потому, что действительно так думал. После чего они заходят в одно из зданий, на котором висит приглашающая вывеска: «Приветствуется многое, прощается не нужное» (к этой вывеске и относилось высказывание Ильи). Там же к ним много вопросов, правда только вслух, не возникает, и человек в форменном обличие, выдав каждому из них по анкете, умело уходит пить чай, переведя их в Евклидовую плоскость ответов на заданные вопросы в анкете.

«Цель вашего прибытия к нам?», – прочитав первый вопрос, Илья несказанно удивился такой постановке вопроса. – Как будто и так не ясно. – Выразительно усмехнулся Илья, посмотрев на Яли, который в отличие от него отнесся к делу серьёзно и не позволял себе подвергать сомнению людей из бюрократического аппарата, которым по долгу их службы виднее, что спрашивать, а о чём интересоваться.

– А, наверное, он прав. – Сосредоточенный на ответах вид Яли навёл Илью на мысль. – При всей нелогичности нахождения этого вопроса в анкете, да ещё на первом месте, всё же это логично (логика сложная штука, и местами разрываясь в своей цепочке, она тревожит своей логичной нелогичностью, всего лишь подразумевающие свою жизнь в этой сфере умы философов), что он присутствует здесь. Это как в загсе или в церкви, когда работник государственного учреждения обеих канцелярий, зачем-то спрашивает жениха и невесту о их намерениях, как будто и так не ясно, раз они потратились и сюда пришли. Так и здесь, может для формализма, и спрашивается о цели нашего прибытия сюда. К тому же всякое бывает, – может мы, не столь серьёзны или вообще слепы, и оказались здесь случайно, придя не по дороге, а всё больше лесом. – Покачав головой для убедительности, Илья решил проявить творческий подход к ответу и написал: «Быть серьёзным».