Лисс Захаров - Колдун. Полное собрание

Зак ничего не мог понять – он смотрел на читающих мысли, которые печатали мысленно на печатной машинке, заговорщиков, Офелию. Он растерялся. Наконец, один читающий сказал – я не могу прочесть ее мысли, она что-то скрывает.

– Офелия?

– Я не могу, не надо, Зак – попросила она.

– Уведите заговорщиков и открой им мысли. По лицу Офелии текли слезы, но она исполнила приказ. Машинка быстро печатала лист за листом. Набралась целая пачка. Зак взял ее и начал читать. Задание… охранять, любить и оберегать. Если это называется сексом, я больше не выдержу. Я не хочу детей тем более от него. Он сам Дьявол, вернее порождение Дьявола. Он мне противен. Я не могу больше быть с ним. Но вынуждена притворяться. Он нам нужен, Господи, зачем он тебе нужен. Я не хочу находиться с ним рядом. Вынуждена улыбаться. Исполнять все его желания.

– Не читай. Офелия хотела выхватить бумагу у него из рук, но он отступил к стене и оперся о нее. Прочитал еще несколько листов и бросил в камин.

– Пошли – сказал он Офелии. Они вышли за ворота. Он хотел снять браслет, но он не снимался. Он прошептал сильное заклятие и браслет развалился на куски.

– Забирай и уходи, пока я могу еще держать себя в руках – сказал он Офелии и всунул браслет ей в руки. Потом отвернулся, вернулся в замок и закрыл дверь. Куда делась Офелия он не знал, наверное, побежала с докладом. Он почувствовал, как разрывается сердце на куски и застонал от боли. Перенесся в бордель отца.

– Ты что себе позволяешь – спросил отец, но взглянув в лицо понял, что произошло что-то страшное. Зак стал раздеваться.

– Сделай мне больно – попросил он отца. Народ исчез в туже секунду. А потом Зак почувствовал, как отец обнимает его и жгучая боль распространяется по телу, она была еще не такая острая, чтоб орать, но и терпеть не хватало сил. Наконец он закричал. Когда очнулся, понял, что лежит на медвежьей шкуре, пропитанной кровью, около горящего камина, кто-то накрыл его тонким шелковым халатом.

Болела каждая клеточка.

– Понял, как заигрывать с ангелами? Спросил отец, поднимая его голову и поя из своего стакана вином.

– Понял. Что я один. Такой же, как и ты. Проклятый. Он упал на шкуры.– Умереть хочу. Другой раз он очнулся уже в кровати и попросил слугу принести лотос забвения. Какая разница. Сейчас или потом. Дышать было больно, мысли путались, даже лотос не мог заглушить его горе. Болело сердце. Зак провел так всю неделю, между сном и явью.

– Там к тебе от ангелов приходили – сказал отец.

– Еще раз придут – общипать их и в суп – вместо курицы – понятно?

– Да.

Посланники больше не появлялись. Через неделю он начал вставать с постели, а еще через неделю начал участвовать в оргиях отца. Не то, чтоб ему это нравилось, но и секс ему не был противен. Зато проблем с женой не будет – похохатывал он, сидя в пивной. Он начал разбираться с заговорщиками и довольно успешно. Быстро всплывали имена, которые за собой тянули еще цепь.

Отец уже не успевал следить за ходом событий. Его стали бояться. Он начал пить чай с лотосом, сначала украдкой, а потом не стесняясь. Ум становился острее, но при этом получалось, что он не мог отличить реальность от грез. Отец понимал, что у него на душе, но ничего не мог поделать. Он несколько раз порывался поговорить с сыном, но тот его не слышал. Потом он пришел с палачами. Зак летал далеко, пока низ живота не пронзила острая боль. Он очнулся и увидел на коже исчезающее клеймо лотоса.

– Могу подуть – сказал отец.

– Ты что, охренел?

– Я не могу смотреть как мой сын скатывается все дальше и дальше.

– У тебя есть другие, лучше меня?

– Нету, поэтому и не хочу.

– А меня кто-нибудь спросил, что я хочу?

– Спрашиваю – что ты хочешь?

– Вернуть крестик владельцу и чтоб меня оставили в покое надолго. Заговорщиков сразу в котел и двигаться во времени дальше, скоро придет пора.

– Хорошо.

– Я уеду на некоторое время. Когда вернусь – тогда и начнем.

– Может лучше подождать – время само нас настигнет.

– Можно и подождать. Только ты мне весь кайф обломал. Теперь, если что – своими силами будешь обезболивание делать.

– Лучше так, чем смотреть на тебя, одурманеного.

На другой день Зак одел байкерский прикид и на мотоцикле въехал прямо в портал. Он решил проверить что с особняком. Матильда была еще там. Лиза где-то работала. Он сказал, что может быть заедет на обратной дороге. И поехал дальше на восток. Увидел церквушку, зашел в нее, прошел к распятию, снял появившийся крестик на цепочке и повесил на крест.

– Мы с тобой в расчете – сказал он распятию и пошел обратно. Пошел мелкий и противный дождик. Поняв, что до замка он не доедет, решил завернуть в особняк. Там горел камин. Матильда приготовила ему горячий шоколад. Зак ходил по дому, вспоминая где и что было, где что стояло. Вспомнил про переход в замок, оказалось он еще работал. С работы пришла Лиза и они не сразу узнали друг друга. Зак вырос и изменился, Лиза тоже была другая. Они немного посидели у камина, Зак сказал, что переночует у них, а завтра поедет домой. На диване он и уснул. Ему снилась девушка с длинными волосами, на зеленом лугу, которая берет его за руку. Он проснулся в слезах. Не было этого. Все вранье и фантом. Светало, когда он завел мотоцикл и, не прощаясь, уехал. Замка на месте не было. Он просчитывал вход и так и эдак. Но не мог попасть. Сзади услышал насмешливый голос – И не попадешь, пока мы не поговорим.

– Не о чем нам с тобой разговаривать – сказал Зак, но с мотоцикла слез.

– Ты обиделся на меня?

– Да.

– За Офелию?

– Да.

– Извини, я хотел как лучше.

– Ну почему все хотят как лучше, только меня никто об этом не спрашивают. Отец тоже старался.

– Он-то тебе что сделал?

– Помимо жены? Зак приспустил штаны – внизу живота была багровая лилия.

– Ничего себе.

– А ведь тоже из лучших побуждений.

– А если я скажу, что мысли Офелии были выдумка?

– Я скажу – не ври мне. Устал я от ваших игр. И я не думаю, что это было вранье. Когда браслет треснул, она просто взяла его и ушла. Анабель хоть драться лезла, а эта, совсем без эмоций. Хотя признаюсь, мне с ней хорошо было.

– Это приглашение. Возьмешь? Человек протянул крестик на цепочке.

– Нет. Мне и дома неплохо.

– А теперь ты врешь. Тебе плохо. Ты вспоминаешь те времена, пока не покончил с собой и страдаешь.

– Ты что, можешь время вернуть? Вернее, переписать временную линию?

– Не могу.

– Тогда какое тебе дело? В аду миллионы грешников мучаются – тебе до них есть дело?

– До некоторых да.

– До некоторых… Я устал и хочу домой. Разговор бесполезен. Все давно перегорело. Дай мне проход или мне придется ночевать здесь.

– Ты озлоблен на весь мир. Что ж, проезжай – он махнул рукой. Зак запрыгнул на мотоцикл и через минуту был дома. Через 5 минут пил вино и через 20 уже лежал с женщиной в теплой постели.