Дмитрий Долгов - Двойная жизнь

Руководил этим муравейником Иванов Петр Иванович, бывший завхоз, специалист в хозяйстве, проныра и одновременно ученый, кандидат наук, выпустивший пять аспирантов.

Деятельность свою Петр Иванович начал на заводе мастером, потом перешел мастером производственного обучения, много лет был завхозом, а став директором, защитил кандидатскую, как тогда говорили, «по налаженным каналам», стал преподавать, открыл новую специальность и на момент описанных событий был крепко стоящим на ногах хозяйственником и серьезным человеком. Он был для филиала, как генеральный директор заводов для города: ничего не происходило без его разрешения в пределах стен заведения.

2. Репетировал школьный ансамбль под названием «Молодость»…

На самом деле все не такое, каким кажется.

Мысли автора

Школа. Последний, одиннадцатый, класс. Мальчики и девочки готовятся перейти во взрослую жизнь. Скоро выпускной.

Среди одноклассников я резко выделялся: очень высокий, худой и нескладный. Я напоминал дерево, которое валится то в одну сторону, то в другую. Изгой, как раз из тех, над которыми в «школьные годы чудесные» любят поиздеваться только лишь за то, что они не такие, как все.

Мои воспоминания о школе практически безрадостные: акты издевательства оставили в душе неизгладимый след.

Я просто ждал, чтобы скорее прошел выпускной и можно было уйти отсюда как можно дальше. Отличник – только лишь потому, что «так надо». Я еще много в жизни буду делать вещей по принципу «так надо». Но это будет потом.

Одиннадцатый класс – время надежд, время ожиданий чего-то нового, время серьезной учебы. Много всего еще впереди.

– Привет!

В класс вошла Татьяна – моя соседка по парте, моя первая любовь. Мы с ней любили гулять в парке, смотреть на воду озера, как там колыхались волны.

Таня, дочка священника, – очень своеобразная девушка. Все ее поступки были как у всех и не как у всех. Как это у нее получалось? Кто бы знал. Кажется, она и сама не знала, как это у нее выходило.

– Привет. Химия первым уроком.

– Я вчера учила.

– Я тоже.

Я рад был ее видеть каждый день. Она мне нравилась еще с девятого класса.

Началась химия. Уже пожилая учительница Раиса Алексеевна зашла в класс. Сегодня проводилась лабораторная работа. Таня, как всегда, была ко всему готова. Сколько я ее знал, столько она была именно такой – отличница, порядочная, скромная.

Никто в классе даже не догадывался, что мы гораздо больше, чем просто сидящие за одной партой школьники. Мы не раз были уже друг у друга в гостях, и не только смотрели телевизор, далеко не только… Это был наш большой «школьный секрет».

Мы были вынуждены так поступать. Мы и так были объектом насмешек и не хотели усугублять свое положение, поэтому делали вид, что просто дружим. Оба понимали, что скоро все закончится и за стенами школы ждет другая жизнь.

Закончилась химия, началась перемена. Все разошлись кто куда. Таня сунула мне в руку записку: «Моих сегодня не будет дома. Приходи, если сможешь». Я кивнул.

Прошел день, все уроки закончились. Класс стал расходиться. Мы отправились к выходу.

– Тань, я часам к пяти вечера, – сказал я уже на улице.

– Ладно-ладно, жду, – ответила она, улыбаясь.

К пяти вечера я, попутно купив тортик, пришел к ней домой.

– Привет, заходи, – сказала ее сестра Ольга, открывая дверь и пропуская меня в коридор.

– Таня дома?

– Дома. А может, я на что-нибудь сгожусь?

– Это еще что?! – раздался шутливо-строгий голос Татьяны из другой комнаты.

– Ладно, я пошутила. Уже ухожу. Воркуйте, голубки!

Ольга была замужем и жила в другой части города.

Я вынул из пакета тортик, Таня достала из шкафа чашки и блюдца.

Был наш обычный вечер влюбленной парочки – уже не первый и далеко не последний.

Завтра опять мы будем делать вид, что ничего вчера не было. Это была моя идея: скрывать свои отношения. Не хотелось подавать повод для насмешек язвительным одноклассникам.

Часа два мы сидели за столом, разговаривая, потом Татьяна, как обычно, с улыбкой сказала, показав глазами на спальню:

– Хочешь туда перейти?

– Не отказался бы.

После всего мы еще долго лежали в постели, обнявшись и болтая обо всем подряд, потом снова пили чай.

Мы еще не знали, что со школой ничего не закончится, что, будучи студентами, мы продолжим встречаться, но замуж Татьяна выйдет за другого, родит троих детей, а я стану преподавателем в вузе, кандидатом наук, потом, сменив два места работы, уволюсь из-за взяток. Мы еще не совершили всех хороших и плохих поступков, которые нам суждены. Сейчас мы просто влюбленная парочка подростков, у которых завтра биология, физика и литература.

– Мне пора, – сказал я, с неохотой поднимаясь из-за стола.

– До завтра, Андрюшка, – сказала она, провожая меня до двери.

Я жил недалеко от нее. Было хорошо, ветерок осенний обвевал мои щеки. Черная кожаная куртка была распахнута и болталась на мне.

– Закурить есть? – послышался в ночи голос. Это был Владик – местный хулиган, который жил недалеко от Татьяны и был в курсе всего происходящего.

– Нет.

– Ой, Андрюха, не узнал. Пройтись решил?

– Ладно, Владик, кончай шутить.

– Ладно-ладно. Это я так.

Владик пошел дальше.

Подходя уже к дому, я почувствовал себя немного уставшим.

– Еще надо уроки делать… Ладно, сейчас сделаю.

Вечер перешел плавно в ночь.

На следующий день была физика, и вел ее новый учитель – Сергей Алексеевич, «классный чувак», как его охарактеризовал один десятиклассник. Невысокого роста, полноватый и лысоватый, он уже готовился к выходу на пенсию. Школа была последним пунктом в его трудовой биографии. К нам он пришел после долгих лет работы в интернате. Закалка у этого человека была еще та.

Но свою роль в нашей судьбе он сыграет позже, а пока он просто первый день вышел на работу и весть об этом уже разнеслась по всей школе. Мужчин вообще мало в таких заведениях, он был одним из немногих.

Закончились уроки. Я двинулся в направлении дома. Меня нагнала стайка одноклассников.

– Пойдем с нами.

– Нет, домой надо. Не хочу.

– Ты такой скромный, не стесняйся.

Я не любил их. Я вообще не очень хорошо воспринимал свой класс: слишком много было негативных воспоминаний.

Руководила всем девчонка, про которых говорят «школьная красавица». Ее звали Кристиной. Она была красивой, но ее красота была холодной. Кристина и сама была такой же. Я ее терпеть не мог: хотелось схватить что-нибудь тяжелое и избавить мир от нее раз и навсегда. Нет, я не был жестоким человеком, просто у меня были причины к такой неприязни: школьные издевательства меня доводили до изнеможения.

Был один случай. В колхозе, куда было принято в сентябре ездить со школьниками в то время, я поцапался с одним из ее дружков – и тут такое началось… Тем не менее все встали на защиту именно того парня. Я тогда не выдержал, схватил пустую стеклянную бутылку, разбил ее о дерево и с розочкой двинулся на своего обидчика.