Алексей Кононов - ЧЕЛОВЕК

– Во-первых, патологоанатом. А во-вторых, мне строго-настрого запретили подпускать сюда инженеров из ИМП.

В этот момент Алиса, достав свое удостоверение, чуть ли не ткнула его в нос патологоанатому.

– Департамент по делам с маг-населением, Алиса Расколова. Проводите нас, пожалуйста, к телу, – дружелюбно сказала она и добавила: – Давайте не будем ссориться.

Мужчина неуловимо переменился в лице, словно принимая новые правила игры. Несколько секунд поразмыслил и наконец-то ответил кивком.

– Но сначала вы заполните бланк. Иначе я получу нагоняй от начальства, – он вел нас холодными коридорами морга, где, несмотря на то что на улице был день, царил полумрак, а у меня бежали мурашки по коже. Зато Алиса – хоть бы что, чувствовала себя как дома. Меня же всегда вымораживали безжизненный кафель, металлические кушетки и мигающие, словно в фильме ужасов, люминесцентные лампы.

– Леш, ты как, в норме? – заботливо спросила Алиса.

– В полной, – как можно убедительнее заверил я, хотя три чашки кофе, выпитые сегодня за весь день, реально просились наружу тем же путем, что и попали в желудок.

– Выйдем отсюда, надо перекусить. На тебе лица нет.

– Что, дурно стало? Могу нашатырька предложить, – участливо вмешался патологоанатом.

– Обойдусь.

– Ну, как знаете. Этого добра здесь навалом. Пользуется спросом, когда ученики из меда на экскурсию приходят.

Доктор явно развеселился, интересно, что стало тому причиной?

Когда мы, наконец, миновали этот лабиринт ужасов и вошли в своего рода рабочий кабинет, врач положил на стол бланки. Для меня и Алисы.

– Зачем два? – спросил я.

– Таковы правила, – пожал он плечами.

Кабинет патологоанатома был типичным для врача его направления, работающего в провинциальном городе: бутылка водки, которую даже не удосуживались прятать, находилась в непосредственной близости от граненого стакана, коричневая кожа на стуле времен перестройки местами потрескалась, выпустив наружу слой поролона, на стене громко тикали часы, а в углу, рядом с окном, сиротливо приютился скрипучий шкаф.

– Ну, вы пока тут посидите, а я приготовлю тело, – доктор вышел, оставив нас одних.

Алиса послушно уселась писать, а мне что-то не давало покоя, мешало сосредоточиться. Вот только что, определить не мог до того момента, пока взгляд не наткнулся на пепельницу. В ней среди прочих выделялся окурок «Беломора», того самого, что курил Никита.

– Черт! – выругался я.

Алиса подняла на меня испуганные глаза, однако времени объяснять не было. Я уже несся из кабинета, пытаясь определить направление, в котором скрылся патологоанатом.

На секунду замер, прислушиваясь к звукам, но Алиса, быстро сообразившая, что мы только что допустили промашку, опередила меня.

– Туда! – ткнула она стволом пистолета. И когда только успела достать?

Мы кинулись вдоль коридора, свернули направо. Ногой задел одну из кушеток, на которой лежали медицинские приборы: скальпели, захваты, щипцы, пинцеты. Все это с противным звоном рассыпалось по полу.

Дорогу преградила железная дверь. Подергав за ручку, поняли: открыть не получится, а вышибать такую – только здоровье портить.

В это мгновение взгляд моей надзирательницы наполнился сиянием. Она колдовала прямо так, сходу, без предварительной подготовки, без тайных слов и пассов руками. Железо на двери заскрежетало, затряслось, завизжало и, расходясь из самого центра аккуратным кругом, стало сворачиваться тонкими завитками, открывая брешь.

Захватывающее зрелище длилось секунд пять и было невероятным – дверь раскурочило просто фантастически. Даже сейчас я сумел это оценить.

Выхватив пистолет из кобуры, первым ворвался внутрь: патологоанатом застыл над мертвым телом мальчика со склянкой в руках.

– Стоять, стрелять буду! – гаркнул я.

Но его это мало волновало. Он перевернул склянку, и жидкость потекла наружу, прямо на грудь мальчика. Та начала дымиться.

– Нет, Леша! – раздался крик Алисы. – Он под чужой волей!

Грязно выругавшись, схватился за пантакль и, призвав на помощь силу, отшвырнул гребаного эскулапа к стене.

Колба с серной кислотой разбилась о кафель.

Я пулей метнулся к нему. Не церемонясь, заломил руки за спину, надел наручники. А затем яростно встряхнул и, развернув лицом к себе, схватил за грудки:

– Кто ты, мразь? – вопль вырвался из самой глубины.

Доктор отрывисто засмеялся:

– Бог конечно!

– А если пулю промеж глаз, Бог останется жив? – пистолет уперся в лоб патологоанатома.

– Всегда есть выбор. Хочешь тоже стать Богом, спусти курок, – совершенно спокойно сказал он.

– Не надо! Он провоцирует тебя! – вмешалась Алиса.

Черт! Убей я сейчас этого человека, в сознание которого влез маг, умрут, вероятно, оба. Связь еще не разорвана. Но какова цена: пожертвовать одним ради того, чтобы уничтожить настоящее чудовище.

Так кто же я?

Бог?

Или человек?

Дуло пистолета задрожало в руке. Доктор победно улыбнулся. Где-то я уже видел подобную ухмылку. Много лет назад.

– Человеку, увы, не дано одолеть Бога, – уверенно произнес маг, находившийся сейчас в теле патологоанатома.

А потом все исчезло.

Маг пропал из сознания своей жертвы. Связь разорвалась.

На меня уставился трясущийся от ужаса врач. Зрачки бегали из стороны в сторону, ноги не держали его. Всем своим видом он молил о пощаде.

– Н… не надо… кто вы? Что я здесь делаю?

Я медленно спрятал пистолет назад в кобуру:

– Все в порядке… Вы живы. Это главное.

Алиса стояла за спиной, не спуская с меня пристального взгляда. Наверное, пыталась понять: не вмешайся она, убил бы я невиновного?

Я и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос.

Пентаграмма на теле мальчика была не просто уничтожена – от нее ничего не осталось! Единственный след, ведущий к неизвестному магу, оборвался.

– Теперь ты мне хотя бы веришь?

Алиса коротко кивнула.

Да. Она верила мне. И была совершенно не удивлена, узнав, что маг – не вымысел нерадивого оперинженера.

– Звони своим. Надо уберечь последнего возможного свидетеля! – велел я и вышел прочь. Подальше от этого жуткого кошмара, бесцеремонно ворвавшегося в мою далеко не безгрешную жизнь.

В приемной было тихо.

Пока мы с Алисой дожидались от Горыныча приглашения на разбор полетов, из-за двери соседнего кабинета еле слышно долетали обрывки научно-популярной передачи о маг-профессиях. Сейчас речь шла именно об оперинженерах и о происхождении этого названия.

Я вслушивался в голос телеведущего, который сообщал давным-давно известные всем факты:

«Оперинженерами называют тех, кто использует разработки ИМП в боевых действиях. Теперь понятно, почему к названию профессии принято добавлять приставку «опер», но почему все-таки «инженер»? Это слово, некогда обозначавшее человека, окончившего соответствующий факультет, появилось совсем не просто так.