Алексей Кононов - ЧЕЛОВЕК

Трижды внимательно осматриваю лестничный пролет: зловещих кругов с дьявольскими звездами не видно. Ступаю на первую ступеньку. Вторую. Третью. Сверху раздается скрип, предположительно, как раз на третьем этаже.

– А вот ни хрена у тебя не выйдет! – долетает, отскакивая от стен, раздраженный голос.

Недолгая возня, и Владимир Николаевич, заржав во всю глотку, удаляется обратно. Чувствую, как напряжение в воздухе постепенно исчезает, холод, пусть и не окончательно, отступает.

Значит, снял чары или направил в другую сторону.

Медленно, шаг за шагом, поднимаюсь до третьего этажа. Дверь с номером сорок три старая, деревянная. В наше время железные ставят те, кто желает защититься, а такие вот – оставляют нараспашку, мол, входи, коли не трус.

Достаю из кобуры пистолет. Придирчиво осматриваюсь вокруг: нет ли ловушек.

Все поверхности чистые.

Уже потянувшись к дверной ручке, чувствую тут что-то неладное, спохватываюсь и вовремя отдергиваю руку. Пространство вокруг нее так и звенит от напряжения. Того и гляди шарахнет разрядом неизвестно чего.

Прикладываю медный пантакль обратно к груди. Ближе к сердцу. Так, говорят, лучше: сила приходит правильная… Бормочу защитную мантру, а вслед за ней боевую.

Секунд сорок буду неуязвимым к воздействию второго и отчасти третьего уровней. Если же Владимир Николаевич каким-то образом овладел силой сверх третьего, тогда… но лучше об этом не думать.

«Ничем он таким не овладел», – успокаиваю себя. Наверняка рядовой алкаш, в котором проснулась сила. Сейчас таких пруд пруди. А водка плюс новые способности равно поехавшая крыша. Причем поехала она в кратчайшие сроки. Месяца два-три. Однако находчивый оказался, смекнул, что искать в Интернете. Тут и высоких скоростей не надо, так, скачал пару книжечек – и привет, да здравствует новоиспеченный маг с манией величия. Не ровен час, богом себя объявит.

Видали мы таких богов и богинь: сплошь шушера, маньяки двадцать первого века, которые, заполучив на халяву силу, утратили человечность и провозгласили себя великими.

Пантакль заработал на полную катушку, гнев подхлестывал, притупляя инстинкты самосохранения.

Ну, с Богом! На этот раз с настоящим… Теперь не то что дверь, десяток взрослых мужиков не проблема.

Выламываю полотно, обдирая костяшки пальцев до крови. Сломанные чары трещат, но вреда не причиняют. Еще тридцать секунд – не успею, помру. Вваливаюсь в прихожую, четко оценивая обстановку: прямо по курсу кухня, на столе бутылки с коньяком – отмечал, мерзавец, собственную коронацию, в воздухе витает сильный перегар. Направо – еще две комнаты. Тут же бросаюсь в зал и… поскальзываюсь на бутылке! Нога предательски устремляется к потолку, а затылок, наоборот, к полу. Тело с грохотом принимает горизонтальное положение.

Из дальней части коридора, где находится зал, доносится хохот.

Я свирепею.

– Я инженер Алексей Сказов, прошу сдаться без боя! – фраза звучит так неубедительно, что я и сам не верю. – Хотя с удовольствием прикончу тебя, ублюдок.

– Ну, попробуй, инженер! Только пшикалку свою убери, не поможет.

Остается двадцать секунд…

Не боится, значит, пистолета. Дело дрянь! Но дороги назад нет.

Пулей влетаю в зал и… озираюсь в пустоте. Никого. Только огромная кроваво-алая пентаграмма на стене. Владимир Николаевич, словно призрак, неожиданно появляется сзади. Удар по голове напрочь лишает меня способности трезво соображать, отшвыривая в сторону, как тряпичную куклу. Будто и нет во мне восьмидесяти с лишним килограммов.

Опытного инженера обыграл пенсионер в резиновых тапочках, рваных тренировочных штанах и замусоленной майке… Комично и невероятно стыдно!

Остается десять секунд. С трудом поднимаюсь на ноги. Слегка пошатывает, кажется, сейчас вырвет. Заработал сотряс, не иначе. Но силы еще есть. На один завершающий удар хватит.

Рывком бросаю себя к противнику, на ходу впустую щелкая пистолетом. Бесполезно. Пули отказываются лететь в цель. Зато кулак с наслаждением настигает челюсть. Владимир Николаевич слегка удивлен тем, что я смог подняться после такого удара, а потому стоит неподвижно, пока могучая сила не впечатывает его в потолок.

Сыплется штукатурка, противник вместе с ней оседает на пол.

Все кончено.

Остается ноль секунд.

Успел!

Пантакль перестает действовать. Подхожу к пентаграмме и яростно сдираю виниловые обои с цветочками, на которых она нарисована. Больше он не сможет колдовать. Никогда. Уж в этом никаких сомнений.

Направляю ствол пистолета в голову Владимира Николаевича. Резкий телефонный звонок возвращает к реальности: всеведущий Виталик даже за сотню километров чувствует, что я собираюсь сделать. Однако же он не может знать наверняка, как все случилось, верно? Верно.

И с этой мыслью я нажимаю на спусковой крючок.

Физические законы действуют во всю мощь – пентаграммы-то больше нет. Пуля послушно выстреливает и ложится прямёхонько между глаз нерадивого мага.

Телефон умолкает.

Под ногами шуршит всяческий мусор: обертки от «Кит Ката», недоеденная шоколадка «Аленка», несколько банок «Ред Булла», ненавистная бутылка, на которой угораздило поскользнуться. Пинком отшвыриваю ее в сторону, та разбивается на множество осколков, ударившись о тупой угол стены. Выхожу на лестничную клетку и оглядываюсь: дверь, к сожалению, прикрыть не получится. Жильцы, когда придут в себя, обязательно заглянут и обнаружат убитого соседа. Шуму поднимется!

Ну и черт с ними.

Отправляюсь наверх по этажам. Найти бы сейчас родителей Никиты. Мать, конечно, будет в шоке, но самое страшное уже позади. Это главное.

Обезвредив оставшиеся ловушки – их обнаружилось еще три, начинаю звонить в квартиры. Наконец мне открывают. Взрослый мужчина с трехдневной щетиной и заплывшими глазами.

– Помощь нужна?

Он долго соображает, прежде чем неуверенно промямлить:

– Н-н-нет…

– Вы знаете, в какой квартире проживают Афанасьевы?

– Конечно, – уже более внятно отвечает он, – в сорок третьей.

– ЧТО???

– Ну да. Только Маринка сейчас в больнице. Там отец да сын, Никитка.

Внутри у меня все оборвалось.

Молнией проносится в голове поступивший запрос: обратилась женщина, просила проверить дом, звонила из больницы.

Кидаюсь вниз, забыв о всякой осторожности. Скорее, скорее проверить мальчика! Хотя пантакль больше и не дает сил, дверь подъезда с грохотом срывается с петель, когда я вываливаюсь на улицу. Дождь одержимо хлещет по лицу, вдалеке сверкает молния, раскатываясь тяжелыми ударами, над головой рокочет гром.

Рывком распахиваю дверь машины и… обмираю: передо мной сидит Никита. Точнее, его безжизненное тело. Из-под майки выглядывает черный круг. А во лбу зияет кровавая дыра.