Николай Бершицкий - Записки дорана. Записка вторая: Город садов

Колдун тем временем обходил границу поляны, шепча заклинание нараспев. «Чего он добивается?» – задумался эльф. Привесив меч на левое бедро, а кинжал на правое, он захотел выяснить это лично, но замер на первом же шаге. Почему-то желание говорить со странным стариком вдруг отпало. Выкроив минутку перед походом, Нуаллан достал из сумки журнал погибшей сестры и перо. Не запечатлеть встречу с дикими людьми было бы преступлением.

Нуаллан хорошо ориентировался в лесу, а в этом лесу – отлично. Поскольку он сам свернул с дороги в чащу, вернуться обратно не составило труда. Лохматые люди бубнили на своем языке, выкатывая глаза и размахивая руками. Похоже, то, как эльф уверенно и быстро вывел их на проезжую дорогу, они приписали к неким магическим познаниям этого жителя леса. Сами они точно блуждали бы еще неделю. Доран же не стал развеивать их суеверного уважения, поясняя, что знал, куда идти заведомо. Пусть верят, будто эльфы и правда обладают необычными силами, к тому же, это отчасти правда. Но уже на колее дороги уверенность испарилась, ее подменила осторожность. И весьма своевременно. Как знал, Нуаллан замер в зарослях кустарника, перестук копыт послышался со стороны Бога-Фроис. Он кивнул людям, просовывающим сквозь колючие ветки шиповника широкие «обезьяньи» лица, чтобы те не торопились. Главарь прислушался к совету. Он, верно, сам замечательно понимал, что незнакомцам с их внешностью лучше не выпрыгивать на дорогу перед эльфийским патрулем, готовым к неожиданностям. Принять этих дикарей за демонов легче легкого.

Доран скрывался по не менее серьезным причинам, а то и более. Дезертировать в такой трудный момент! На вряд ли капитан Фойртехерн станет слушать оправдания про пропавшую семью и личные интересы. Нуаллану самому стыдно было сознавать свой поступок, в душе он клял свое предательство, сердце разрывалось между долгом сына и брата и долгом воина и защитника Аллин-Лирра. Но раз уж ввязался в историю, нужно идти до конца. Надвинув ветки на лицо, он присел на одну ногу, подбородок положил на колено другой и весь сжался, втянув плечи. Ни один самый зоркий эльф не заметит собрата, если тот так притаился в зарослях, накинув на голову и плечи плащ. И хотя доранские плащи в отличие от салатовых плащей саров и зеленых плащей рядовых воинов (как правило, знающих не больше двух танцев войны и называющихся воинами только условно) имели цвет пожухлой осенней листвы, скрыть в кустах или среди деревьев с сочными листьями могли превосходно.

Поднимая маленькие всплески пыли, по дороге скакали три всадника. В отряде Гиллагана кавалерии не было, а единственные кони, тащившие повозки, разбежались от чудовища Вискуса возле Обелиска порчи. Значит, послал их не баннерет, во всяком случае, пришли они не с ним. Возможно, воинов отправил в разъезд капитан Фойртехерн, должно быть, уже достигший Суг-Меаса, издали да еще из засады заметить его герб не получилось. Однако по здравому разумению гонцы капитана должны были двигаться с другой стороны, от Города садов. Нуаллан проводил их взволнованным взглядом, стыдясь своего положения: знатный воин при дворе Аэдана прятался от сородичей, как последний разбойник. Люди дико зыркали на эльфов, вертя в руках дубины и топоры.

– Вы не поднимете оружия на эльфа, пока мы идем одной тропой, – строго сказал он варварам.

– Мы не поднимем, – пообещал колдун, – но они сами могут. Наше племя никогда еще не позволяло убивать нас без боя.

– Они не станут, – уверил Нуаллан, тут же засомневавшись. В последнее время для обитателей Аллин-Лирра многое изменилось, война переделала эльфийский народ, сердца ожесточились, пройдя через демоническую печь. – Нужно держаться дальше от дороги, – изменившимся тоном сказал доран, пятясь в кусты.

Глинис поморщила носик и с сомнением покачала головой.

– Тут два шага до Суг-Меаса, можно перебежать дорогу и уйти полями.

– В полях нас даже слепой заметит, – возразил Нуаллан. – А тут полно соколов Фойртехерна, взгляни, вон они кружат. Если здешние леса не сильно изменились за годы моего отсутствия, я смогу провести нас окольным путем. Так мы с друзьями ходили к реке Алльт Гарб, что впадает в Поющее море на юге и течет параллельно с Золотой рекой восточнее. Это дольше, намного дольше, но иначе не получится.

Отведя целительницу в сторону, так, чтобы дикари не могли его услышать, доран пояснил:

– Я не уверен, что мы пройдем без последствий. Я знаю суровый нрав Фойртехерна и Гиллагана, у меня хватило времени с ним познакомиться. Наверняка капитан стражи уже решил, какой толщины веревка выдержит мою шею. А в такой компании нас вообще примут за предателей, при встрече пустят стрелу в сердце. Эти люди кажутся нехитрыми, однако я не могу за них ручаться, а что же взять с наших воевод?

– Да я нутром чую, дело плохо кончится, – взмолилась громким голосом Глинис. – У меня бывают предвидения, я вижу кровь… Давай не пойдем…

– Пусть оно плохо кончается, но уже там и для меня одного. Если бы только добраться до стен Города садов, тогда мы затерялись бы на его цветущих улочках или в Садах Мэлдуна, – вдруг доран замолк и обхватил голову руками. – Что я творю? Дану, прости меня! Зачем я влез в это? Как найти теперь родню? Их обвинят в соучастии… Пусть боги судят, – вернул он самообладание так же резко, как потерял его минуту назад. – Будь, что будет, но обещай мне, Глинис, что поможешь мне, пока это не станет опасным для тебя. Я же в свою очередь обещаю тебе, как только мы доберемся до отряда эльфов, я отведу тебя к ним.

Девушка воздушно улыбнулась, по-сестрински обняла Нуаллана, хотя на ее лице еще виднелись тени страха и сомнения, и побежала за оставленной сумкой. Изгнанник поднялся с колен, еще раз проверил дорогу, от которой веяло опасностью, и обратился к людям, слоняющимся меж деревьев.

– Пойдем через лес, доверьтесь мне и поклянитесь, что и я могу довериться вам. В конце вы получите золото, причитающееся вам по праву.

Ветви нагнулись над головами путников темно-зеленой бесконечной аркой, Нуаллан решил сделать приличную дугу, чтобы уж наверняка миновать дорожные патрули. Из-за этого они бродили до вечера, удаляясь от дороги в самую глушь. Но в этой части хвойного бора он ощущал нечто чуждое и опасное. Рядом с Суг-Меаса произошло что-то необычное, падение защитной башни и ее взрыв, все это выбросило слишком много магической силы и могло порвать ткань Мироздания. Эльф отчетливо почувствовал запах мертвечины, нежить все еще рыскала вокруг сокрушенного демонической ордой города. В туманной гряде стволов мелькали странные тени, люди тоже увидели их.

Колдун остановил соплеменников и созвал их в круг. Нуаллан недовольно фыркнул и отошел к ближайшему дереву, откуда мог наблюдать за производимыми спутниками действиями. Старик, упорно умалчивающий свое имя, словно, вскрой он его, узнавший это имя, получит над ним власть, полез в суму. Поводив пальцами, похожими на корни, в грубом мешке на ремне, висящем у него на плече, колдун вытащил плетеную куклу. Люди склонили косматые головы и забормотали громким шепотом какие-то тайные слова. На шее у каждого также висел оберег из кости или зуба, дикари взялись за них и оттянули по направлению к кукле во всю длину шнуров. Старик начал громко говорить непонятные эльфам слова, угрожающе тыкая в темноту погружающегося в ночь леса.