Александр Варламов - Космические приключения Стаса и его друзей

Ну а сейчас, когда на Пирэйсе много лет продолжается зима, ящеры вынуждены жить под куполами в условиях ограничения ресурсов и пищи. И чтобы прокормить себя, свою самку и детёнышей, которые в очередной раз должны были вылупиться, Чак вынужден был периодически летать на эту далёкую планету за всё новыми и новыми кваркерами для воплощения захватнических планов Ролга.

– А почему мы ловим только детёнышей кваркеров? – спросил однажды Чак Ролга. – Их же тяжело ночью поймать на улице. Обычно они спят в своих домах. Гораздо проще по ночам ловить взрослых. Некоторые из них даже спят на улицах, иногда просто в каких-то коробках. Даже особых усилий не надо прилагать.

– А ты не понимаешь? – отозвался Ролг. – Мы же засовываем их в наших роботов, а в них могут влезть только дети. Взрослые туда не помещаются. А без роботов и со взрослыми особями любой ящер может справиться одним ударом хвоста. Из них плохие бойцы получаются. Только зря летать будем, никакого проку. Другое дело их детёныши. Стоит им только подмешать в питьё голта, и они совершенно теряют волю и делают то, что им говорят, даже не думая. Поэтому мы берём их и тренируем прямо в роботах, чтобы они сжились с ними. И уже через неделю я смогу направить их на этих выскочек из Клебало. Правда, от голта кваркеры через полгода совсем с ума сойдут, – помолчав, продолжил Ролг. – Придётся их убивать, чтобы они не набросились на нас. Ведь от роботов нет спасения. Зато, когда мы захватим соседний город Клебало, и его жители станут нашими рабами, мы получим все топливные шахты, которые остались после катастрофы на планете. И тогда я смогу диктовать свои условия всем остальным городам. Мы все станем богатыми, и у каждого из нас будут рабы и голт.

Чак снова кивнул и отвернулся. На экране ничего особенного не происходило – одни точки неторопливо надвигались на другие. Конечно же, он не верил Ролгу. Рабов не будет у всех жителей их купола, только у Ролга. А голт Чак не пил, потому что от него у нормального ящера ехала крыша. Даже Ролг раньше, пока домой не вернулась его мама, лечившаяся в больнице Хрыка, был нормальным и дружелюбным ящером. Мама Ролга научилась у безумного профессора разным страшным и странным вещам. Например, варить это зелье, которое Ролг называл голтом. Любой, кто его попробовал, становился совсем невменяемым, очень злым и эгоистичным. Сначала на некоторое время, а затем, когда принимал голт снова и снова, в ящере всё меньше оставалось нормального и проявлялось всё больше пугающего и злобного.

– Пойду всё-таки развлекусь, – сказал Ролг, потирая лапы, и поднялся из своего кресла, аккуратно вынув хвост из специального отверстия в нижней части.

Он подошёл к ящику, в котором находился аварийный набор и оружие для пилотов, вынул оттуда чёрный жезл и вышел из капитанской рубки.

Чак вздохнул, покачал головой и уткнулся в экран. Ему не нравилось без необходимости мучать живых существ, пусть даже это были и кваркеры, но идти против Ролга он тоже не хотел. Ролг был его работодателем и, если бы захотел, в любой момент мог лишить его работы, как и любого ящера в их городе. И тогда всё.

Ролг шёл по коридору, плавно помахивая хвостом и цокая по полу когтями задних лап, и думал, что эти звуки похожи на звуки приближающейся судьбы, от которой детёнышам не убежать. Ему так понравилось сравнивать себя с судьбой, что он задрал кверху морду и раскатисто захохотал. Эхо разнесло хохот по всему кораблю. И даже у Чака, сидящего в рубке, когда он услышал его, мороз пробежал по коже.

Ролг подошёл к люку, отделявшему трюмные помещения от помещений для экипажа, и когтем набрал код доступа на специальном табло. Ему надо было сначала откачать наркотический газ из трюма, чтобы он сам мог туда войти. В эти моменты Ролг всегда думал, что бы было, если бы он случайно ошибся и вместо откачки газа ввёл код подачи наркотика в каюты экипажа. Это сделали разработчики судна специально на случай мятежа или захвата корабля пиратами, и, конечно, его нельзя было ввести случайно. Система на этот случай запрашивала капитанский код, который мог ввести только сам Ролг. Причём сделать это с любого места на корабле и даже по рации удалённо, находясь в пределах действия радиосигнала.

Пока Ролг мечтал, как он однажды подшутит над командой и пустит им наркотик вместо воздуха, находясь подальше от судна, табло мигало индикатором очистки трюма от газа. Через пять минут мягко щёлкнул замок, и люк открылся. Ролг пригнулся, переступил через бортик люка и вошёл внутрь, пройдя по небольшому мостику, находящемуся на высоте трёх метров над моторным отсеком. Оглядевшись, он выбрал самую большую капсулу и без труда вытянул её из стены. Внутри капсулы находился ребёнок. Но почему-то он не спал, как остальные, а просто лежал с открытыми глазами.

Ролг насторожился, но потом подумал, что так даже лучше, – не надо будет ждать, пока это гадкое бесхвостое гладкокожее существо придёт в себя, – и рывком вынул ребёнка из капсулы. Стас, а это был он, скрипнул зубами от боли, когда жёсткая шершавая лапа выдернула его из капсулы и швырнула на пол.

Мальчик поднялся с холодного гладкого пола и выпрямился. Его макушка доставала максимум до пояса ящера. Оглядевшись, он увидел, что стоит на небольшом мостике над какими-то механизмами. Ему было страшно от всего того, что происходило с ним и его друзьями. Как вместо любования лунным затмением они оказались на каком-то корабле с огромным ящером. Он находился на относительно небольшой высоте, но, несмотря на это, почувствовал напряжение. Да ещё и эта зверюга, которая его бросила на пол, чуть не оторвав руку.

Стас поднял голову и посмотрел в глаза рептилии. А глаза у неё были такие, что ночью лучше в них не смотреть, – можно потом не уснуть от страха – большие, с чёрными вертикальными узкими зрачками и неподвижные. Казалось, у ящера нет век и он никогда не закрывает глаза. И от его тяжёлого взгляда сердце ушло в пятки.

– Чего тебе надо? – закричал мальчик. – Мы же просто шли посмотреть на лунное затмение, никого не трогали! Отпусти нас!

Ящер поглядел на мальчика и, оттолкнув его к противоположной стене, поднял лапу с зажатым в ней жезлом, навёл его на ногу ребёнка и нажал красную кнопку. Из края жезла вырвалась молния и попала Стасу в колено. Ему показалось, будто он опустил ногу в крутой кипяток и одновременно в ледяную крошку. Нога подкосилась, и Стас, не удержавшись, упал, а ящер, задрав морду вверх, гулко захохотал.

«Да он же психопат», – подумал Стас и начал отползать подальше от ящера. Но тот, заметив, что мальчик шевелится, навёл на него жезл и снова нажал кнопку. На этот раз разряд попал Стасу в плечо. От удара его развернуло и отбросило к стене. Сразу онемела и перестала шевелиться рука.