Виктор Вассбар - Спираль Эолла. Часть третья. Возвращение на Гаур. Книга 1. Седьмое включение. Книга 2. Теократия

– Не берусь противоречить, милая, ибо не знаю, какие здесь бывают зимы, поэтому остаётся верить тебе на слово, – не отрываясь от работы, ответил Эур.

– Прекрасный у меня муж! Со всем соглашается! Хоть бы поспорил разок, прям какая-то идиллия! – не удовлетворённая столь незначительным ответом, воскликнула Наэла и, секунду помолчав, как бы рассуждая о чём-то, бросила в сторону Эура. – Мы что… с тобой играем в верю-не верю!? Просто райская жизнь! Я с тобой разговариваю, ты мне веришь, а вот если я тебе скажу, что завтра пойдёт дождь, ты что… и в это поверишь?

Оторвавшись от работы, Эур с удивлением воззрился на Наэлу. В его голове кружились разнообразные мысли, одна хуже другой. Он думал, что Наэла устала от него, разлюбила, что стал противен ей, и она живёт с ним лишь из необходимости.

– Стала редко подходить к печи для приготовления пищи, отказывается есть приготовленные мной блюда, и даже отказывается спать со мной в одной постели.

Всё эти мысли налагало на душу Эура тяжёлый отпечаток, он замыкался, отчего Наэла ещё более распалялась и всё чаще становилась реактивной, с частой сменой настроения от высокой активности до упадничества. Эур не мог понять причину её столь резкого охлаждения к себе, всячески старался угодить ей, в чём-то помочь и предупредить вспышки необоснованной обиды и импульсивности, но это ещё более раздражало её. Его молчание и согласие со всем и во всём она компенсировала выговорами в его адрес и неумолчной говорильней, порой носящей энцефалопатический характер.

– Я с ума схожу от скуки, а тебе хоть бы что! Ты даже вмешиваешься в приготовление пищи, – Наэла осеклась и на миг умолкла, осознав, что уже давно не стояла у печи, – и вообще, она стала не вкусная и какая-то противная, а за дверью снежок, – мечтательно, – и он пышный, пусть даже и по колено, но зато нежный, как… как… – окинув жилище взглядом, – как вот этот мех, – найдя сравнение с устланном на своей постели покрывалом, на котором сидела, выговаривалась она и неожиданно требовательно, – я хочу по нему погулять! Хочу простора, хочу глоток морозного воздуха, а там… а здесь… а здесь мне душно. Вот!

– За порогом нашего жилья сегодня очень холодно и ветрено. Слышишь, как воет метель?! – сказал Эур и предложил повременить с выходом наружу. – Уверен, вьюга и снегопад скоро прекратятся и мы обязательно совершим прогулку по нашей долине жизни.

– Порог, метель, снегопад! А мне это нравится, вот! И вообще, если он такой глубокий я вот встану сейчас с кровати, выйду и поползу по нему. Летать хочу, понимаешь, или нет? Я хочу летать, а в лесу вкусные ягоды! Их сейчас прибил мороз и они стали сладкие-сладкие, – прикрыв глаза и покачивая головой, как бы от ощущения вкуса сладости, – нет, я поползу, я окончательно решила, поползу, – твёрдо проговорила Наэла и вдруг неожиданно, даже для самой себя, звонко засмеялась, представив, как ползёт по глубокому пушистому снегу, разгребая его руками. – Эур, милый, а давай поползём вместе. Ты большой, будешь утрамбовывателем снега, а я… ха-ха-ха… а я… А кем же буду я? – призадумавшись, – а не всё ли равно кем, хоть кем, лишь бы ползти к сладким ягодам, – и снова требовательно, – хочу! Хочу сладких ягод! Слышишь, Эур, хочу много красных, сладких ягод! Хочу, хочу, хочу!

Ударяя кулачками по покрывалу своей кровати, Наэла требовала от Эура немедленного выполнения своей прихоти.

Отложив в сторону дощечку, Эур улыбнулся и спокойно проговорил:

– Что ж, требование моей милой жены для меня закон. Готовься к выходу в лес и именно сейчас.

– Сейчас?! – удивилась Наэла. – Но там воет метель, мы не сможем пройти и пяти шагов. Нас смешает со снегом и унесёт неведомо куда, да… мы и утонем в снегу. Ты что, совсем ничего не видишь, посмотри в окно, там сплошная белая стена! И вообще, никуда я с тобой не пойду! Я что… совсем из ума выжила что ли! Ну, уж нет, если хочешь, иди сам, а меня за собой не тяни, мне и здесь хорошо! Здесь тепло и уютно, – сжавшись в комочек, ответила Наэла, и от умиления прикрыла глаза.

– Ты же только что говорила, что хочешь видеть меня утрамбовывателем снега и ползти за мной за какими-то неведомыми ягодами.

– Мало ли что я говорила! Это было давно, вот! А сейчас я уже ничего не хочу, я устала и хочу спать, – зевнув, ответила Наэла и приклонила голову к пушистому тёплому валику, служившему ей подушкой. Вскоре по пространству жилья разнеслись её лёгкие посапывания.

Подбросив в топку печи уголь, Эур взял ранее изготовленные дощечки, – самые длинные и более широкие, нежеле другие две лыжи, уложил их на пол и приторочил к ногам крепкими ремнями. Потоптался на месте и, чмокнув от удовлетворения губами, сделал два шага.

– Прекрасно! Всё очень прекрасно! Теперь мы можем легко передвигаться даже по глубокому снегу, я в этом уверен. Не зря же память показала мне эти предметы. Я даже ходил на них во сне и довольно успешно! А всё, что преподносила и преподносит память полезно и нужно для жизни.

С каждым днём Наэла всё чаще говорила об усталости, стала раздражительной и в течение дня неоднократно ложилась спать. Если в первый раз сон её длился не более десяти минут, то с каждым новым днём он стал нарастать по времени, и в тот день, когда Эур полностью закончил работу над своим последним изобретением, он удлинился уже в десять раз.

Утром следующего дня, открыв глаза, Наэла повела ими по серому пространству жилища, увидела Эура и, улыбнувшись, произнесла:

– Я видела прекрасный сон, в котором только мы, – ты, мой милый, и я. Мы шли по кромке берега, сияющего бриллиантовыми искрами, наши ноги омывала лёгкая тёплая волна, и мы смотрели вдаль, туда, где на глади лагуны стояла прекрасная яхта под голубыми парусами. Ты держал мою руку в своей руке и что-то говорил, но я не могла разобрать твоих слов, ты говорил на каком-то странном, но звучном языке. – И вдруг обидчиво и громко. – Говори, немедленно говори, о чём ты рассказывал мне! Иначе я сильно на тебя обижусь и из того что ты приготовил на завтрак ничего не буду есть. А есть, о-о-о, как хочется есть! Ну, что ты сидишь? Дай же скорее своей бедной, голодной девочке что-нибудь вкусное. Ягодки, хочу, красные, сладкие ягодки!

– Что ж, пусть будет так, как требуешь. Сейчас мы пойдём в лес и будем собирать нужные тебе красные ягоды. Ты говорила, что хочешь ползти. Но ползти мы не будем и утрамбовывателем снега я тоже не буду.

Наэла с интересом слушала Эура, и одновременно недоверчиво покачивала головой.

– Мы пойдём ногами по снегу, и, уверяю, не будем проваливаться.

Наэла замерла и уже изумлённым взглядом широко раскрытых глаз остановилась на лице Эура. Увидев этот взгляд, Эур подошёл к дощечкам, изготовленным прошедшим днём, взял две самые широкие и длинные и, уложив их на пол, приторочил ногам.