Виктор Вассбар - Спираль Эолла. Часть третья. Возвращение на Гаур. Книга 1. Седьмое включение. Книга 2. Теократия

– Не получилось!

Услышав за спиной горестный возглас, Эур отвёл взгляд от противоположного берега и повернулся к Наэле с вопросом о причине её огорчения, но не успел произнести и слова.

– Не рассчитала силу удара, – проговорила она.

– Это ты… Ты разорвала его? – изумился Эур.

– Не получилось! – вновь сокрушённо проговорила Наэла и услышала от Эура слова, заставившие её приуныть.

– Ну, милая, тебе только камни дробить!

Этими словами Эур дал понять Наэле, что таким образом им не добыть зверя.

– Я разочаровала тебя?

– И даже более. Ты поразила зверя, но доставить разорванную тушу на нашу сторону мы не сможем, так как её уже рвут падальщики.

– В следующий раз я сделаю всё проще. Перенесу зверя на нашу сторону, а потом легонько ударю его. Мне жаль животное, но у нас нет выбора. Скоро зима и нам нужно выжить.

– Следующего раза, возможно, не будет. Что-то я больше не вижу ни одного травоядного, одни стервятники кружат над плато в поисках новой падали, – сокрушённо ответил Эур и, подняв с земли увесистый камень, бросил его в сторону птиц. Пролетев по дуге несколько десятков метров, камень устремился вниз и через несколько мгновений плюхнулся в густой слой пыли, подняв серый фонтанчик.

– Не огорчайся, мой милый! Эти травоядные ходят стадом. Пришёл этот, значит, подойдут и другие. Уверена, они рядом, мы просто не видим их, так как противоположный берег господствующий.

– Значит, нам нужно немедленно выдвинуться к перешейку и перейти по нему на противоположный берег, а там… – помедлив, – всё пространство будет нами зримо, и мы без труда добудем нужных нам животных.

– Это не выход! Пока мы дойдём до перешейка, пройдёт полдня, и животные уйдут. Есть другой вариант, я подзову несколько особей к краю берега и попытаюсь перенести их на нашу сторону.

– Пере-не-е-сёшь! – протяжно проговорил Эур. – Но как?

– Тем, что находится здесь, – приложив указательный палец ко лбу, – силой мысли, – ответила Наэла, и попросила Эура ни о чём больше её не спрашивать. – Мне нужна полнейшая тишина, – сказала она и перенеслась мыслью в пространство над плато, где увидела большое стадо травоядных трёхрогих животных и погнала его к каньону.

Ждать пришлось не долго. Когда стадо приблизилось к обрыву мёртвой реки, Наэла выбрала из него трёх крупных самцов, приподняла над землёй и… через миг все три зверя лопнули как мыльные пузыри, окрасив зелень травы в кровавый цвет.

– Не получилось! – жалобно посмотрев на Эура, как бы прося у него прощение или моля о снисхождении, проговорила Наэла и склонила голову в ожидании порицания.

Поняв горящую от обиды душу Наэлы, Эур не стал её укорять и за этот промах. Он подошёл к ней и, притянув к своей груди, спокойно произнёс: «Животных жал, но ты учишься, поэтому не вини себя. Не сегодня, завтра всё пройдёт гладко, а сейчас пора в обратный путь. Завтра всё повторим!»

Солнце скатилось к горизонту, когда два неудачливых охотника подошли к горе. Повеяло прохладой. Где-то вдалеке прошла лавина, но отголосок её был так слаб, что даже не колыхнулись тонкие ростки кустарника, проросшие вблизи пещеры.

– Интересно, откуда они появились здесь? – подумал Эур тут же забыл о них.

Утром нового дня, наскоро позавтракав, Эур и Наэла вышли на площадку перед пещерой и тотчас сникли. Ночь изменила плато до неузнаваемости. Ещё вчера оно радовало глаза своей буйной зеленью, сегодня смотрела на людей, стыдясь своего нищенского одеяния. Ночь убила всю растительность плато, окрасив его в пепельный цвет с крупными ржавыми пятнами. Исчез не только глянец плато, но и вся она поникла, выставив, как застарелые угри, чёрные камни, ещё вчера скрытые густой травой с весёлыми радужными цветами.

– Если и сегодня мы не добудем зверя, то до наступления устойчивых холодов здесь делать будет нечего, – всматриваясь вдаль, с оттенком беспокойства проговорила Наэла.

– Почему? – коротко спросил Эур.

– Все травоядные звери уйдут на южные пастбища, а до прихода зимних животных мамонтов не менее двух-трёх месяцев. К тому времени мы просто не сможем выйти из этой пещеры. Глубокий снег не даст нам ступить и пяти шагов.

– Снег! Я помню, что такое снег, помню, он белый, холодный и местами очень глубокий, но как по нему ходить забыл, – почёсывая затылок, говорил Эур. – Да, а как по нему ходят зимние животные мамонты? – поспешно, как бы торопясь, или боясь, что потеряет мысль, спросил Наэлу Эур.

– Люди ходят на круглых, утрамбовывающих снег дощечках, а мамонты так велики, что им не страшен даже самый глубокий снег.

– Говоришь, велики! Тогда, что вон там? – всматриваясь вдаль, проговорил Эур и указал рукой в сторону мёртвой реки, некогда полноводной и великой.

– Я ничего не вижу, – ответила Наэла, внимательно осматривая линию горизонта.

– Там что-то двигалось, а сейчас этого нет, – пожав плечами, ответил Эур и, закинув за спину лук и колчан со стрелами, ступил на тропу, скользящую с карниза пещеры к подножию горы. Следом с корзиною в руке на убегающую вниз дорожку вошла Наэла.

Восточный берег мёртвой реки, как и всё плато, поник за одну ночь. Серые проплешины земли и камней, ползущие по нему, вдали сливались с ржавыми пятнами умершей растительности и превращались в узкие борозды ядовитого гнойного цвета, отчего казались шрамами на умирающем теле огромного монстра. Лишь кое-где, отдельно цветущие поздние осенние цветы с ярко красными лепестками цеплялись за жизнь, но их кровавый цвет более говорил о бренности жизни, нежели о её силе и вечности, ибо напоминал кровоточащую рану на теле умирающего животного.

Остановившись на островке пожухлой травы, близ мёртвой реки, Эур сбросил с плеч поклажу и, кивнув на запад, произнёс:

– И всё же там что-то было, я ясно видел движение чего-то огромного…

– А потом исчезло, – улыбнувшись, дополнила Наэла рассуждения Эура.

– Да, то нечто появилось на миг, потом как бы растворилось в утренней дымке или провалилось сквозь землю. Я не знаю, что с ним произошло, – говоря так, Эур утверждал, что это было животное, – но уверен, это был крупный зверь.

– Крупные звери придут на плато зимой, это мамонты, их вес огромен, а шерсть густа, но добраться до них мы не сможем из-за снежных заносов. Нет! – задумавшись, – их ты видеть не мог, значит, это было последнее стадо тримаров, уходящее на юг. Горестно сознавать, но мы опоздали, поздно вышли на охоту, и теперь остаётся только одно, возвращаться в длину жизни и обустраивать наше новое жильё.

– Значит, будем шить зимнюю одежду из кожи пескоплавов. Я даже придумал, как её утеплить. К внутренней стороне по всей длине и ширине пришьём мешочки, а в них набьём пух птиц. Многие птицы улетели в тёплые края и в их гнёздах много пуха. Изготовление таких тёплых вещей будет долгим, но они будут вполне пригодны для зимы, – ответил Эур.