Надя Вафф - Прыжок в небо

Чувство беспокойства сидело занозой внутри Димки ещё со вчерашнего вечера. С того самого момента, как он услышал в телефонной трубке своего навороченного мобильника тихий Светкин голос: «Я не сдала». Это означало – конец. Почему-то сразу на ум пришла сцена из кино про Штирлица, где сутулый агент Плейшнер неспешной походкой заходит в дом, забыв о предосторожности и даже не заметив цветка на окне. Димка отмахнулся от этой мысли, как от назойливой мухи, но гулять ему разом расхотелось, и он решил вернуться домой.

– Пока, пацаны, – Димка махнул рукой на прощание.

– Опять трухаешь, Димыч? – язвительно отозвался на его «пока» Ас. – Так и скажи, что слабо тебе с моста порхнуть.

– Ты чего, Димас? – Лёха догнал друга и вцепился ему в куртку. – Сейчас Лилька подкатит. Тебе надо ловить момент. Потом когда ещё сможешь перед ней покрасоваться? Или реально трусишь? Не бойся, всего-то делов – с моста на вагон сигануть.

Димка не ответил на уговоры друга, и пошёл прочь от железнодорожной станции по мокрому тротуару. Спускаться в метро не хотелось, поэтому решил добираться до дома пешком. По пути вспоминал.

Всё началось в тот пасмурный июньский вечер, когда шаги родителей, спешащих на отдых в «тёплые страны», смолкли в подъезде. Светка, старшая Димкина сестра, выглянула в окно, помахала невидимым папе и маме рукой, и взволнованно проговорила:

– Наконец-то! Я уж думала, что они никогда не уедут. Я сейчас, скоро!

– Ты куда подалась? – Димкин вопрос разбился вдребезги о захлопнувшуюся за сестрой входную дверь.

Светка вернулась буквально через несколько минут, бережно прижимая к груди маленького пищащего котёнка. Подошла к дивану, стоящему в гостиной и скомандовала:

– Плед давай. Стели его вот сюда и музыку сделай потише, оглохнуть можно.

– Ты где котёнка взяла? Он же грязный весь, и глаза у него… Фу…

– Это девочка, её выбросили злые люди на дорогу под дождь, – Светка сюсюкала над котёнком, потом повернулась к Димке. – Тащи тёплую воду, марганцовку и ватные диски. Сейчас мы глазки ей промоем…

Димка не стал спорить с сестрой, пошёл в ванную за водой и медикаментами. Когда вернулся, Светка сидела на ковре, расстеленном на полу, и гладила котёнка по голове.

– Давай, – скомандовала сестра. – Будешь помогать. Сначала раствор марганцовки сделай слабенький, а потом, пока я ей буду глаза промывать, ты молока разведи водой. Всё понял?

– Свет, а она чего, теперь у нас жить будет? А вдруг она того, в смысле всё обгадит? А предки когда вернуться, они же нас убьют…

У Димки было бесконечное количество вопросов, но Светка его оборвала:

– Не могу я её бросить, Димасик, понимаешь? Она же совсем маленькая, не выживет самостоятельно. Я её уже неделю выхаживаю, мне баба Поля вахтёрша помогала. Я Баську у неё в подсобке прятала. Но бабе Поле завтра смену сдавать, так что больше у нас убежища нет. Да, моя хорошая? – Светка потрепала котёнка по голове. – Завтра мы с ней домой поедем.

– Это куда?

– Я мотанусь быстро в деревню, пока предки на курорте. Если чего, прикроешь? А хочешь, ещё секрет расскажу? – Светка расплылась в улыбке. – Я на работу устроилась в ветклинику. Буду работать вечерами.

– А когда отец узнает? – спросил Димка, но Светка только пожала в ответ плечами.

Димка часто не понимал сестру: «Чего бунтует?» Денег на карманные расходы отец никогда не жалел. Светкину учёбу в универе оплачивал. От них с сестрой требовалось-то совсем немного: копить знания и не перечить родителям. Так ведь нет, Светка вбила себе в голову, что должна посвятить жизнь братьям нашим меньшим, и плевать ей хотелось на журналистику. Теперь вот ещё и на работу устроилась. К чему ей всё это?

Отец, конечно же, узнал о Светкиной тайне. На удивление не стал громко возмущаться и читать нотации, только поставил условие – диплом журналиста дочь должна получить. Светка согласилась и… завалила экзамен.

Дома Димку встретил угрюмый отец. Он специально громко шелестел газетой, как бы заранее предупреждая, что свежая новостная колонка для него сейчас это самое главное в жизни, и что не дай бог никому отвлечь его от чтения. Мать гремела посудой на кухне. Время от времени её шаги замолкали, наступала тишина, потом всё начиналось сначала. Димка хотел зайти к сестре, но дверь в Светкину комнату была закрыта. Он не стал стучать или звать, решив, что будет лучше дождаться утра, когда родители разъедутся по делам. Почти неслышно, словно приведение проскользнул мимо гостиной и кухни, закрылся у себя в комнате. Хотел было включить музыку, но вспомнив поговорку, что не надо будить лихо пока оно тихо, взял учебник ОБЖ и нырнул в кровать, подумав при этом: «Вот скажи мне кто, что проведу вечер за изучением темы «Как вести себя в лесу», ни за что не поверил бы».

Утром проснулся ни свет, ни заря. Долго лежал в постели, не открывая глаз и слушал звуки за стеной: мать с отцом о чём-то негромко разговаривали на кухне. Голоса сестры слышно не было, и Димка продолжал лежать в кровати, делая вид, что спит. Когда же входная дверь за родителями захлопнулась и в квартире воцарилась тишина, Димка опрометью бросился в комнату сестры. Дёрнул за ручку, дверь, как и вечером, оказалась закрытой. Не совсем понимая в чём дело, тихонько позвал:

– Светка…

– Чего тебе, Димасик? – голос сестры был тихим и очень спокойным, по крайней мере, ему так показалось.

– Дверь-то открой, предки свалили на арбайтен.

– Эх, – послышался Светкин вздох, – если бы это от меня зависело. А так…

– В смысле «от тебя»? Рассказывай, чего вчера тут творилось, пока меня не было.

– Да так… – было слышно, как Светка подошла к двери и опустилась на пол с другой стороны, – ничего нового. Всё, как обычно. Ну, разве только то, что отец попытался меня ударить. Хотя, может и не ударил бы вовсе. Он замахнулся на меня, Димас. Я так испугалась, я первый раз в своей жизни испугалась родного отца, представляешь?

– Орал? – Димке показалось, что сестра сейчас расплачется.

– А как же? Ещё как орал. Замолчал только после того, как я пригрозила из дома уйти.

– Нифига себе, сеструха. Ну, ты жжёшь.

– Да я и сама от себя не ожидала. Как-то само собой вырвалось. Отец сразу замолчал. Зато у мамочки просто истерика приключилась. Она мне столько гадостей наговорила в бешенстве. Я, недолго думая, к себе слиняла, а она сама с собой бушевала на кухне. Когда ураган стих, я подумала, что обошлось. Только, не тут-то было. Сижу за компом, слышу – ключ в скважине бряцает. Сначала до меня не дошло что к чему, поняла только, что я «кавказская пленница», когда материн голос услышала. Короче, велела она мне с работой распрощаться и сказала, что выпустит только после того, как я одумаюсь и покаюсь. Вот такие дела, братишка.