Тима Феев - Трим. Сборник рассказов

И все-таки нужно, наверное, признать, что был тогда один властитель над всем этим царством, имя которому было Трим. И этим властителем был ветер. Он, конечно, никогда и никем не управлял, однако всегда был над всеми. Он везде летал по небу и смотрел на всех свысока. Однако нисколько не задавался при этом. Иногда он начинал бедокурить. И тогда он срывал крыши с домов тримов, ломал их мельницы или досаждал им иначе. Тримы же, как это ни странно, почти на него не сердились. Хотя и ворчали недовольно время от времени. Просто они знали, что у ветра натура такая. Он по-бедокурит, по-бедокурит, а потом и сам начнет помогать. И в общем, так почти всегда и случалось. После того как наиграется, ветер частенько подлетал к какому-нибудь триму и тихо спрашивал у него, не нужно ли тому какой помощи. А трим тоже не дурак был и всегда находил какое-нибудь дело.

Вот так ветер и тримы жили друг с другом почти в полной гармонии. И все-таки ветру не жилось тогда совсем уж свободно. Ему часто досаждали облака. Они везде следовали за ним. Как назойливые мухи они вечно кружились вокруг серыми стайками, стоило ему лишь ненадолго остановиться. Поэтому он совсем их не любил. Глупые они были. Своей воли не имели, да и мыслей интересных тоже. О чем можно было с ними разговаривать? Но и деться от них тоже было некуда.

Но зато ветер любил воду. Она была намного глубже него и сильней. И очень многое знала. Имела свой собственный необычный нрав. Иногда непредсказуемый и взбалмошный конечно, а иногда и очень добрый. А еще они с водой очень часто беседовали. Вода же считала ветер слегка поверхностным. «Так, – говорила она себе – полетает, полетает, да и улетит куда-нибудь. По сути же, – верхогляд. Многое знает, и это без сомнения, однако в глубину заглянуть не может. А я вот как раз глубокая. Я, быть может, и не знаю столько всего сколько он, но зато, что уж знаю, то до самого основания».

Иногда случалось и такое, что вода с ветром ссорились. И тогда в океане начинались бури. Очень сильные. Такие, что даже тримы свои деревянные суденышки оставляли прямо на берегу, а сами уходили от воды подальше. Потому что волны там были очень высокими. Но затем выходило солнце и ветер с водой снова мирились. И тогда один летел смеясь, а вторая текла под ним и оба в одном направлении. Они весело улыбались друг другу, и больше уже не ссорились.

Солнце же любили все. Потому что оно всем дарило тепло и радость. И находило такие слова, которые для всех были приятными. Ветер на солнце посматривал снизу вверх, и немного его побаивался. Но все-таки, хотя и достаточно редко, они с солнцем тоже беседовали. В одну из таких бесед солнце сказало ветру, что оно не одно такое на небе. И что те звезды, которые он видит по ночам, это такие как и оно само, огромные сгустки раскаленного газа. Только очень-очень далекие. А еще солнце сказало, что ветер живет на планете имя которой, Земля. И что таких планет огромное множество. И еще солнце ветру много чего рассказывало. А тот внимательно все сначала выслушивал, потом долго обдумывал и наконец всем разболтал. Кто-то ему поверил, а кто и просто пожал плечами или даже посмеялся над ним. Но после одной из таких бесед ветер очень полюбил смотреть на звезды. Особенно тихими безоблачными ночами, когда все на небе было хорошо видно. Тогда он ложился прямо в поле и, слегка приминая траву или пшеницу, всю ночь смотрел куда-то наверх. До тех пор, пока уже поутру какой-нибудь крестьянин-трим его, совсем замечтавшегося или даже просто уснувшего, не ткнет палкой в бок или еще как-нибудь не разбудит. Тогда он подскакивал быстро в воздух и, бормоча что-то невнятное, улетал скорее прочь. А крестьянин над ним еще и посмеивался. Но ветер нисколько не обижался на крестьянина, потому что знал, что тримы к нему очень хорошо относятся и зла совсем не держат.

Леший в лесу жил. Почти в самой его чаще. И все там ему нравилось. Везде темно и сыро. Опавшие листья, сгнившие ветки, вечно грязные лужи и стволы деревьев. Все это любил Леший. Иногда он просто ходил там вокруг своего домика, прислушивался к разным звукам и подолгу смотрел на небо. Похрустывал веточками и притопывал большими широкими лапами. Местные звери почти не боялись его. Но и не очень-то любили. Он все-таки пугал их иногда, хотя и не специально, конечно. Просто так уж случалось, что какая-нибудь лисица, например, идет ночью по своим срочным лисьим делам и вдруг натыкается на это чудище. Она пугалась тогда сильно, тявкала и, едва не поседев от страха, убегала скорее прочь. А Леший только поскрипывал, почесывался и не обращал на местных обитателей никакого внимания. Ему и так было хорошо.

Но так не всегда было. Когда-то, очень давно, решил себе Леший друга найти. «Что-то я все один да один, – подумал он, – надо бы мне себе приятеля какого-нибудь подыскать». Но где же его найти-то здесь в самой чаще? И пошел он тогда у лесных зверей поспрашивать. Не нужен ли Леший кому в друзья. Но те все отказались. У деревьев тоже спросил. Но и тем не надобен. «Видно, придется мне себе друга где-то на стороне искать», – решил тогда Леший. И пошел прямиком прочь из своего леса.

Шел он долго. И сам удивлялся: «Что же это лес мой такой большой, а ведь сам-то я и не знал об этом прежде. Нужно мне будет как-нибудь его весь целиком обойти. А то сижу здесь на одном месте как пень трухлявый и сам своих владений не ведаю». Наконец закончился лес. И вышел Леший в поле. Но хорошо еще, что тогда поздний вечер был. А то бы он там всех тримов по-распугал. Потому что в поле том они обычно рожь сеяли и работали каждый день. Выйдя же в поле, Леший стал по сторонам оглядываться. Но никого поблизости не увидел. И только где-то вдалеке, почти у самого горизонта тускло мерцало несколько желтых огоньков. Это был свет из деревни, где тримы жили. Они пока еще не спали. «Вот туда-то я и пойду», – решил тогда Леший. И пошел прямиком через поле. Вот только лапами своими большими да широкими уж больно много он колосьев потоптал. Так что тримы на следующее утро ругались сильно и сами, правда, не зная на кого. Наконец добрался он до деревни.

А в той деревне собаки жили. Учуяли они Лешего и давай лаять. Сначала одна, потом другая, а за ней уже и все подхватили. Вот, почти вся деревня собачьим лаем исходит, а все никак угомониться не могут. Подошел Леший к первому дому и остановился возле забора. Увидала его собака, что там жила, побежала к калитке и спрашивает:

– А ты кто такой, зверь лесной, будешь?

– Я, Леший, – отвечает тот.

– Ах, Леший? – тявкнула собака, – ну тогда скажи мне, зачем ты к нам сюда пожаловал.

– Я друга себе ищу.

– Ах дру-уга? – прорычала собака, – так нет в этом доме друзей для тебя. Уходи откуда пришел.