Лисс Захаров - Предательство во спасение

Они сели на балконе и пили кофе, приготовленное роботом в соответствии с их вкусами.

– Хотел бы я подольше здесь остаться, не только на выходные – сказал Дарий, осматривая окрестности. Дома в виде кубов с большими окнами, зеленая настоящая трава, деревья. Все заняты своим делом и не обращают внимания на других. Если есть желание познакомиться – можно. Только дома все время менялись, как и соседи. Поезд ушел. Дарий поставил чашку на столик.

– Ты никогда про детей не думал?

– Нет. Зачем они мне. При нашей работе, я вообще ни в чем не уверен. А ты?

– Тоже самое. Я даже не знаю, как себя с женщинами вести.

– То же мне – психиатр, ну можно было бы и рабыню взять – тут Дарий почувствовал горячий воздух на лице и быстро вошел в дом, втащил Кори и закрыл дверь на балкон. Потом затащил Кори в дверной проем. Стало жарко, потом вылетели окна. Пуленепробиваемые. Смерч снес деревья, судя по всему, пострадали люди, жившие в поселке.

Пока Кори, открыв рот, пытался вздохнуть хоть грамм воздуха, Дарий уже говорил по телефону со службами.

– Нас заберут через 10 минут – сказал он – повернувшись к Кори – ты что – забыл как дышать?

– Откуда ты знал?

– Я не знал, просто интуиция.

– Ты мне жизнь спас.

– Да, пошли, флаер уже прилетел.

Они запрыгнули в летательный аппарат – пока еще неуклюжий и с небольшой скоростью, но это было лучшее.

Дарий вводил координаты работы, но при этом не забыл осмотреть окрестности с высоты полета. Кругом было разрушение, но похоже, что не много народу пострадало – дети должны быть в школе, родители ехали на работу. В том чертовом поезде. Он пролетел над тоннелем, где проходил скоростной поезд – там была дыра.

– Судя по всему, дело дрянь – сказал Дарий и сел в кресло пилота. До работы он больше не произнес ни слова. Когда они входили в здание, народ смотрел на них как на восставших из мертвых.

– Мы на нем не поехали – сказал Кори. – Дарий проспал.

В кабинете было полно народу, они закинули сумки в соседнее помещение, где было 2 кровати и присоединились к общему гомону.

Дарий был мрачный и в-основном молчал. Было много версий, пока Кори не спросил

– Реальная причина, почему ты не поехал?

– Я хотел там остаться. Насовсем. Обрыдло мне все это – и здание, и работа, подумал – может быть наплевать на все и остаться? Остался. Теперь даже девку привести некуда. Он потер виски руками. Перед ним стояла чашка кофе.

– Я думаю, двигатель взорвался. Сначала жаром полыхнуло, потом стекла вылетели. И это не несчастный случай.

– Что сказать прессе?

– Ничего. Разбираемся. Пусть оказывают помощь пострадавшим. Давненько у нас такого не было – новое поколение подросло, что ли.

Начали поступать данные.

– Значит так – прессе – все самые жуткие съемки. Погибло 574 человека – почти весь поезд. И от того уютного городка мало что осталось. Натравите народ на поиски, это лучшее. Ради чего это было сделано? Ради нас двоих? Кто еще был в этом поезде? И еще – сколько детей останутся без родителей и кому по списку они перейдут. На этом пока все. Он встал и ушел в смежную комнату. Народ расходился по рабочим местам. К нему заглянул Кори

– Что с тобой?

– Ничего. Просто сил нет. Это как зараза, которую нельзя уничтожить. Что они хотят доказать? Чего им не хватает в этой жизни?

– Может трудных подростков в лагеря отправлять на недельку.

– Неплохая идея, может кого и проймет. Что же не так в нашей жизни, что люди так поступают?

– Мне кажется, экшена не хватает – зажрались. Вот если бы каждый год цунами или землетрясение – тогда бы стали ценить покой.

– Где я теперь жить буду?

– Почему не мы?

– Потому что ты привык на базе и в подземелье, а я не могу и не хочу.

– Что-то не так?

– Да.

– Хочешь рассказать?

– Нет.

Кори сел рядом с ним на кровать, потом резким движением схватил за руку, расстегнул пуговицу и поднял рукав.

– Господи, Дарий, ты что творишь?

– Я перешел грань.

– Это из-за меня? Черт. Я не хотел. Есть правила, но если ты почувствовал удовольствие от боли, это уже деградация.

– Ну выкинь меня с работы, замени полковником или еще кем – кто чистенький, не пачкал рук, учился в академии.

– Они не обладают и десятой частью твоего интеллекта.

Кори смотрел на мужчину – если б можно было повернуть время вспять. Но сказали, надавить по-серьезному. На мальчишку, который ничего не знал. Можно было бы накачать наркотой, но он предпочел побои. Он вспоминал, как били Дария, потом раздели и повесили на крюк, били уже голого, периодически снимая и поливая водой, потом в ход пошел хлыст и тогда Дарий начал смеяться и сказал «еще». Когда его насиловали 3 мужика, работая на камеру. Он уже был не вменяемый. Его и оставили в изоляторе, пока какой-то молодой охранник, не заметил, что он, похоже, отходит. Из лап смерти его удалось вытащить, но последствия будут всю оставшуюся жизнь.

– Зачем ты это делаешь?

– Это одно из немногого, что доставляет мне удовольствие.

– Не хочешь исполнить долг перед родиной?

– Родить ребенка? От кого?

– В тюрьмах есть весьма неплохие, по договору…

– Сначала нужна генетическая совместимость, плюс заплатить за ее пребывание, скажем так, отдельно. А потом что я с этим ребенком делать буду? Продать на усыновление?

– Зато потом не надо бояться, что кто-то залетит от тебя случайно.

– И подцепить какую-нибудь заразу?

– Ты странный человек. Прижигаешь руку сигаретой, чтоб получить секунду наслаждения и боишься подцепить инфекцию.

– Пойдем, посмотрим, что новенького по поводу взрыва?

Он встал с кровати, застегнул рукав и пошел в кабинет. На большом экране, занимая его четвертую часть, показывали проект взрыва. На другой части показали девушку, которая забежала в поезд и быстро вышла. На нее уже шли данные.

– Выросла в приемной семье, родители в трудовом лагере. Умерли. Учится в институте, будущая профессия связана с физикой атомного двигателя.

– Странная профессия для девушки.

– Подозреваемую привезли.

– Пусть посидит пока в кабинете.

– Дарий, ты что-то задумал?

– Ага. Кори, бери помощников и детектор и наблюдайте за ней, потом расскажешь.

Он пошел в допросную комнату. Медленно вошел, перевернул стул спинкой к столу, уселся на него и сложил руки перед собой.

– По какому праву…

– Тебя как зовут?

– Вы же все знаете.

– Это протокол.

– Сара Уильямс.

– Хорошо. Я Дарий Грей, глава разведки.

– Ой мамочки….

– Я не люблю, когда плачут. Тогда с тобой придут разговаривать другие люди.

Девушка закивала головой.

– Я понимаю… да…

– А раз понимаешь, у меня к тебе один маленький вопросик – почему ты не поехала на этом поезде, а сразу выскочила.