Александр Антонов - Пять из шести. Приключенческий роман

Мизансцена хотя и показалась мне выдернутой из какого-то спектакля, но при сложившемся раскладе меня устраивала. Мне тоже надо было привести мысли в порядок. Деда я узнал сразу, потому что дома у меня хранится фотография, где он пребывает в той же позе, но в другом окружении и в форме командира Красной Армии. О том, что дед был царским офицером, мне до сего момента известно не было. Интересно, а кто два других офицера с фотографии? Как бы откликаясь на мой мысленный вопрос, Михаил Сергеевич открыл глаза и произнёс:

– Справа на снимке мой дед Сергей Сергеевич Вяземский, а слева его брат Михаил Сергеевич.

Ни хрена себе! Это что же получается? Слова не успели сорваться с губ, Михаил Сергеевич меня опередил.

– Сергей Сергеевич Вяземский бежал из России в 1920 году. Михаил Сергеевич погиб в начале того же года в бою под Иркутском. Их старший брат ещё в 1917 году примкнул к большевикам. Его имя предано в семье Вяземских забвению. – Михаил Сергеевич тяжело поднялся с места. – Более жестоко она нам отомстить не могла. – Не глядя на меня, он направился к выходу.

– Старх, ты где? – голос Светланы вывел меня из забытья. Она сидела на том месте, которое недавно покинул Михаил Сергеевич, и тревожно смотрела на меня. – Что тут произошло?

Я пересказываю ей весь монолог Михаила Сергеевича.

– Ни фига себе! Получается, ты нелюбимый родственник этих наших Вяземских? Вот это Катюха им врезала!

– Ты думаешь, она знала? – спросил я.

– Знала? – переспросила Светлана. – Нет, не думаю. Если кто и знал, так это ведьма, которая ей тебя нагадала.

– С ней можно увидеться?

– С ведьмой? Я понятия не имею, где её искать, – пожала плечами Света, – да и зачем тебе это?

Действительно, зачем? Что это, по сути, меняет? Родню я всё равно не обрёл – они меня и знать не желают. Зато право на открытие ларца, видимо, укрепил.

**

Следующее утро началось в доме Светланы с визита Люсии и Сержа. По вполне понятным причинам приём им был оказан самый дружеский. Засиживаться, однако, ребята не стали, сославшись на занятость, и вскоре откланялись, вручив нам приглашения на свадьбу.

***

– Старх, ты точно сбрендил, – голос Светланы звенит от возмущения. – Мало того, что ты решил подарить Люське на свадьбу дом и машину, – это нормально, с этим я согласна – так ты ещё и шкатулку с драгоценностями к ним присовокупить хочешь!

– Что не так? – вяло отбиваюсь я.

– А то, что драгоценности было бы правильным поделить на три части: Серёже, тебе и Люське.

– Насчёт Серёжи ты, пожалуй, права, – согласился я. – Память о матери. Об этом я как-то не подумал. А мне-то зачем? Я бабских цацек не ношу.

– Ты не носишь, женщины твои носят: Ирина и Настя.

– Если они узнают, откуда цацки, то не возьмут, – отверг я её идею.

– Ты думаешь? – усомнилась Света. – Хотя, может, и не возьмут. Русские бабы – они гордые. Так ты им не говори, откуда – подари так, молча.

– Молча я не могу, – твёрдо ответил я.

– Ах, какие мы правильные, – с сарказмом произнесла Светлана. – Хрен с тобой, поделю на две части.

– На три, – поправил её я.

– Чего натереть? – не поняла она.

– На три части, говорю, дели.

– Всё-таки передумал?

– Нет, одна треть тебе.

Светлана с благодарностью посмотрела на меня, но от предложения всё-таки отказалась:

– Я так тоже не могу.

– А говорила, что я один тут правильный, – подколол я её. – Но хоть что-то на память возьми.

– Что-то и на память возьму, – согласилась Светлана. Она вывалила из шкатулки драгоценности, выбрала пару каких-то бирюлек. – Вот это – ты не против?

– Я же уже сказал.

– Ладно. Остальное делим пополам.

Её пополам оказалось явно в пользу Сергея, но я уже устал спорить.

– Хорошо, это я дарю Люсии, и положи всё в шкатулку.

Светлана хотела было возразить, но передумала.

– Ладно, пусть будут в шкатулке.

**

Наше появление на свадебной церемонии было встречено по-разному. Люсия и Серж были искренне рады. Хосе тоже не воздержался от дружеского приветствия. Остальные гости остались нейтральны, за исключением Вяземских, которые не стали скрывать своего неодобрения. Когда дело дошло до вручения подарков, я передал молодым документы на дом и машину, что было встречено гулом одобрения.

– И ещё одно, – произнёс я, стараясь говорить так, чтобы меня слышали только Люсия и Серж. – Это тебе от мамы-Кати.

Люсия сразу узнала шкатулку, заглянув внутрь, узнала и драгоценности, после чего обняла меня и прошептала на ухо:

– Спасибо, дядя Старх. И вовсе не за драгоценности. Ты понимаешь?

Я понимал.

**

Помимо меня и сотрудника банка при вскрытии ларца присутствовали нотариус и Михаил Сергеевич. На присутствии последнего настоял я. И вот наступил момент, которого потомки Сергея Сергеевича Вяземского ждали девяносто лет. Нотариус торжественно вручил мне ключ от ларца. Я аккуратно вставил его в скважину и осторожно повернул. Крышка откинулась, я выложил на всеобщее обозрение лежащие в шкатулке вещи. Внушительный православный крест-мощевик, православная же икона в дорогом окладе, бумаги, бумаги, бумаги… Не знаю, как Михаил Сергеевич, но я был глубоко разочарован. И вот из-за этого погибла Катя?

Я попросил нотариуса составить подробную опись всех вещей и бумаг в двух экземплярах, после чего сложил всё обратно в ларец, который закрыл ключом. Вручил одну опись родственнику и покинул помещение.

**

Совершенно опустошённые, смотрели мы со Светланой на содержимое ларца. Бумаги были внимательно прочитаны, и, по нашему разумению, имели ценность разве что для семейного архива. Крест, икона и сам ларец были тщательно изучены на предмет обнаружения тайников. Ларец и икона без подвоха. В кресте тайник имелся – но пустой.

– Что ты собираешься со всем этим делать? – Голос у Светланы был тусклым. Она, как и я, считала теперь гибель Кати совершенно бессмысленной.

– Поступлю, как завещано. – Среди бумаг нашлось обращение первого владельца ларца к тому, кто его откроет: «Ты вскрыл ларец, тебе и нести находящийся в нём крест». – Крест и бумаги оставлю себе, икону отдам Вяземским, ларец подарю Люсии под безделушки.

– Наверное, так и надо поступить, – кивнула головой Светлана.

На следующий день я собрал всех заинтересованных лиц и распорядился наследством Вяземских, как наметил. Помимо иконы я передал Михаилу Сергеевичу копии всех документов из ларца. И на этот раз «спасибо» всё-таки услышал.

Мы сидели в гостиной просторного дома Кардосы, куда прибыли по настоятельной просьбе хозяина. Хосе не скрывал озабоченности и сразу перешёл к делу:

– Вам, Старх, грозит серьёзная опасность.

– Но откуда? – удивился я. – Вяземские, вроде, остались довольны разделом наследства.