Джанет Нортон - На Другой стороне. Восхождение

«Лучезарной Тегвен.

Дорогая бабушка! Я несказанно рад сообщить тебе, что без проблем добрался до Закатного форта. Все мои мечты сбылись, здесь невероятно красиво и уютно. Хотя за крепостной стеной и стынет Мгла, я вижу воочию, ради чего буду учиться и сражаться. Не волнуйся за меня, я под надежным крылом командира Гебхарда и мастера-наставницы Шилы. Я обязательно напишу тебе вновь, как только освоюсь.

Офир»

Перечитав еще раз свое послание, Офир тяжело вздохнул, думая, что вышло коротко, но по делу. Он не хотел тревожить бабушку своими сомнениями и страхами о грядущей службе, что так быстро сменили юношеский восторг и надежды на светлое будущее. Сидя на своей узкой койке в длинном ряду кроватей новобранцев, Офир пользовался собственным кристаллом, свисающим с шеи, для освещения, и потому невольно смотрел на широкую червоточину, которая поглощала свет кристалла, мешая Офиру писать. Бабушка говорила не обращать внимания на червоточины, что они появляются и проходят, но Офир все равно переживал, и, глядя на темноту в кристалле, невольно думал, что червоточина стала еще больше, едва Офир прибыл в Закатный форт. Рассердившись на самого себя и быстро взяв себя в руки, а кристалл спрятав за воротник, Офир решил погулять по окрестностям, чтобы немного развеяться и найти причину, по которой мог бы сказать, что не обманул бабушку Тегвен, написав ей, что его все устраивает на новом месте службы.

У выхода из крепости положив письмо в почтовый ящик, Офир посмотрел, как оно исчезает в лучах света, а после вышел на улицу. На небе сияли звезды, дул холодный осенний ветер. Офир осмотрел почти пустую крепостную площадь и направился за бывалыми солдатами, по разговору которых узнал, что в деревне было какое-то важное мероприятие в местной таверне «Багрянец». Отправившись в деревню, Офир еще раз убедился, что темно было везде и никакого освещения на улицах даже не предполагалось. Но порой даже в кромешном мраке можно было найти светлый уголок, и таким уголком неожиданно стал единственный по-настоящему сияющий огнями дом, куда и стремились, как казалось Офиру, все жители Закатного форта.

Войдя за другими эна внутрь, Офир облегченно выдохнул. Таверна оказалась куда больше, чем предполагал Офир, поскольку большая часть здания была устроена ниже уровня земли. Офир подошел к перилам и посмотрел вниз на зал первого этажа: собравшиеся в крепостной таверне эна с интересом наблюдали за соревнованием стражников-воинов, кольцом окружив сражающихся друг с другом бойцов. Присмотревшись к зрителям, Офир заметил, что они делали ставки на победу своих фаворитов в битве за титул лучшего бойца Закатного форта. Решив было подойти поближе, Офир прошел к лестнице на первый этаж, но засмотрелся на сражение и нечаянно столкнулся с идущей по лестнице стройной светловолосой эна.

– Простите, лучезарная! – поспешил извиниться Офир, на что женщина ответила снисходительной улыбкой.

– Не зашиб, уже хорошо! – усмехнулась она, окинув Офира внимательным взглядом своих голубых глаз, от чего Офир сконфуженно кивнул и пропустил незнакомку, уступив ей дорогу.

Пройдя мимо Офира, Диана с улыбкой оглянулась на шумных завсегдатаев «Багрянца», когда кто-то из бойцов ухитрился сильно задеть своего соперника. Качая разочарованно головой, она прошла на второй этаж таверны к наблюдавшему за боем Амадею, неся в руках две кружки вина и блюдо с пирогом. Амадей то и дело возмущенно изрекал упреки и наставления каждому бойцу, словно его нисколько не волновало, кто выиграет. Важнее для Амадея было, как они сражались, и Диана с умилением во взгляде, брошенном на отца, села с ним рядом на высокий стул. Она пододвинула к Амадею поближе яблочный пирог и помахала над ним рукой, чтобы запахом привлечь к печеному кулинарному шедевру местного кондитера внимание сердитого мастера-воина.

Почувствовав запах пирога, Амадей перестал разочарованно махать тростью и, усевшись на стул, за стол к Диане, с энтузиазмом потер руки.

– Вовремя! Я как раз проголодался, пока смотрел на этих бездарей! Учишь, учишь, а толку как будто нет! – прокряхтел он, нарезав пирог на ровные куски и разложив их по тарелкам себе и Диане.

– В свободное от службы время они могут делать что хотят. И сражаться, как заблагорассудится, – улыбнувшись, сказала Диана, намекнув тем, что Амадею не надо было учить своих подопечных боевым навыкам в свой заслуженный выходной, как и подопечным Амадея – следовать его советам во время своего веселья.

Бои между воинами Закатного форта изрядно веселили всех его обитателей и в частности гильдию магов, которым подобные мероприятия казались не более чем занятной глупостью. Мероприятие предполагало много сломанных столов и стульев, разлетающиеся в разные стороны вспышки заклинаний, взмахи воинскими орудиями, которые могли покалечить и зрителей вокруг сражающихся. Чаще всего зрелище действительно было веселым, хоть нередко случались и печальные казусы, после которых Амадей разнимал бойцов и отправлял пострадавших к лекарям.

Но в этот раз, несмотря на яростный бой, толпа кричала особенно радостно, ведь, как казалось многим зрителям, нашелся новый чемпион. Никто из посягнувших на титул победителя не мог одолеть могучего высокого широкоплечего воина, стоящего в центре таверны с вызывающим видом. Он помахивал парными секирами в разведенных руках, тем самым словно приглашая смельчаков испытать себя в схватке с ним. Воин был подобен могучей скале и побеждал одного за другим всех своих соперников. Заметив, как из толпы вышел очередной смельчак, пожелавший испытать свою удачу, воин громко рассмеялся, а в серо-зеленых глазах заплясали веселые искры. В следующее мгновение очередной начавшийся бой вызвал бурю восторга у зрителей, исключая Диану и Амадея, принявшихся с аппетитом есть пирог.

– У тебя бы тоже получилось нечто подобное, если бы ты уделяла время кулинарным навыкам, лишними они никогда не бывают, – сказал важно Амадей, на что Диана пожала плечами.

– Я плохо готовлю, – уставшим голосом ответила она, со скучающим видом взглянув на первый этаж, где шло ожесточенное сражение. – У каждого есть свои сильные и слабые стороны, – добавила она задумчиво, взглянув на темно-русого воина с парными секирами, что был близок к очередной победе за вечер. Яростный рев, с которым тот размахивал своим оружием, сотрясал стены таверны, и даже освещающий «Багрянец» канделябр периодически трясся от его громоподобных ударов. Когда же воин снова выиграл, его имя начала скандировать радостная толпа:

– Фарэн! Фарэн! – хором восклицали зрители, чествуя победителя, вскинувшего вверх свои секиры.

– Думаешь, у него есть шанс выиграть титул? – словно между делом поинтересовался Амадей, уткнувшись в кружку с вином.