Игорь Райбан - Стикс. Серия «Проект „Отступник“»

Они или прятались в убежища или перли напролом на заборы Периметра, где и гибли под стволами бравых вояк. Нас же, сталкеров предупреждали о выбросах местные ученые. Скидывая в сталкерскую сеть, сообщения с предупреждениями и остатке времени до Выброса.

Зона странное место: здесь не водились птицы, ни больших, ни малых, не было зимы, снега, морозов, да много странностей у этого места на Земле.

– Выдвигаемся: я впереди, Крест замыкает! – распорядился, и мы цепочкой след в след, индейской колонной, трусцой побежали, ускоренным шагом, ища хоть какое нибудь укрытие от приближающегося выброса. На ходу, в движение группы, посматривал в нагрудный бинокль. Стоп. Мелькнула в окулярах бинокля, темная тень расщелины, на другой стороне каньона. Небольшой крюк, но подойдет за неимением лучшего варианта. Махнув рукой, показывая направление нового движения, я начал прокладывать путь к спасению, предупреждая и обходя встречные аномалии, в основном «электры». Благо с собой имелся детектор аномалий, который нёс в руке, сканируя пространство перед собой.

Расщелиной оказалась небольшая пещерка, углубленная вниз, подоспевший отряд с облегчением устраивался и располагался в глубине пещеры. И вовремя, уже начиналось светопреставление.

Выброс разразился серией росчерков на небе, сверкающими клубками молний, тысячами фейерверков запущенных в воздух, всех цветов в радуги, клубки свистяще тугого воздуха смерчей, крутясь, свивались, в один большой и уносились в самое сердце Зоны. Кругом разносилась канонада звуков грома, треск и взрывы разряжающихся аномалий.

Капли воды ринулись вниз как под напором, извергаясь с небес.

Само небо наливалось то красным, словно там сверху светило рубиновое солнце, то черным как флаг пиратов, то вспыхивало на мгновение ослепительно белым. Я поспешил в глубь укрытия, начинала болеть голова, виски сдавливало как невидимым обручем, но скоро должно пройти недомогание. Можно принять пару таблеток, нейролептиков «бипсизина», только с водкой они плохо совмещаются, я то рассчитывал перед сном как раз принять немного на грудь, этого народного средства.

Природная катавасия вскоре закончилась, оставив на память, возле входа в укрытие кучу снесенных водой и ветром валунов, пару стволов деревцев, вырванных с корнем, принесенных ветром вниз каньона.

Вот и дровишки на костерок подумал, махнул Кресту, советуясь с ним:

– Может быть, здесь на ночлег останемся? Всё равно скоро потемнеет.

– Почему бы нет, отдых бы нам не помешал, – согласился Крест.

Снова мы засуетились, готовясь к вечернему привалу: Михей и Борода занялись костром и дровами, Анна раскладывала по походным мискам ИРП—5. Армейский сухой паек, индивидуальный рацион питания.

Кроме разнообразной еды, в него входят мини горелка, таблетки сухого спирта, таблетки для обеззараживания воды, жевательная резинка, зубочистки, пакетик спичек, пакетики чая или кофе. Всё предусмотрено для выживания. Только презервативов нет.

Я принес воды дождевой в чайнике, намериваясь приготовить чай.

Между делами, кратко представил Анну мужикам, рассчитывая, что она потом сама расскажет; кто она и зачем здесь появилась в Зоне.

Вскоре костерок горел, давая тепло и свет, который освещал небольшую пещерку. Подвешенный над огнем чайник кипятился, медленно сгущались сумерки на выходе, слышался вой и звуки далеких мутантов Зоны. Романтика.

– Что, командир, по чуть—чуть, для профилактики? – заводила Михей, ловко сковырнув пробку на бутылке «сталкеровки», разливал на всех в поднесенные чашки, предлагая также Анне.

Я сам сторонник сухого закона в переходах и рейдах, предпочитая больше набрать оружия, патронов, припасов.

Да реакция и скорость не та будет, а значит, после веселой ночевки можно будет не проснутся, погибнув от рук какого нибудь случайно заблудшего зомби или снорка. Но здесь нас много, и не повредить пару глотков для настроения. Я хлебнул теплую жидкость из чашки, чувствуя, как тепло расходится внутри по венам, наступало время расспросов, ведь водка развязывает язык.

– Анна, присаживайся к нам поближе, не укусим чай, рассказывай, что ты за такая птица, каким ветром залетела сюда? – начал расспрашивать, суровый Крест. Анна, неумело выпив и закашлявшись после порции водки, принялась нам рассказывать, что она Анна Арбалевская, дочь одного ученого, Петра Владимировича Арбалевского.

Работающий в институте металлов и сплавов, из которого направили в командировку с научной экспедицией сюда в Зону. После того как эта экспедиция перестала выходить на связь она, бросив все дела, попросила старых знакомых отца, отправить её вместе с поисковым отрядом, то есть с нами.

… – И должна его найти, живого или мертвого, чтобы ни случилась! – сжимая кулачки Анна, едва не ревела, сдерживая слезы на глазах.

Слушая рассказ Анны, незаметно кивнул Кресту, показав на свой «наладонник». Крест понял, достал КПК и принялся рыться в нем, отправляя сообщение.

У Креста есть хороший знакомый, кореш ученый, хакер Юрка Яндекс с Янтаря, который частенько нас выручал различной информацией.

Вот сейчас, с помощью его, легко пробьем человечка, как говориться.

Крест, минут через пять, подошел:

– На Джоник, глянь, полюбуйся какие виды.

Протягивая включенный КПК, с таким видом, как будто он дает посмотреть «веселые» картинки.

– Давай, заценим, – решив подыграть ему, беря КПК.

Пролистнув и прочитав страницу сообщения собранной информации, я вернул КПК.

Крест вопросительно посмотрел, как спрашивая – что скажешь?

Пожал плечами, как отвечая – дескать, я сам без понятия.

Да, всё сходилось: Петр Владимирович Арбалевский, действительно есть такой ученый, работает в НИИ металлов и сплавов, отправлен в командировку, пропал без вестей неделю назад вместе с научной экспедицией, жена умерла двадцать лет назад, осталась дочь от брака.

Я призадумался. Тренированное чутье не давало покоя: было не так все просто, как выглядело на первый взгляд. Обычный московский НИИ, простой ученый доктор наук, дочка тут нарисовалась.

Не спеша съел питательный рацион, запил его крепким чаем, и меня вконец разморило от тепла и еды.

Вяло сказал Кресту распорядиться насчет дозора кто будет первым и далее, поплелся в разложенный походный спальник, укладываясь и заворачиваясь.

Слушая вполуха трепотню команды, и прикрыв глаза, вспоминал, как начиналась история…

За несколько дней до всех событий»

Я сидел в утреннем, придорожном кафе, расположенным на автомобильной трассе Воронеж—Чернигов—Кирова.

В кафешке не переставая звучала музыка и песни Ирины Круг, звонко и громко из динамиков музыкального центра, нагоняя тоску и печаль на мою душу. Сидя за столиком пил горячий крепкий кофе, сваренный бездушной заграничной кофемашиной, который подносила белокурая девушка официантка.