Павел Сергеевич - Профессия – палач

– Что еще за правила? – шепотом спросил Богатырев у Скворцова.

– Говори только тогда, когда тебя спросят! Эти ребята чересчур высокомерны.

– Не слушайте вы его! И располагайтесь поудобней. Виктор Николаевич у нас любит иногда пыль стряхнуть с шапки Мономаха. – Смеясь, произнес мэр, Городков Лев Павлович, прикуривая сигару, указывая на большой кожаный диван Честерфилд.

– Ветров Борис Алексеевич, – глава прокуратуры решил очно познакомиться с Шустрым, и протянул ему две руки, правую – для рукопожатия, а левой – Ветров передавал бокал с виски.

Гордей еще не успел присесть на диван и пожал руку прокурору, слегка приклонив голову. Затем он принял от Ветрова бокал, и незамедлительно решил представиться:

– Старший следователь…

– Я знаю кто Вы. В этом нет необходимости. Присаживайтесь. – Перебил Шустрого прокурор, – Расскажите мне, пожалуйста, как там ваше расследование по делу Мартынова?

«О, началось, – задумался Шустрый, – и Скворцов своим взглядом вопрошает, будто я ему задолжал. Старая тема уже не прокатит, надо что-нибудь новенькое. Кинуть им мысль и пусть сами её раздувают. И я молодец, останусь в тени, и они будут считать себя умными, логически грамотными. Придумают себе новую историю, и закидают меня указаниями. И волки сыты, и овцы целы. Ох, как я не люблю находиться в шкуре овцы. Но их рожи явно на овец не тянут!».

– Мне кажется, что существует несколько, мягко говоря, «благодетелей», которые решили вершить собственное правосудие над теми, кто преступил закон. Эти «святые каратели», как их окрестили местные газетчики, немного не довольны с решениями суда. Но им кто-то помогает. Из этого напрашивается один вывод – в структуре МВД есть крот. Крот, который ловко заметает следы и покровительствует над карателями. Мы ищем одного преступника, а их может быть несколько. И моих полномочий не хватает, чтобы отыскать крота! – ответил Гордей Ветрову.

– Вы полагаете, что в городе орудует банда? – удивленно спросил мэр.

– Я согласен с Богатыревым, это не может быть один человек, крот явно существует! – поддержал Шустрого Скворцов.

– Это очень смелое заявление! Но думаю, что оно похоже на правду, – вступил в дискуссию Коровин, переводя свой взгляд на Ветрова. Прокурор погладил свою щетину на подбородке, глубоко задумался и выдал:

– Есть ли предположения среди кого искать крота? Прокуратура, милиция, ФСБ?

– Есть предположение, что крот имеет высокий ранг, он может быть из любого ведомства. Среди чинов моего уровня и ниже, я уже всех проработал. Подозрений нет. – Ответил Шустрый.

– Раз так, то мы проверим Вашу работу. А что касается чиновников, так это уже наше дело, – Коровин был уверен в том, что он найдет крота, во что бы то ни стало.

– Думаю, что нас уже заждались. Господа, предлагаю присоединиться к гостям! Приятного вечера, – Городков, как всегда был в хорошем настроении, с большой улыбкой открыл высокую резную дверь. Каждый, кто выходил из кабинета находился в глубоком раздумье.

Среди всеобщего гулянья Скворцов и Богатырев переговаривались, направляясь в сторону выхода. Дмитрий Владимирович напряженным тоном обращается к Шустрому:

– Я же просил тебя придумать что-нибудь новое, а ты опять старую пластинку завел: «он не один, он не один…»!

– Я подарил им крота! Теперь они долго будут мусолить эту тему.

– Значит, ты сам не веришь в то, что им преподнес?

– Я с самого рождения не верю в святых. А этот наш «каратель» просто псих, если он существует. А то, что его еще никто не поймал за пятнадцать лет, значит, и никогда не поймают. Он ни разу не ошибся, не оставил след, и не давал возможности выйти на себя. Это, скорее всего, какой-нибудь КГБшник в отставке, обиженный на государство, с большими психическими отклонениями после контузии, полученной в боевых действиях. А они профессионалы, и не дадут себя поймать.

– Я так понял, что эта мысль тебе в голову пришла только что!?

– Да. Вот слушаю себя сейчас и удивляюсь.

– Раскручивай эту мысль, припасем её для начальства к следующей встрече. Авось потянем время, и все обойдется. Завтра обсудим это подробнее. Удачи!

Возвращаясь, домой, Шустрый находился в шоке, в который сам себя загнал, – «Палач – бывший сотрудник КГБ. Почему бы и нет? Как же я раньше об этом не подумал? А еще палача можно искать среди тех, кого может не устраивать решение суда по делу, в котором палач был потерпевшим, например. Но это ничего не меняет, у меня нет доступов к архивам КГБ. Придется делиться соображениями с ФСБ. Если кто-то подключится к моему делу, я рискую себя рассекретить. Слишком много посвященных может оказаться. Думай, Шустрый, думай!»

Пока городская знать устраивала разгуляй, в это время в городе произошло убийство на районе Богатырева. Утром следующего дня, когда Гордей вошел в отдел, дежурный с ухмылкой поприветствовал Шустрого:

– С добрым утром, Иванович! Новость-то, какая! Ночью наряд задержал «святого карателя», прям на месте преступления!

– Да ладно!!! Шутишь???

– Нет, он в обезьяннике сидит. Пойди да погляди кто он. Ты удивишься не меньше моего!

От большого волнения Богатырев на время потерял дар речи. Он шел по коридору, слегка пошатываясь, в крыло здания, где находились камеры предварительного заключения. Гордей остолбенел, увидев того, кто сидит за решеткой. Из клетки доносится знакомый до боли голос:

– Шустрый, только ты можешь мне помочь!

– Зуб! Ты что здесь делаешь? Молчи! В кабинете все расскажешь!

Богатырев попросил дежурного привести задержанного в свой кабинет. Зубарев сходу:

– Я никого не убивал! После того, как мы вышли от портного, я отправился в кабак, недалеко от того места где меня взяли. В телебаре в прямом эфире показывали хоккейный матч, я досмотрел его до последнего свистка. К концу матча в кабаке остались только я и бармен. Было далеко за полночь. И тут я услышал на улице какой-то шум, похожий на массовую драку. Вмиг, кто-то громко закричал и все утихло. Я вышел на улицу, закурил, и увидал мужика, лежащего возле авто, с ножом под ребрами. Я подошел к нему и решил помочь, он был еще в сознании. Я хотел его перебинтовать, чтобы остановить кровь. А когда я вынул из него нож, меня осветили фары патрульного автомобиля. Потом я здесь, и дальше ничего не знаю.

– Сиди в кабинете, я схожу за делом. Посмотрим, что можно сделать. Но беда в том, что мы не занимаемся убийствами, тебя передадут в прокуратуру. Придется тебе снова посидеть немного, пока будет следствие.

– СИЗО!? Ну, это конечно не курорт, но все же лучше, чем кресты…

Старший следователь юстиции Гордей Иванович за двадцать минут собрал всю документацию по делу Зубарева. Идя по длинным коридорам, он вчитывался в каждое словечко. Подойдя к своему кабинету, Шустрый смог расставить все по своим местам. В кабинете: