Николай Лелюк - Земля – Харриот: билет в один конец

– Все! Довольно! – сказал Док. – Ваши друзья беспокоятся о вашем здоровье, и поэтому вы здесь, в лучшем научно-исследовательском институте нейрофизиологии и кибернетики страны.

– А что со мной произошло? – спросил я доктора.

– Вы попали в автокатастрофу. Вместе с друзьями, которые вас и привезли сюда. Вы выехали в непогоду на трассу, и там вас застал врасплох ураган. Только друзья ваши целы и невредимы, а вы пролежали в реанимации две недели. У вас наблюдаются улучшения, однако я заметил, что проблема гораздо более серьезная, нежели считают ваши друзья, – у вас изменилось мироощущение.

– И в чем же моя проблема?

– Пока рано делать поспешные выводы, нужно провести полное обследование, но на это понадобится время и, конечно, ваше согласие.

– Мое согласие?

– Да.

– Согласие на что? На лечение? – уточнил я.

– На обследование… исходя из результатов которого мы сможем назначить необходимое лечение… если оно потребуется.

– Какую научную ценность я могу представлять для вас и института?

– Об этом речи не идет, речь идет о вашем здоровье.

– Когда речь идет о здоровье, обращаются к врачам в больницах и клиниках, а не к профессорам в научно-исследовательских институтах.

– Так делают те, кто, не пытаясь разобраться в причинах болезненных расстройств, стараются залечить их следствия.

– Хорошо, я согласен на ваше обследование, – сказал я после минутного размышления. – Где подписать?

– Вот здесь, – нараспев отозвался доктор, протянув мне ворох бумаг и авторучку. – Ну вот и хорошо, теперь мы можем пойти и взять у вас все необходимые для исследования анализы, сделать МРТ и еще кое-какие процедуры. Прошу проследовать за мной.

После недолгого блуждания по коридорам НИИ, мы наконец попали в большую лабораторию, сверху до низу уставленную дорогим оборудованием. Здесь мне сделали МРТ и провели пару тестов на логику, внимание и нестандартный подход к решению простых задач, облепив при этом меня с ног до головы всевозможными датчиками. После освобождения от этого проводного плена мы вернулись в кабинет доктора. За окном стало темнеть. Доктор сел в свое кресло, предложил сесть мне напротив, после чего включил звукозаписывающее устройство.

– Если вы не против, я буду фиксировать все наши беседы на диктофон, – уточнил доктор, – это может помочь в исследовании не упустить суть.

– Не против, – ответил я.

– Алексей! Вас ведь так зовут? Расскажите, пожалуйста, о себе, – начал док.

– Это не мое имя! – ответил я. – Алексеем меня часто называли на одной работе, так как я пришел на место некого Алексея и многие сотрудники продолжали меня звать его именем… но это не мое имя! Разве друзья, которые привезли меня сюда, не сообщили вам мое настоящее имя? Или у них тоже амнезия, как и у меня?

– Нет. Я уверен, мы все с вами сможем объяснить, если успокоимся.

– Объяснить? А может, нет никакого НИИ, нет палаты, нет сестры и вас тоже нет?

– Как это нет, когда я здесь?

– Вы часть моего сознания, сгенерированного мною же. Ваше сходство с моим отцом, а Лидии с Лидией?! Этим объясняется то, что я вижу мир перед собой не глазами, а воспринимаю его вокруг себя целиком, а также отсутствие порогов засыпания и просыпания. Я нахожусь в собственном воображении – во сне, если хотите.

– То есть как это вокруг себя? И что значит, в вашем сне? Я же не могу быть в вашем сне. Я ведь себя ощущаю. Мыслю, следовательно, живу! Должны быть другие объяснения происходящих аномалий в вашей голове, – возмутился седобород. – Что вы видите конкретно?

Я не стал спорить, может, доктору, правда, виднее.

– Ну, я ощущаю весь ваш кабинет в целом: передо мной вы за большим письменным столом, позади вас книжный шкаф, справа окно, за мной дверь…

– Но вы не видите дверь, пока не повернетесь к ней лицом. Вы просто знаете, что она находится сзади вас.

– Я знаю, потому что ощущаю. Зачем мне поворачиваться к ней лицом, если я чувствую все, что окружает меня, и мне остается только сосредоточить свое внимание в определенном направлении и больше ничего.

– Этого не может быть! – почти воскликнул доктор.

– Как не может, ведь это есть.

Доктор сидел в своем кресле, всем своим видом выражая недоумение. Казалось, он чем-то заинтригован… но чем?

Вдруг внимание мое привлекла вошедшая в кабинет девушка, ассистентка доктора.

– Стоять! – громко вскрикнул доктор, вскочив со своего места и вскинув руки в сторону своей помощницы, затем быстро переключился на меня. – Не двигайтесь! Опишите человека, стоящего за вашей спиной, – обратился он ко мне.

Я сконцентрировал свое внимание на девушке, которая застыла за моей спиной в немом оцепенении.

– Девушка в светлом халате, – начал я, – с пачкой бумаг в руках… Тонкими пальчиками она теребит уголки листов, будто что-то ее беспокоит… («А если бы она облизнула свои пухлые губки, – подумал я, – то, пожалуй, свет заиграл бы на них мягкой геометрией бликов». ) – Милая улыбка, аккуратный носик, – продолжил я описание девушки, – длинные темные волосы виднеются под колпаком («Интересно увидеть, как бы они спустились ей на плечи». ), великолепного телосложения, – я почти перешел на заговорщический шепот, – с великолепной грудью и бедрами… и, конечно, глаза – большие выразительные глаза…

– Это невероятно! Это похоже на волшебство! – он подошел к своей ассистентке и взял у нее кипу бумаг, стал перебирать ее и всматриваться в отдельные листы. – Это подтверждает мою догадку! – добавил он, вчитываясь в бумаги.

– Какую догадку? – поспешил осведомиться я.

– Вы обладаете уникальным даром. Вы видите за счет того, что посылаете в окружающую среду электромагнитные импульсы и, воспринимая отражающиеся от предметов волны, видите всю панораму мира вокруг себя.

Он сел в кресло, принимая победную позу, лицо его обезобразилось дурацкой кривой улыбкой.

– Нам нужно провести много экспериментов! Здесь пахнет грантом!

– А я еще могу отказаться? – неуверенно запротестовал я.

– Нет, мой дорогой! Я не могу потерять такой шанс!

– Какой шанс?

– Вы уникальный человек, если я не ухвачусь за вас, то за вас ухватится кто-нибудь другой. Они найдут вас и будут проводить свои злосчастные опыты! Зачем вам эти страдания? Они загубят вашу жизнь, заберут мою славу себе. Вы прославите какого-нибудь недоучку, став замученной подопытной крысой, а я так и буду влачить свое бесперспективное существование с минимальным окладом старшего научного сотрудника нашего НИИ до самой пенсии. Вас проведут по всем телеканалам и радиостанциям как необыкновенный феномен, но только ради наживы за ваш счет, вы вспыхнете яркой звездой на небосводе серых масс людей лишь на мгновение, но очень быстро погаснете для всех… люди быстро сменяют вектор своих интересов… А я не получу грант на перспективные исследования в области изучения мозговой активности человека, не стану лауреатом Нобелевской премии! Меня выбросят как старый сношенный башмак на грошовую пенсию.