Лев Голубев-Качура - Инопланетяне. Приключения

И я поднимался вверх. Пыхтя, хрипя, с подгибающимися ногами, и готовый вот-вот упасть, я всё же поднимался по лестнице! Наконец, наступил момент, когда я не смог сделать и шага. Привалившись к стене, я дал своему измученному телу небольшой отдых. Да, и шестое чувство подсказывало мне – дальше не пройти. Я загнан в угол! Все пути наверх отрезаны! А снизу меня тоже догоняют! Я почувствовал себя загнанной в угол мышью…. Всё, приплыли! – с горькой иронией констатировал я своё положение.

Пока я так «отдыхал», в голове у меня, словно росток злака, пробивалась какая-то мысль, или решение проблемы. Она зудела, тревожила, заставляла меня стонать словно от зубной боли, и…, пробилась! Почему, чтобы сбежать, я должен стремиться вверх? – спросил я себя. Ведь шлюзовые камеры могут быть и на нижних палубах корабля, а в них шлюпки, Почему бы, нет? Правда, я профан в устройстве кораблей, но… может же быть такое, чёрт побери! И я, опираясь руками о стену, поднялся, и вновь, правда, теперь уже медленнее, опять стал подниматься вверх, до следующего коридора. Спуститься вниз я не мог – меня догоняли чёрные роботы – их тяжёлый грохот сапог раздавался всё ближе и ближе. Собственно, мне уже нечего было терять, кроме своей жизни, конечно! Такая малость! – с иронией подумал я…

* * *

На моё счастье коридор был пуст, и я бросился бежать по нему, подальше от лестницы, подальше от погони! Но счастье моё было недолгим – пространство надо мной и с боков стали прошивать молнии лазерных лучей. По-видимому, погоня уже была близка. А тут ещё, только я хотел повернуть в боковое ответвление коридора, как навстречу мне, уже из него, показались два коричневых. И я, и они, остановились, наверное, от неожиданности встречи.

Но, как я и говорил, мне терять уже было нечего, и я, врезав одному по хоботу, повалил его, а другой так и стоял, удивлённо хлопая фасетчатыми глазами как объектив фотоаппарата.

В освободившееся пространство я ввернулся, словно штопор, и помчался по коридору прочь. Лучи лазеров преследователей, почему-то меня не задевая, прошивали пространство вокруг и ударялись о стены и потолок. У меня даже проскочила шальная мысль – может им был дан приказ захватить меня живым?

Ага, как же, так я вам и дался! – продолжая бежать, прошептал я.

Дальше мой путь к свободе преградила металлическая дверь. Открыв её, я растерянно остановился. Помещение было заполнено различными механизмами и змеевиками. Они, шипели, попискивали, и даже погукивали. Среди этой какофонии звуков иногда, словно отмеряя определённые промежутки времени, раздавался тихий звон колокольчика, как у пишущей машинки в конце каждой строчки.

Это машинный зал, догадался я. Куда бежать дальше? Куда? Преследователи были совсем близко. Они даже стрелять в мою сторону перестали, вероятно, боясь повредить механизмы. Я заметался в поисках выхода. В какую бы сторону я не бросался, везде были механизмы с узкими проходами между ними, и ни одного выхода. Я попался, понял я, они загнали меня туда, куда хотели! Если бы я знал устройство корабля…, если бы я знал, с горечью подумал я, и поднял руки. У меня ещё хватило сил, чтобы пошутить – «Сдаюсь милорды», и добавить шёпотом – чтоб вы сдохли, паразиты.

* * *

Уже идя под конвоем обратно в камеру, мне почему-то неожиданно вспомнились свои последние слова, произнесённые шёпотом – «паразиты». Почему я сказал «паразиты»? И ответ сам пришёл ко мне. Да ведь они похожи на… тараканов, на огромных тараканов. А я-то мучался столько времени не понимая, отчего мне их облик кого-то напоминает. А оно, видишь, как получается!

Я думал, что меня отведут назад, в «обжитую» мной камеру, но нет. Мы шли по незнакомому мне коридору и, когда меня втолкнули в открывшуюся дверь какого-то помещения, то оказались перед расположенными в два ряда, клетками. В одну из них меня, как я не сопротивлялся, и затолкали. Даа…, с горечью констатировал я, поменял шило на мыло…

Воздух помещения был пропитан устойчивым запахом страха, ужаса и какой-то безысходности, я это сразу почувствовал, и содрогнулся от напавшей на меня тоски и отчаяния.

Роботы, заперев клетку, покинули помещение – я остался один на один, со своими, довольно не радостными, мыслями.

Другие клетки были пусты, и мне не с кем было поговорить, поделиться своими мыслями, или хотя бы пожаловаться на судьбу. С другой стороны, одиночество располагает к философствованию и ревизии своих действий, поступков, своей жизни. И вот тут-то ты и начинаешь анализировать, благо никто не мешает.

В жизни всякое может случиться – и хорошее и плохое. Чаще всего именно в условиях нежелательного одиночества, одиночества не по своей воле, наступает такой момент, когда человек решает, кто он – человек или амёба, когда ему приходится решать раз и навсегда – быть ему рабом своей судьбы, или её господином!

Такой момент наступил и для меня.

Мой неудачный побег показал, что справиться с инопланетянами не так-то просто, даже невозможно. Если бы я был не в космической тарелке, а на Земле, то хоть какая-то надежда на удачный побег могла быть – это раз. Далее, покориться и стать «кормушкой», или подопытным животным для них…, но это до тех пор, пока во мне есть нужда? А, затем? Затем, всё равно смерть! Какой путь выбрать? Прекратить борьбу и выбрать путь раба обстоятельств, или всё же попытаться совершить новый побег, даже если он и закончится смертью? Сложный выбор…

У любого живого существа заложен инстинкт самосохранения. Ему не хочется умирать, тем более рано, ему хочется жить и жить! Даже больное существо, находясь при смерти, цепляется за жизнь…. Такова природа, и не нам менять её!

С такими мыслями я и провалился в короткий сон. А во сне я принял решение на новый побег. Проснувшись, я утвердился в принятом во сне решении! Сон был для меня вещим, что ли. Говорят же, во сне иногда приходят ответы на решения, на которые ты не находишь во время бодрствования.

Странно, как только у меня возникает мысль о побеге, так они, «тараканы», тут же приходят за мной и ведут «сдавать» кровь. Они, словно специально ослабляют меня, чтобы я не смог убежать. Может, они телепатически считывают мои мысли даже тогда, когда я сплю?

Так и сейчас, только я укрепился в мысли о новом побеге, как два охранника появились перед моей клеткой, открыли её и, грубо подхватив меня под руки, потащили к «кровососу».

Бежать, во что бы то ни стало бежать! – твердил я мысленно, смотря, как моя кровь капает в банку…

* * *

После «кровопускания», меня, совершенно ослабленного, роботы-охранники принесли назад и бросили в клетку. Закрыв дверку, они ушли.

Интересно, мне показалось, или это бред ослабленного организма – я не услышал щелчка запорного механизма! Полежав немного, пока перед глазами перестали летать чёрные мушки, не вставая, подполз к двери. И, всё так же, лёжа, попробовал осторожно открыть её. Иии…, она приоткрылась! Я замер, прислушиваясь – тишина!