Мишель Рут - Магия и прочие приключения

– Сегодня ты ночуешь у меня, – приказным, не допускающим возражений тоном заявила она.

– И как же зовут тебя, юная дева? – спросил Йан, пытаясь оттянуть момент перехода к действиям. Рыцарская дочка была не то чтобы в его вкусе, а если застукают, скандал будет…

– Ливротелла, – торжественно объявила девушка. – И мое сердце чувствует, что наша пара благословлена небесами. Многие рыцари добивались меня…

«Да неужели», – подумал Йан, отступая к стенке.

– …но только ты, несущий в себе Святую Искру, достоин меня!

«Так вот почему она на меня насела!» – сообразил Йан. Надо было срочно что-то отвечать, но объяснять, что не каждый богослов наделен Даром, он не стал.

– Понимаешь ли, я как раз сейчас ищу уединения души и покоя, и избегаю мирской суеты…

– И как, получается? – с сомнением спросила Ливротелла, постепенно освобождаясь от платья. На святошу собеседник не походил, ишь как глазами шарит.

– Пока не очень, – честно признался Йан. – Но я должен смирять свои порывы ради достижения истинной мудрости…

Чистя правда, по уставу универсума студиозы должны были вести жизнь скромную и целомудренную, не отвлекаясь от учебы на плотские утехи.

– Глупости, – по-рыцарски отрубила девушка. – Пойдем со мной, в пучины страсти…

«Или она просто развлечений ищет…» – Йан принялся маневрировать по комнате, то подбегая к кровати, то отпрыгивая от нее. Пока это сходило за столичную страстную игру, но бесконечно продолжаться не могло. «Помочь, что ли, девчонке?» Йан притормозил, прикидывая плюсы и минусы от этой идеи, Ливротелла, пользуясь случаем, повисла у него на шее, и в наступившей относительной тишине оба услышали шаги в коридоре. Тяжелые шаги окованных железом сапог, и голос:

– Как нам повезло, что на ночлег мы завернули к вам. Похоже, это наш… старый товарищ, мы его как раз ищем…

Голос хозяина замка не по-рыцарски блеял что-то невнятное – похоже, его спутник был весьма важной персоной.

– Он похож на странствующего студиоза? Да, определённо, нам очень повезло.

– Всегда рад услужить, господин дознаватель…

Йан похолодел. Интуиция вопила, что эти люди (дознаватель! здесь, на отшибе!) ищут именно его, а если даже и нет – лучше этим новым гостям на глаза не попадаться. Товарищ, как же.

– Что с тобой? – прошептала Ливротелла. – Это твои друзья, да? Как не вовремя…

– Нет. Я узнаю голос своего врага, – шепотом же ответил Йан.

– Врага?

– Да. Я перешел ему дорогу… И теперь он меня ищет повсюду. Ему нужна моя тайна…

– Какая тайна?

– Моя королевна, я не могу тебя впутывать в это дело. – На самом деле Йан просто не успевал придумать соответствующую моменту тайну. Сейчас они обнаружат, что в комнате для гостей никого нет, и…

– Ну скажи!

– Обязательно расскажу, но в следующий раз, божественная моя… А сейчас мне надо бежать отсюда, срочно. Иначе этот подлый человек получит невиданную власть… А этого нельзя допустить, понимаешь? – Йан попытался разглядеть в полутьме, насколько собеседница прониклась его словами.

– Тогда беги через окно! – Ливротелла повозилась с засовом и распахнула ставни. В комнату ворвались холодный ветер и ливень. – У меня есть веревка!

– Длинная? Зачем она тебе?

– Я через окно сбегаю, когда меня запирают за непокорность!

Йан, мысленно благодаря девушку за предусмотрительность, помог ей размотать и закрепить веревку, и даже в порыве благодарности чмокнул.

– Спасибо, моя королевна! Я посвящу тебе поэму!

И, отмахнувшись от ответных слов, начал спуск.

Одежда тут же намокла до исподнего, ветер мотал веревку туда-сюда, как звонарь язык колокола, и единственный плюс непогоды был в том, что никто не мог увидеть беглеца из окна или двора. В окнах то и дело мелькал свет – пропажу гостя уже обнаружили и теперь искали по всему замку. Ободрав руки, Йан спрыгнул во двор, и побежал туда, где, как ему казалось, были ворота. Но по пути вдруг увидел огромный силуэт, чернее, чем грозовая ночь, и прижался к стене. Мимо, сопя и фыркая, прошло что-то живое, и Йан понял, что это лошади прибывших. Безумная идея пришла ему в голову, и он бросился за ними.

Так и есть, двух коней вел под уздцы давешний охранник-привратник.

– Эй! – крикнул Йан. Мужик обернулся. – Давай сюда лошадь! Срочно! Погоня! Отпирай ворота!

Вскоре Йан удалялся на лошади прочь от замка.

Копыта коня скользили, разъезжались на мокрой дороге вниз по склону, но это все равно было быстрее, чем бежать пешком, и Йан истово благодарил судьбу за удачу.

***

Коняга упиралась, не желая вместо тёплого стойла нестись сквозь бурю и ливень, в непроглядной тьме, но когда Йан в сердцах стал лупить её по крупу, вдруг понесла, чуть не сбросив дурного всадника. Какое-то время Йан, сдавшись на милость животного, болтался в седле и гадал, где же они окажутся утром, но затем умная скотина замедлила ход. Хлюпанье под копытами сменилось глухим стуком, и внезапно буря чуть отодвинулась, дождевые струи перестали лупить по макушке. Йан соскользнул с коня, руками ощупал плотную темень перед собой и, наконец, догадался – навес для сена, в это время года почти пустой. Лошадь пришла к жилью.

Мокрый как воробей, Йан плюхнулся на тонкий слой соломы и крепко обругал себя за гордыню. Ну что стоило попроситься в простой крестьянский дом? Зачем было ломиться в замок!

«Но, Вершитель, благодарю, что предупредил об опасности», – Йан, как ни устал, совершил вечернюю молитву. То-то Он удивится, услыхав её! Из каких только мест не приходится воздавать хвалу.

Только сейчас, переведя дух, Йан принялся размышлять. Его явно искали. Именно его, он запомнил слова: «Похоже, это наш… мы его как раз ищем… студиоз?». А гвардейцы смогли так стойко побороть денежный искус, только если получили строгий приказ свыше.

Конь – или лошадь? не понять в темноте – всхрапнул над ухом, и Йан дёрнулся от неожиданности. В чём он так провинился? Было над чем задуматься. Конечно, за время учебы в универсуме в послужном списке Йана, кроме различных оценок, скопилось немало сомнительных заслуг и свершений – статус студиоза обязывает! Но за большую их часть он уже расплатился либо хорошо спрятал концы. Последними развлечениями накануне выезда из столицы были красочное изображение гнилых овощей на стене дома начальника городской стражи, и фальшивая грамота (якобы от универсума) для одного вельможи. Тот возжелал изобразить из себя ученого, несмотря на то, что не знал букв даже родного языка. Студиозы, вдохновленные бочонком пива, изготовили ему грамоту, написанную на языке Священного Текста, которая, однако, содержала отнюдь не священное подробнейшее описание одного из плотских грехов. Конечно, если тому вельможе попался образованный человек, растолковавший смысл лже-грамоты, заказчик мог разгневаться. Но не настолько же, чтобы посылать королевскую гвардию через полстраны! Живопись охрой на стене тоже определенно того не стоила. Может быть, его ищут родственники какой-нибудь хорошенькой девицы – предшественницы Ливротеллы? Тоже сомнительно – с большинством из них он расстался полюбовно.