Алексей Логвинченко - Реноме. Репутация дороже всего

Обернувшись на него, я увидел, что он уже устраивался за своим рабочим столом. Я быстро заскочил в кабинет и закрыл дверь, как мне и было сказано.

– Мне показалось, или там сидел… – Начал я, но не успел договорить.

– Да, там сидел Сергей Корнаев. Не обращай внимания.

– А этот мужчина, что был рядом с ним?

– Это его агент Дмитрий.

– Как удачно совпало, что вы сидите друг напротив друга. – С сарказмом произнес я.

– Тут ничего не поделаешь.

– По внешности судить, конечно, нельзя, но Дмитрий мне почему-то не понравился.

– В его случае внешность – показатель характера. Скользкий тип. Всегда играет на той стороне, где власть и деньги. В разведку с таким товарищем точно не пойдешь. Но ввиду своей предсказуемости он временами может быть полезен. Честно говоря, сначала он мне тоже не очень нравился, но со временем я нашел ему оправдание. Он мечется из стороны в сторону не потому что подлый, а потому что слабый. Так что сейчас он вызывает во мне скорее жалость, нежели неприязнь. В любом случае, с ролью литературного агента он справляется довольно успешно, а для издательства это самое главное.

– Кстати, ваше издательство курирует много авторов?

– Точную цифру не скажу, сам не знаю. Мы работаем с литературой всех жанров, так что писателей у нас в портфеле не мало. Надеюсь, скоро их станет на еще одну талантливую единицу больше.

С этими словами Роман пододвинул на край стола договор, который мне предстояло тщательнейшим образом изучить. В связи с отсутствием собственного опыта и имеющимся доверием к Роману, именно вместе с ним я решил пункт за пунктом разобрать полученный документ. Вскоре стало ясно, что это была хорошая идея, потому как вопросов у меня возникало много. Вы, возможно, посчитаете, что этот шаг был опрометчивым, ведь в теории Кокорев запросто мог неприметно жертвовать моими интересами в угоду своим, но не замечал я в его повадках подобных недостатков.

И только к вечеру, под вой двух желудков, от голода поющих в унисон, нам почти удалось закончить детальный разбор договора. У меня оставался лишь один единственный вопрос.

– Роман, тут написано, что перед тем, как приступить к работе над новой книгой, каждый автор в обязательном порядке должен предоставить издательству развернутый синопсис, который подлежит патентованию. Я понимаю, для чего готовым книгам присваивается международный номер ISBN, но зачем патентовать синопсис?

– Насколько мне известно, подобная практика существует только в нашем издательстве. А введена она была после одного не самого приятного случая…

– Расскажете подробнее?

– Был у нас один автор… Хотя он и сейчас вроде как есть. Раньше его кое-кто активно лоббировал в нашем издательстве. В общем, это уже не важно. Важно то, что автор этот однажды придумал блестящий сюжет для художественного романа. И будущая книга, согласно его словам, должна была стать для него путевкой в зал литературной славы. Стоит ли говорить, что он был безмерно рад подобной перспективе. Обмывая свою гениальность в каком-то дрянном баре, он сильно перебрал с крепкими напитками, которые развязали его язык. И запел он обо всем подряд, словно соловей. Проснувшись утром, наш писатель со спокойной душой опохмелился, после чего принялся наматывать свои мысли на слова. Работал не спеша, давал своей идее настояться. Спустя два месяца книга появилась в продаже и стала бестселлером. Написана она была откровенно плохо, а вот сюжет получился действительно на славу, так что с плохим слогом читатели смирились. И все бы ничего, вот только автором этой книги выступил не наш писатель, а какой-то непонятный мужик, не имеющий до этого никакого отношения к литературе, но удачно заглянувший в бар два месяца тому назад. Доказать кражу идеи так и не удалось. Сделать это было невозможно даже чисто технически, потому что пьяный треп в какой-то забегаловке нельзя назвать чьей-то интеллектуальной собственностью.

– Ничего себе. И что было потом?

– Предприимчивый ворюга заработал хорошие деньги на этой книге, после чего просто растворился, пропал. Ему хватило ума уйти до того, как все поняли, что он обычный шарлатан, а в этой книге ему по праву принадлежит лишь неграмотная манера изложения.

– Такие страсти у вас тут кипят… О таком можно целую книгу написать.

– И не говори. Вот после этих событий мы и заставляем всех наших авторов сначала писать и патентовать синопсисы. В случае очередной кражи идеи, это даст хоть какой-то шанс доказать свою правоту.

Получив развернутый ответ на свой последний вопрос, мне удалось полностью удовлетворить свое любопытство. Теперь я был готов поставить свой автограф в договоре.

– Роман, скажите, если мы начнем сотрудничать, каков будет примерный план действий на первое время?

– Для начала мы займемся твоей первой, а пока и единственной, книгой. Я собираюсь активно ее прорекламировать. Хотя, казалось бы, куда уж сильнее… Кроме того, необходима грамотная работа в области твоего личного пиара. Узнаваемое лицо и правильная репутация будут открывать тебе любые двери. Чтобы достичь поставленных целей, в ближайшие месяцы тебе придется очень тесно поработать со средствами массовой информации. Я организую тебе сотрудничество с лучшими медийными площадками. Наша типография в это время займется печатью тиража, разошлем твою книгу по всем магазинам страны. Пока будет идти процесс печати, проведем тебе профессиональную фотосъемку. Твои фотографии нам понадобятся для различных баннеров, постеров и прочей наружной рекламы. Впрочем, наружкой мы не ограничимся. В любом случае, все организационно-технические моменты я возьму на себя.

– Такой подход к делу мне непременно импонирует.

– Ты за короткий срок непомерно громко заявил о своем присутствии на литературном поприще. И стоит признать, что сделал ты это весьма достойно и эффектно. Теперь нам необходимо закрепить твою репутацию и доказать завистникам, что ты не пустышка, не случайная вспышка. А все оставшееся свободное время сможешь уделять работе над вторым романом.

Когда речь заходила о работе над второй книгой, биение моего сердца учащало свой такт. Конечно, я сейчас никак не мог быть уверен, что второй роман получится не хуже первого. Оценочные мнения и без того излишне субъективны, что уж говорить об оценке еще несуществующего произведения… В любом случае, у меня не оставалось выбора, игра на таком высоком уровне не предусматривала право на ошибку. Несмотря на имеющийся страх, я ни в коем случае не должен был демонстрировать его ни перед Романом, ни перед кем-либо еще. Для меня это был серьезный вызов. Доказывая обществу, что я не случайная вспышка, сначала нужно было доказать это самому себе.