Николай Калифулов - Серия криминальных детективов «Погоня». Том 3

– «Ствол» и магнитная запись как гарант того, что ты на «крючке», остаются у меня, а тебе я сохраню жизнь, и с сегодняшнего дня будешь работать на меня. Но если я узнаю, что ты ведешь двойную игру, то тебе конец.

Побеседовав еще немного и уточнив некоторые детали, Андреев довез Абрамова до ближайшей остановки автобуса, где они расстались.

* * *

Абрамов вернулся в то место, откуда его забрал Андреев. Он выпил двести граммов водки, и голова у него наконец пришла в нормальное состояние.

«Как лихо он меня обработал, – подумал Абрамов. – Не успел и глазом моргнуть, как стал „сексотом“. Если не буду ему „стучать“, то пристрелит, как пить дать, пристрелит. А какие у него были глаза – как у зверя. В тот момент он мог убить меня, как комара». Сергей налил себе еще сто граммов и выпил, не закусывая, потом закурил. К нему подошел Усов:

– Ну что, «Абрам», досталось тебе от сыщика?

Абрамов от неожиданности вздрогнул и уставился на него испуганными, немигающими глазами. Внутри у него как будто что—то оборвалось. От «Уса» повеяло чем—то холодным и омерзительным. Абрамову стало страшно. Хмель как рукой сняло.

– Видел я, как тебя сыщик увел. И за что он тебя отпустил? Не понимаю. Ты же сам говорил, что от него скрываешься.

– Да так, ничего серьезного, попытал немного и отпустил, – ответил Абрамов.

– Нехорошо своих обманывать, «Абрам». Этого сыщика я знаю, он просто так никого не отпустит, – съязвил «Ус».

– Что ты этим хочешь сказать?

– Думаю, что ссучился ты, вот он тебя и отпустил.

– Ты не зарывайся слишком.

– Уж больно все подозрительно.

– Послушай, ты, я честный «фраер», – вскипел Абрамов, – стукачом я не был, не в моих это правилах.

– А я еще проверю, каков ты есть.

Внезапно он ударил «Уса» ногой в пах. От неожиданного и сильного удара тот согнулся пополам, стал кричать и ругаться отборным матом.

– Поверяльщик паршивый, как бы я тебя сам не проверил, – воскликнул «Абрам».

Тем временем он рассчитался с барменом и удалился. Абрамов спустился в цокольный этаж ресторана, нашел себе место и заказал спиртного. Выпив значительную дозу алкоголя, Абрамов ушел к своей подружке.

К Усову подошел «Калифорниец» и, взяв его под руки, потащил на выход к автомашине.

– Опять что—то не поделили? – спросил он.

– Мы этого козла еще отловим, он у нас кровью будет харкать, – злобно высказался Усов.

– Но только без меня, разбирайся с ним сам, – отреагировал «Калифорниец».

Андреев и Левченко сидели в засаде, они перекрыли единственный выход из райцентра в город. Автомашину сотрудники милиции укрыли за ветвистым деревом рядом с проезжей частью так, что с дороги ее не было видно. Сыщиками хорошо просматривалась дорога в одну и другую сторону.

А в это время Кольцов вел наблюдение за домом Петрунина, через каждые пятнадцать минут он выходил на связь и докладывал Андрееву обстановку. Уже светало, когда Андреев услышал голос Кольцова:

– Внимание, «первый», подъехала автомашина, вышли двое и зашли в дом.

Все, о чем говорилось в доме у Петрунина, Кольцов слышал, так как в доме накануне был установлен «жучок».

– «Первый», сообщаю, что из разговора хозяина дома с «покупателями» установлено, что в доме имеется героин, который укрыт в тайнике.

– Понял тебя, – ответил Андреев и, повернувшись к Левченко, произнес:

– Такого оборота событий мы не ждали. Что будем делать, Леня?

– Задерживать, однозначно – задерживать.

– А если они пальбу откроют?

– А если пальбу, то расстреляем их машину из автоматов.

– А я думаю, нужно отдел милиции по тревоге поднимать.

– Поздно, Андрей Николаевич, не успеем.

– И то верно, Леня, справимся сами.

– Справимся, Андрей Николаевич!

– Придется справиться, нам больше ничего не остается.

– «Первый», «первый», я «второй», – послышалось из радиостанции.

– Слушаю, «первый», – ответил Андреев.

– Груз в автомашине «уазик» – «скорая помощь». В машине три человека, двое в кабине, а третий в салоне. Сейчас они отъехали и направились в вашу сторону.

– Понял вас, – отреагировал Андреев.

Сыщик повернулся к Левченко и ободряюще произнес:

– Леня, твой выход, ни пуха…

Левченко в форме автоинспектора вышел на дорогу, помахивая жезлом. Из—за поворота показался свет фар. Когда автомашина подъехала ближе, Левченко махнул жезлом, давая понять водителю, чтобы он свернул к обочине и остановился. Водитель выполнил указание автоинспектора, и автомашина остановилась. Левченко медленно, вразвалочку подошел к автомобилю:

– Старший лейтенант Левченко, прошу документы, – представился водителю сыщик.

Водитель спокойно, не выходя из кабины, передал Левченко документы и, упредив его возможный вопрос, сообщил:

– Товарищ старший лейтенант, мы из областной больницы, приехали специально по экстренному вызову за тяжелобольным. Ему необходима срочная операция, а специалисты в городе, поэтому прошу вас нас не задерживать.

Левченко внимательно посмотрел на водителя, запоминая его приметы: чернявый, скулы резко очерчены. На подбородке косой шрам, как будто ножом в драке полоснули. Нос сплющен, типичный, как у боксеров, глаза голубые, взгляд волевой, суровый, есть в его взгляде что—то зловещее, волчье. Нет, в поселке он его не видел. Среди тех, которые в розыске, такие приметы и физиономия ему не попадались.

Об этом думал сыщик и, просматривая документы, произнес:

– У каждого свои обязанности, поэтому прошу меня не торопить, сейчас проверю и отпущу.

В это время подъехал Кольцов и остановил «жигуленок» за автомашиной бандитов, блокируя их сзади. Андреев на своем автомобиле выехал на проезжую часть и блокировал «уазик» спереди. Пассажиры «скорой помощи» не ожидали такого поворота событий, переглянулись, и водитель спросил:

– Товарищ лейтенант, что—нибудь случилось?

Левченко согласно своей легенде уже знал ответ на данный вопрос и сказал:

– Да, гражданин водитель, у нас из отдела милиции сбежал опасный преступник, вот мы его и ищем, в связи с этим я обязан досмотреть салон вашей автомашины.

После этих слов Левченко направился к боковой дверце автомашины, чтобы открыть ее. Водитель что—то сказал своему напарнику, сидящему справа от него, который все это время молчал. Тот резко открыл дверь, вышел и стал что—то объяснять Левченко. Андрееву, сидящему в автомобиле, было слышно следующее:

– Вы много себе позволяете, в салоне тяжелобольной, и прошу туда не входить. Я врач и не потерплю такой бесцеремонности и хамства со стороны сотрудников милиции. Мы сегодня же направим жалобу начальнику УВД Тихорецкому. И не дай Бог, если по вашей вине больной не доедет до города. Тогда пеняйте на себя, вы будете уволены из милиции и привлечены к уголовной ответственности.