Ингрид Вэйл - Аромат вечности. Книга третья. Объятие бездны

– Идея не моя, хотя и не лишена смысла. Однако танцами ты, скорее всего, привлечешь живых людей и полицию. Не совсем то, что нам нужно. К тому же за этим вполне может стоять озабоченная женщина, а не мужчина. Уж я-то раздеваться точно не буду, ни под каким предлогом. Научен горьким опытом. Вам, женщинам, доверять никак нельзя.

– Каковы твои соображения?

– Привлечь подвыпивших призраков. Если они одновременно со мной полезут в особняк, это реально отвлечет внимание любого, кто бы за этим всем ни стоял.

– Ты прав. Но почему ты думаешь, что они просто так согласятся помочь нам?

– Не просто так. Мы им должны пообещать что-нибудь взамен.

– Вечную жизнь?

– Нет. Хотя, как вариант… только вряд ли их заинтересует твое предложение сейчас. В том хмельном состоянии, в котором они находятся…

– Танцы призрачных стриптизерш?

– Илза, – прищурив один глаз, Грэг насмешливо взглянул на нее, – тебе в личной жизни чего-то не хватает? – он не скрывал, что мысли девушки в одном и том же направлении несколько удивляют его.

– Отстань! Я просто думаю, что подвыпивших мужиков всегда интересует одно и то же. Будь они живые или мертвые.

– Ты, пожалуй, права, но в таком случае нам придется предлагать что-нибудь взамен уже девушкам.

– Деньги. Я могу наколдовать огромную кучу зеленых.

– Можешь, но, во-первых, они будут поддельными, а обманывать даже фантомов – большой грех. Ну а во-вторых, призракам деньги ни к чему.

– Что же ты предлагаешь?

– Для начала – дослушать мою мысль до конца. Подвыпившим мужикам может захотеться продолжения банкета. А вот это уже обеспечишь им ты.

– Каким образом? Я столько не выпью, чтобы удовлетворить всех желающих полетать надо мной и опохмелиться.

– А тебе и не надо. Видишь вон тот бар? На углу Бурбон-стрит и Святого Филиппа.

– И?

– Все пиво, которое там в разлив продается, тебе надо в концентрированные пары превратить. Сможешь?

– Легко. И как я до этого сама не додумалась. Представляешь, какое это счастье для не имеющих тела в настоящем баре посидеть!

– Вот-вот, и я о том же.

– Причем уверена, фантомам обоих полов такая гулянка радость доставит.

– А там, глядишь, и спонтанный стриптиз начнется. Таким обеспокоенным, как ты, на радость.

– Да не обеспокоенная я! Хватит уже зубоскалить, – воскликнула Илза вслед ухмыляющемуся Грэгу.

– Хотя от хорошего мужского представления я, пожалуй, не отказалась бы, – мечтательно протянула она, предварительно убедившись, что Грэг уже не слышит ее.

***

Тем временем Чад безуспешно пытался сообразить, что такое в этот раз происходит. Ситуация неожиданно вырвалась из-под контроля, и все складывалось не по привычному шаблону. Хотя каждое его дело являлось по-своему уникальным, но не настолько. Нечисть, с которой он пришел тягаться, испарилась вместе с застрявшими тут душами. Это произошло сразу же после того, как Илзу отбросило за пределы особняка. И хотя волшебница, как он ее теперь называл, была где-то поблизости, исчезновение девушки сильно обеспокоило его. Причем не только потому, что она являлась его помощницей. Чада связывали с ней чувства.

Он решил сначала найти Илзу, а уже затем вместе с ней разобраться в ситуации. Но для этого ему необходимо было выбраться наружу, что, по непонятным причинам, он пока сделать не мог. Как только он подходил к двери, его невидимой силой отбрасывало назад. То же самое происходило и при его попытках подойти к любому из окон особняка. Несмотря на приличный вес его богатырского тела, Чада, словно пушинку, каждый раз подбрасывало в воздух и откидывало. Он снова и снова отлетал на середину комнаты.

Набив приличное количество синяков, он приостановил бесполезные усилия и позвонил Грэгу. Но, заставив его в сердцах чертыхаться, телефон разрядился на полуслове. Утешая себя тем, что хотя бы успел продиктовать адрес, он проверил мобильник Илзы. Его батарея тоже была на нуле, что в присутствии Чада – энергетического вампира – было скорее правилом, нежели исключением. Порывшись в большой спортивной сумке, он достал зарядное устройство, что с некоторых пор являлось обязательным требованием на выезде. Воткнув его в розетку, он глухо засмеялся. В тишине помещения раздался характерный щелчок, и свет в особняке погас. Очевидно, что его зарядка вызвала перенапряжение в электрической сети – и в распределительном щитке сработал автоматический выключатель.

– Вечер обещает быть томным, – вслух проговорил Чад, все еще пытаясь разобраться с природой отталкивающего поля.

Все его раздумья сводились к одному. Если это были происки Сил Тьмы, то нечисть, ввязавшаяся в столкновение с ним, на этот раз была совершенно иного уровня, чем встречавшаяся ему до этого момента. На много порядков выше.

– Ну что ж, в таком случае сидеть сложа руки не стоит, – подумал он и снова полез в сумку.

Свет уличных фонарей, пробивающийся сквозь жалюзи окон, освещал помещение достаточно хорошо, чтобы можно было разглядеть очертания предметов. Как только глаза Чада привыкли к темноте, он занялся подготовкой к выполнению задуманного.

Сначала он отодвинул всю мебель поближе к стенам залы, что даже для его недюжинной силы было нелегкой задачей. Старинный мягкий гарнитур из орехового дерева, обитый красочной жаккардовой тканью, был тяжелым и состоял из внушительных размеров канапе изогнутой формы и двух габаритных кресел с пуфами для ног. Под стать им был массивный восьмиугольный кофейный стол с подставкой, ручной резьбой столешницы которого еще сегодня утром восхищалась Илза. Отдельно пришлось потрудиться и над роялем.

Освободив таким образом центр помещения, Чад свернул рулоном и сдвинул в сторону приличный по занимаемой площади шерстяной ковер, на котором как раз и располагалась вся мягкая мебель. Оглядевшись вокруг и убедившись в достаточной просторности места для предполагаемой деятельности, он взял в охапку приготовленные свечи. Расставив все пять на равных расстояниях друг от друга, он не торопясь зажег их. И уже после этого, выражая слова признательности хозяевам особняка за то, что пол паркетный, а не застлан от стенки до стенки ковром, как частенько бывает в современных домах, он начал мелом рисовать на нем окружность с особой защитной пентаграммой внутри.

Такие вещи Чаду приходилось делать не каждый день, а в точности до мелочей вырисовывание всех символов, да еще и в полумраке, требовало повышенной внимательности и максимум сосредоточенности. Ошибиться он не мог. Художество должно было занять по меньшей мере час его времени, и потому, не мешкая, он приступил к работе. Он почти закончил, когда вдруг услышал легкие шаги на верхнем ярусе.